"Савмак"
Шрифт:
– Савмак! Зачем ты согласился на их условия?! А вдруг они завтра выиграют?! Ты, что - хочешь лишиться своего Ворона?!
– Так что, по-твоему, надо было сразу признать себя проигравшими?
– Нет! Надо было потребовать, чтобы мы скакали от Козьей горы до моря все вместе. Тогда б ты на Вороне наверняка у всех выиграл. Скажи, Мирсина!
– Конечно, Савмак. Будет очень жаль, если ты завтра потеряешь своего любимого Ворона, - поддержала младшего брата Мирсина.
Савмак в ответ хитро прищурился и раздвинул пухлые губы в улыбке:
– Да - хабеи хитры! Но ведь и мы не глупее! Кто вам сказал, что я завтра поскачу на Вороне? Есть у нас и другие неплохие скакуны!.. Ладно, Канит. Пошли, поговорим с братьями - кто ещё с нами завтра поскачет?
Неспешно подъезжая на другой день, часа через четыре после восхода, по краю плато к Козьей горе, напиты еще издали увидели поджидавших их хабеев, предусмотрительно приехавших на место встречи заранее. Но и напиты были не лыком шиты: Савмак, Канит, Скиргитис, Сакдарис и Апафирс ехали одвуконь. Вместе с братьями приехала, как и обещала, на своей любимой серой в яблоках кобылке Мирсина с четырьмя подругами-ровесницами.
– О, глядите-ка! Напиты взяли с собой запасных коней, чтоб было на ком после скачки домой вернуться!
– Предусмотрительные!
– Га-га-га-га!
– дружно загоготали хабеи, скрывая разочарование и досаду, что Савмак оставил дома Ворона, тогда как они - все пятеро - были на лучших своих конях.
Съехавшись, парни обменялись крепкими рукопожатиями, а красочно, как на праздник, вырядившиеся девушки в маленьких, круглых, расшитых золотыми и серебряными узорами шапочках, ярких коротких полукафтанах, шароварах и мягких полусапожках броских расцветок нежно расцеловались друг с дружкой.
Без долгих проволочек парни разбились на соперничающие пары. Решено было, что начнут гонку Канит на золотисто-рыжем мерине и Метак на буланом. На втором отрезке поскачут Апафирс на соловой кобыле и Банай на саврасой. На третьем - Сакдарис на игреневой кобыле и Агаст на гнедой. На четвёртом - Скиргитис на мышастом мерине и Терес на янтарном. И, наконец, на последнем пятом этапе поскачут Савмак на вороно-пегом мерине с белой мордой и молочно-белыми ногами и его друг Фарзой на тонконогом светло-сером в мелкую крапинку красавце.
Фарзой и Савмак достали из своих горитов по стреле (знатные скифы никогда не выезжали из дому без оружия - мало ли кто может встретиться в дороге!) и накрепко привязали к ним позаимствованные у Фрасибулы и Мирсины ленты - Фарзой - ярко-зелёную, Савмак - алую, - и вручили их Метаку и Каниту для передачи из рук в руки следующим участникам. Затем Фарзой обкорнал акинаком колючие листья на растущем сбоку горы, на солнечном месте вблизи обрыва, чертополохе, оставив лишь высокий толстый стебель с сиреневым шариком цветка на верхушке, и положил сбоку, с восточной стороны, небольшой жёлтый камушек: как только через полтора-два часа колючая тень чертополоха коснётся камушка, Канит с Метаком ринутся во весь опор к виднеющемуся вдалеке на закатной стороне кургану, где их будет ждать следующая пара. К тому времени и все остальные успеют занять назначенные им стартовые места. Оставив Канита с Метаком следить за еле заметным движением ленивой тени, остальные, сберегая силы коней, неспешно порысили по намеченному пути к Закатному морю.
