Саркофаг
Шрифт:
Девчонка, цепенея от ужаса, обреченно наблюдала, как жуткий незнакомец шагнул к ней. Каменной твердости ледяные пальцы больно ухватили за подбородок и запрокинули голову. Блики пламени отразились от чудовищных клыков. В следующий миг жуткая боль в прокушенной шее затопила ее сознание.
…Гигантская летучая мышь тяжело поднялась над верхушками деревьев, плывущих в предрассветном тумане. На вытоптанной поляне остался чадящий едким дымом умирающий костер с лежащей прямо на углях банкой, раздавленный шприц и отброшенная в сторону летняя женская туфля.
Глава 2
Прорыв тьмы
Утро 14 августа 2007 года. 8 часов 15 минут. Отделение внутренних дел в поселке Ульянка Тосненского района Ленинградской области
Заместитель начальника Ульяновского отделения милиции по оперативной работе, несмотря на понедельник, день по определению тяжелый, находился в приподнятом настроении. Впервые за лето он сумел отдохнуть два полноценных дня. Как ни странно, за выходные на подведомственной территории, куда входил и проблемный Красный Бор с его торгующими направо и налево героином цыганами, упивающимися до посинения дачниками, гастарбайтерами и прочей людской пеной, кипящей по периметру огромного города, ничего экстраординарного не произошло. Квартальные показатели обещали быть значительно выше среднего, что вполне могло обернуться приличной премией. Погода для середины августа стояла необычно сухая и теплая. То есть поводов для печали в это утро у капитана не было.
Но стоило ему распахнуть дверь кабинета начальника, как он сразу почувствовал, что его ждут неприятности.
Предпенсионного возраста майор поднял на заместителя красные то ли от недосыпа, то ли с похмелья глаза и неприветливо пробурчал в ответ на приветствие:
– Сколько можно ждать? Почему ни рация, ни мобильный не отвечают?
Заместитель на секунду замялся, но по укоренившейся привычке правду решил не говорить.
– Батарейки сели, – развел он руками и сделал виноватое лицо, – а обе зарядки в кабинете. Сам знаешь, Петрович, с работы-то не вылезаю. Вот смысла дома держать нет. Короче, виноват, не уследил.
Начальник скривился, жестом показал на стул. Он прекрасно понимал, что капитан врет. Заместитель специально отключил связь, потому что кому же охота поганить вызовом столь редкие выходные? Тем более что три трупа, спозаранку обнаруженные непоседливыми грибниками, отодвигали на задний план все мелкие прегрешения подчиненных.
Заместитель опустился на край стула и осторожно поинтересовался:
– И что у нас плохого?
Майор не удивляясь его проницательности, с тяжелым вздохом ответил:
– Все плохо… Тройное убийство.
– Какое? – не веря своим ушам, переспросил капитан, мысленно прощаясь с премией и выходными как минимум до конца года.
– Такое! – вдруг взорвался начальник. – Оглох, что ли?.. Тройное! Три трупа… Три!
– Глухо? – не обращая внимания на крик, без особой надежды, так, на всякий случай, поинтересовался заместитель.
– А я откуда знаю? – уже спокойно ответил майор. – Вот прямо сейчас туда двинешь и на месте разберешься, глухо или очевидно… Ты еще здесь?
Утро 14 августа 2007 года. 9 часов 10 минут.
Окраина поселка Красный Бор Тосненского района Ленинградской области
Роса на изумрудной траве играла миллионами бриллиантов в лучах поднимающегося солнца. Стоя на краю асфальта, капитан с сомнением смотрел на легкие летние туфли, представляя, во что они превратятся после прогулки до места происшествия. Но делать все равно было нечего, и он, осторожно ступая в границах темной полосы, вытоптанной сотрудниками опергруппы, двинулся к людям, копошащимся в густой поросли метрах в семидесяти от дороги.
Следователь прокуратуры и судмедэксперт уже вовсю ваяли протокол осмотра. Капитан поздоровался с ними за руку, кивнул операм, рыскающим между деревьев в поисках следов и вещественных доказательств. В стороне топтались понятые – два помятых, бомжеватого вида незадачливых грибника, благодаря своей бдительности лишившихся возможности подзаработать на продаже даров леса, потому что пока закончатся все обязательные процедуры, конкуренты успеют вычистить и без того небогатый урожай. Прекрасно это понимая, они с тоской наблюдали за происходящим.
Прокурорский следователь, оторвавшись от бумаг, с иронией поинтересовался у милиционера:
– Что-то ты, Колюня, припозднился… Большим начальником становишься?
Приподняв указательный палец, капитан ответил ему в тон:
– А то. Начальство – оно такое. Никогда не опаздывает, а только задерживается, – и пошел к освобожденным от прикрывающих веток телам.
Для определения времени наступления смерти эксперт уже измерил им температуру в заднем проходе. Капитан равнодушно посмотрел на лежавших лицом вниз двух молодых парней со спущенными до середины бедер грязными джинсами и линялыми трусами. А вот у трупа девчонки задержался.
На вид ей было не более шестнадцати-семнадцати лет. Короткая юбка задрана до талии, оголяя во всю длину безупречной формы ноги. Доктор не стал снимать с девушки белые стринги, а лишь сдвинул в сторону узкую полоску ткани. Бесстыдно обнаженная промежность магнитом тянула взгляд, и капитан, почувствовав, как на мгновение внутри шевельнулось желание, гадливо вздрогнул. Порывисто отвернувшись, он со смятением подумал: «Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша. Доработался, уже на жмуров встает».
Шумно отдуваясь, подошел закончивший диктовать свою часть протокола судмедэксперт, пятидесяти лет от роду, низкорослый, толстый, лысый, потный, несмотря на ранний час, уже успевший опохмелиться. Тем не менее он был одним из лучших специалистов в своем деле. Закурив, медик задумчиво уставился на трупы.
Милиционер тоже достал сигарету, щелкнул зажигалкой, глубоко затянулся, выдохнув, спросил:
– Когда их?
– Не знаю, – пожал плечами эксперт.
– К-как? – Капитан от удивления даже поперхнулся табачным дымом.