Сарматские хроники-2. Спецназ поневоле
Шрифт:
– Мы знакомы? – с интересом спросил Марк, от которого не ускользнула перемена в лице собеседницы.
– Да так… Скорее нет… , – окончательно растерялась та.
В этот момент луч солнца упал на грудь византийца, отразившись в крупном медальоне, висевшем поверх тёмно-лилового хитона. Аглая остолбенела – так и есть: солнце пополам с полумесяцем в окружении золотых вензелей! Погибший юноша совершенно точно приходился Марку родственником…
Переведя дух, она стала лихорадочно соображать, как можно использовать полученные сведения, и вообще – хорошо это или плохо.
– А куда сейчас направляется благородная Аглая Люпус? – прервал её размышления византиец.
– Домой…
– О, так нам по пути! – обрадованно-настойчиво воскликнул новый знакомый, сделав знак рукой остальным всадникам. – Значит, поедем вместе! Вы позволите?
Подсадив Аглаю в седло, он сам легко взлетел на своего скакуна вороной масти и через пару секунд поравнялся с ней. Процессия шагом двинулась по лесной тропе в сторону побережья.
– Ну, и как дела наши здесь? – задал неопределённый вопрос Марк Ласкарис после непродолжительного молчания.
– Хорошо. Всё в порядке… , – так же неопределённо отозвалась Аглая, силясь понять – о чём её, собственно, спрашивают?
– Вы, я вижу, девица знатных, благородных кровей, – спутник кивнул на старинный золотой браслет и богато украшенные ножны сабли. – И я хочу с Вами посекретничать!
(«Только этого и не хватало! Но за девицу – спасибо!»).
Вслух она, разумеется, ничего не сказала, но, приняв важный вид, благосклонно кивнула.
– Ходят слухи, что появились в этих местах чужаки, – невозмутимо продолжил Марк, глядя вперёд. – Года три, как появились. Живут, ведут себя, вроде, тихо да разумно… А по всему выходит, будто скифы то последние, да ещё и воины-волки, волкодлаки… Но я думаю – сказки! Откуда бы им взяться, волкодлакам…
Аглая судорожно сглотнула, вцепившись в повод гнедого и изо всех сил стараясь не выдать паники. «Скифами» греки и византийцы величали абсолютно всех кочевников, проживавших на северном побережье Чёрного моря, но не это главное. Мало того, что их, похоже, «рассекретили», так ещё и несправедливо оклеветали: насколько ей было известно, волкодлаками заморские жители называли оборотней 18 … Так и не взглянув на неё, византиец тихо и вкрадчиво продолжил:
– А вот ещё слухи… Будто завелись в этих водах пираты, да не простые. Простыми-то пиратами море кишмя кишит, а эти особенные: откуда берутся, куда прячутся – неведомо! Корабль, говорят, у них мудрёный, будто змей-дракон, в волнах незаметный… Боятся их, как огня, и купцы мирные, и разбойнички морские…
18
Из глубины веков дошли до нас смутные сведения о загадочных воинах, неуязвимых для вражеского оружия. Словно заговоренные, они устремлялись в самую гущу жестокой сечи и выходили из нее невредимыми. На Руси их называли волкодлаками. Увы, с течением времени таинственное древнее искусство волкодлаков было не просто забыто, но и опорочено. Искусных воинов, умевших в бою обретать смелость волка и силу медведя, стали отождествлять со злыми ночными оборотнями, к которым те на самом деле не имели никакого отношения.
У Аглаи защемило сердце и перехватило дыхание.
– Так вот я и мыслю: воины-волки и пираты те сказочные – не одно и то же? Что скажешь, Аглая ЛЮПУС? – с этими словами византиец наконец повернулся к ней и настойчиво взял из её рук повод гнедого…
***
…– Майпранг! Вожак!…
Он открыл глаза и уставился в ярко-голубое небо. Всё тело ныло, как после хороших тумаков, адски болело левое плечо…
– Слава богам! – пробасил кто-то сбоку.
Майпранг скосил глаза. Рядом сидел Богдан и встревоженно вглядывался в его лицо.
– Да жив я, жив! И даже почти здоров… , – волк не без труда принял сидячее положение и поморщился от боли в плече. – Где мы?
Богдан хитро прищурился:
– А то не признал?
Майпранг огляделся:
– Да неужто… Ты-таки нашёл его!…
Остров… Тот самый, на котором волчья стая зализывала раны тогда, после шторма… Как Богдану удалось отыскать его – загадка, но этот волшебный клочок земли уже второй раз спасал им жизнь…
– Ты, кормчий, нешто с богами морскими сговорился? – усмехнулся вожак.
– А может, Арес ваш с кем из них дружбу водит? – в тон ему ответил водник.
Майпранг плохо представлял себе, чтобы Арес водил с кем-нибудь дружбу, но то, что они в очередной раз уцелели, действительно походило на чудо…
– Как выбрались-то?
– Да как! Пока они там с князем разбирались, мы и улизнули потихоньку. Драккару ведь только отойти подальше – его и не видать, тем более под солнышко закатное…
– Выходит, не убил я князя… , – задумчиво-удручённо произнёс воин.
Потом вскинул жёлтые глаза на водника:
– А ты, кормчий, молодец! Это ж надо – лодью вражескую вручную протаранить!
– Да чего уж там! – проворчал Богдан, но было видно, что похвала ему приятна. – Без руля вот мы остались – это плохо…
Искалеченный драккар стоял неподалёку, уткнувшись одним из носов в песчаный берег. У судна не хватало не только руля – было ещё поломано несколько вёсел, а в кормовой части правого борта зияла безобразная дыра, оставленная княжеским тараном.
– И всё же таранить не научились! – удовлетворённо заключил кормчий. – Высоко взяли, потому мы до берега и дотянули, воды не начерпали. Но сломать могли, аккурат пополам…
Майпранг мрачно смотрел на судно. Драккаром он очень дорожил, искренне относился к нему, как к живому существу, поэтому сейчас, несмотря на безусловную радость по поводу чудесного спасения, в душе его вскипала ярость. Надо же было так изувечить корабль!!!…
– Подлатать сможешь, Богдан? – вожак с надеждой посмотрел на водника. – Не век же нам здесь куковать – надо и до своих как-то добираться! На берегу, понятное дело, по-хорошему возьмёмся…
Кормчий пожал плечами:
– Дело-то понятное… Попробуем…
В неравном морском бою они понесли и людские потери. Четверо волков отправились в сады предков, принеся свою жизнь в жертву. Арес привечает кровь, пролитую в бою… В тот день он должен был остаться доволен…
Особенно жалел Майпранг Скилура. Он успел привязаться к мальчишке и никак не хотел ему такой участи. Единственное, что утешало – это славная смерть в схвате с врагами, не об этом ли мечтает каждый волк-воин?
Но быть может, не так рано…