Сидя со скрещёнными ногами по обе стороны чертополоха, Канит и Метак мирно беседовали и швыряли на дальность мелкие камушки в развёрстую перед ними тремя гигантскими уступами пропасть, время от времени бросая через плечо нетерпеливые взгляды на будто застывшую на месте тень. Глубокая, широкая, сужающаяся к югу долина, с вьющейся по ней тонкой серо-жёлтой лентой пыльной дорогой, лежала перед ними как на ладони. Удерживаемые на длинном поводу кони щипали поблизости чахлую, редкую траву.
– Канит, гляди - кто-то скачет!
– Где?
– Да вон - из Хабей на горку вынеслись!
Канит приставил руку козырьком ко лбу и, близоруко щурясь, стал глядеть в указанном Метаком направлении.
– Скрылись в овраге, - сообщил Метак.
– Сейчас выскочат у поворота... Вон, вон они!
– Ага, вижу... Во летят! Коней не жалеют.
– Похоже, это царский гонец, - предположил Метак, разглядев трепещущий на ветру над головами пятёрки лихих всадников тёмный хвост бунчука.
– Точно! Я, кажется, слышу звон бубенцов, - подтвердил догадку друга Канит.
– Интересно, к кому они скачут?
– Наверно, в Херсонес к грекам.
Вдруг Козью гору и сидевших на краю плато подростков накрыла густая тень. Как по команде оглянувшись на метку, о которой они совсем забыли, наблюдая за большой дорогой, увидели, что тень чертополоха растворилась в густой тени накрывшего солнце пухлого низкого облака.
– Что будем делать?
– спросил Метак, задрав глаза на проплывающее прямо у них над головами кудрявое облачко.
– Может, поскачем?
– Как только выглянет солнце - поскачем!
– принял решение Канит, вставая. Перекинув повод коню за голову, он потрепал мерина ладонью по широкой скуле: "Ну, Рыжик, не подведи!" - и легко, как кошка, запрыгнул на покрытую пёстрым чепраком конскую спину. Метак тотчас последовал его примеру. Развернув коней хвостами к близкому краю плато, оба застыли на месте перед меткой, напряжённо взирая на лениво скользящее над Козьей горой по голубому небу бело-сизое облако.
Едва краешек золотого щита Гойтосира сверкнул из-за облака, оба опустили глаза на чертополох и увидели, что его возродившаяся тень легла точно на середину метки. Разом взметнув правые руки и громко крикнув свирепое: "Йо!" - Канит и Метак ожгли плетьми крупы своих коней, пустив их с места бешеным галопом. Сжимая в левой ладони свободно отпущенный повод и перевязанную лентой стрелу, оба непрестанно охаживали едва касавшихся копытами травы коней по гладким бокам. Добрую половину дистанции они пронеслись бок о бок, едва не соприкасаясь коленями. Но затем золотисто-рыжий мерин Канита с каждым скоком стал мало-помалу уходить от буланого коня Метака, несмотря на все старания последнего добавить ему прыти.
Апафирс и Банай, едва сдерживая нетерпение, высматривали их с макушки насыпанного на пологом холме старого кургана. Завидя, наконец, на восходе два стремительно приближающихся пыльных шлейфа, они съехали с кургана к подножью холма и за полсотни шагов от приближающихся всадников тронулись рысью вперёд, чтобы тем не пришлось резко тормозить разогнавшихся коней. В последний момент перехватив повод правой рукой, Канит вытянул вперёд левую и аккуратно вложил повязанную алой лентой стрелу в отведённую назад правую руку Апафирса, обогнав Метака на целый корпус. Издав радостный вопль, он натянул повод, переводя роняющего на грудь розовую пену коня с бешеного аллюра на спокойную рысь, и победно вскинул над головой сжатую в кулак правую руку, оглянувшись с самодовольной улыбкой на раздосадованного Метака. Перестав быть соперниками, оба друга порысили бок о бок дальше на запад, давая продышаться загнанным ошалелым бегом по неровной местности коням и не отрывая заинтересованных глаз от стремительно, как две сорвавшиеся с тугих луков стрелы, уносившихся вдаль Апафирса и Баная.