Сарматские хроники-2. Спецназ поневоле
Шрифт:
…Она приняла их, приветила, укрыла от опасности и голода их детей, подарила краткую передышку и надежду на выживание…
…Сейчас всё рушилось… Тревога снова витала в воздухе над сарматским поселением. Нет вожака, нет защиты… Появление же византийцев – хозяев этих земель мгновенно выбило из-под ног зыбкую почву, которую они только-только обрели…
– Да-а, история… , – Ятрагор сидел, угрюмо глядя в одну точку прямо перед собой. – Как мыслишь, не пойдёт этот Марк Ласкарис на нас с оружием, сдержит обещание?
Аглая пожала плечами.
– Не должен. Время дал – и нам, и себе, видимо. Сказал, чтобы Майпранг явился к нему для переговоров. Только где же я ему возьму Майпранга??? – её кулаки против воли сжались, так что побелели костяшки пальцев.
– О боярине тоже не слыхать ничего… , – задумчиво произнёс жрец.
– Что делать-то, Ятрагор??? – Аглая с трудом сохраняла самообладание.
– Ничего. Ждать. Не могли волки вот так сгинуть враз, не таков Майпранг…
…Не таков Майпранг!… Она знала это, но надежда постепенно таяла с каждым днём, с каждым часом… Выйдя из шатра жреца, женщина медленно брела по становищу…
Близнецы играли на улице рядом с их юртой. Завидя мать, радостно подбежали к ней, наперебой лопоча что-то своё – детское, важное… Она не слышала их. Прижав к себе детей обеими руками, Аглая смотрела в сторону недалёкого моря. Пранг, где же ты???… Что делать без тебя?… Как спасти стаю и как жить самой???…
…Она старалась занять себя повседневными заботами, отвлечься ненадолго от той суровой реальности, что тучей нависла над сарматским племенем и над ней лично. Вечером против обыкновения уложила близнецов спать с собой к величайшей их радости. Ярина и Арпоксай спали тихо и безмятежно, и под их ровное дыхание, чувствуя родное тепло под боком, Аглая сама мало-помалу немного успокоилась и провалилась в глубокий, без сновидений, сон…
***
…Пробуждение было стремительным и тревожным. Сквозь сон она слышала какие-то крики на берегу. Близнецы завозились под боком, и женщина, обняв их, вновь попыталась уснуть, однако кто-то ворвался с улицы в юрту и бесцеремонно тряхнул её за плечо.
Открыв один глаз, Аглая с изумлением увидела перед собой Оргу с выражением бесконечного испуганного недоумения на лице.
– Что случилось??? – она вскочила, как ошпаренная.
Рядом завозился Арпоксай, его сестрица села в постели, зевая и потирая ручонками глаза.
– Скилур!!! – тыча указательными пальцами сразу обеих рук в сторону моря, округлила глаза сарматка.
Набросив на себя какую-то одежду, Аглая вслед за ней со всех ног помчалась на берег. На песчаном пляже уже собралась небольшая толпа – сарматы вперемешку с местными. Небольшая рыбацкая шхуна стояла поблизости на отмели.
– Ятрагор! Что??? – растолкав толпу, женщина приблизилась к самой кромке воды.
На песке лежал бледный Скилур, над которым склонился жрец. Поодаль топтались шестеро рыбаков. Ятрагор бросил на неё взгляд через плечо:
– Видишь – вот и весточка тебе!…
Аглая плюхнулась на колени рядом с лежащим юношей и прикоснулась к его плечу. Волчонок слабо пошевелился и, повернув голову, встретился с ней глазами:
– Mata…
– Скилур! Всё хорошо, всё будет хорошо! – она гладила его по спутавшимся тёмно-рыжим волосам.
– Mata! Pathakа 21 !…
– Что? Что??? – она схватила пацана за плечи.
– Князь… Таран… , – Скилур дёрнулся и прикрыл глаза.
– Что с ним, Ятрагор??? – Аглая отпустила его плечи, левая ладонь была в крови. – Ранен???
21
Pathaka (скиф.) – вождь, вожак.
– То не ранение – так, царапина, вскользь задело… Измотан он, без пресной воды долго был… В море его подобрали, повезло… , – жрец кивнул в сторону рыбаков.
Женщина поднялась на ноги, подошла к ним и, приложив правую руку к груди, склонилась в благодарном поклоне. Они закивали, а старший, тронув её за плечо, проговорил что-то на своём наречии, указывая в сторону моря. Аглая смущённо улыбнулась и пожала плечами. Старый рыбак взглянул на неё из-под густых косматых бровей и перешёл на язык жестов. По всему выходило, что Скилура они подобрали где-то довольно далеко, среди волн, был он там один, и никого другого они не видали…
Юношу без промедлений отправили в шатёр Ятрагора. Аглая вместе со старым жрецом двинулись следом, а рыбаки направились к своему судну.
– Надо бы отблагодарить их…
– Нелишне… , – согласился жрец, но было заметно, что думает он совершенно о другом.
– Что, так плохо? – тревожно спросила она, имея в виду Скилура.
– Да нет… Парень крепкий, день-другой – и отлежится-оклемается…
– Что тогда, Ятрагор??? Я же вижу, ты что-то не договариваешь!
– Давай так, Аглая. Я сам в посёлок местный наведаюсь – всё одно, по своим делам надобно. Потолкую там заодно кой о чём, а потом обо всём тебе поведаю. Чего пустые разговоры вести…
***
…Скилур, под надзором Ятрагора выпив две-три плошки целебного снадобья, через четверть часа уже мирно спал в его шатре. Сам же жрец, посетив поселение местных, вернулся оттуда мрачнее тучи и немедленно послал за Аглаей.
– Узнал я, кто пытался тебя отравить и смерти твоей желал три весны назад, – без обиняков заявил жрец, едва она появилась на пороге. – Пойдём!
К удивлению, направились они не куда-нибудь, а прямиком к боярскому шатру.
– Вот она – syava od 22 ! – Ятрагор ткнул пальцем в сторону оторопевшей Чеславы. – Ну-ка, малец, сходи погуляй – у нас тут разговор серьёзный пойдёт!…
22
Syava od (скиф.) – чёрная душа.
Радостный Ярополк рванул на улицу. Жрец, меж тем, не сводил тяжёлого взгляда с боярыни.
– Так вот, Аглая, в деревню я по просьбе Терезы пошёл – то знахарка да ведунья местная. Старая уж была, занемогла да помирать собралась. Потому и послала за мной – душу ей излить перед смертью захотелось…
– Почему тебе? – машинально спросила Аглая, тоже не сводя глаз с Чеславы.
– Кто знает? У вас, кто распятого бога почитает, перед уходом к предкам принято в грехах да поступках неблаговидных каяться. Ей, видно, то же требовалось. Сельчане-то и близко к её домишке не подходили без крайней надобности, тем более, слушать такое… А я одного с нею ремесла, вот и доверилась – выхода, видно, не было другого…