Савроматы. Ранняя история и культура сарматов
Шрифт:
Совсем недавно, в 1962 г., М.Х. Садыкова в степных районах Башкирии исследовала несколько савроматских и ранних сарматских погребений — у сел Юрматы, Еметбаево и Елембетово.
Наконец, в последние годы савроматские курганные погребения стали известны в восточных областях Южного Приуралья. Одно из них (IV в. до н. э.) было раскопано геологами в 1954 г. у с. Буруктал. Найденные вещи были переданы Оренбургскому музею. Другое очень интересное погребение с коллективным трупосожжением V в. до н. э. исследовано в 1960 г. археологической экспедицией Челябинского музея под руководством В.С. Стоколоса южнее г. Троицк в курганном могильнике близ с. Варна и ж.д. станции Тамерлан [129] .
129
Стоколос В.С. Археологические исследования Челябинского областного музея. — ВАУ, вып. 2. Свердловск, 1962, стр. 21–26.
Итак, в настоящее время мы располагаем солидным археологическим материалом по савроматской культуре, накопленным за 75 лет. Я учел в этой работе более 450 погребений и кроме того много отдельных находок савроматской культуры, большая часть которых также происходит из курганных погребений (рис. 1). Учтены места поселений и кратковременных стоянок на р. Маныч и в Поволжье, главным образом на развеянных дюнах, где находили отдельные черепки савромато-сарматской посуды и бронзовые наконечники стрел. Большая часть савроматских погребений (около 270) обнаружена советскими археологами в послевоенные годы в связи с активизацией археологических исследований в Поволжье и Южном Приуралье.
Из работ по скифо-сарматской археологии, вышедших в последние годы и касающихся общих вопросов истории и культуры савроматов, следует указать статьи Б.Н. Гракова, в которых он рассматривает савроматскую культуру как одну из самостоятельных культур скифского типа в Восточной Европе [130] , некоторые мои работы [131] и статью Е.К. Максимова [132] , где автор дает краткую характеристику сарматской культуры Поволжья и хронологию ее некоторых памятников.
130
Граков Б.Н. Основные культуры скифского времени в Причерноморье и в лесостепной зоне. — Докл. VI научной конференции ИА АН УССР. Киев, 1953, стр. 167; Граков Б.Н., Мелюкова А.И. Об этнических и культурных различиях в степных и лесостепных областях Европейской части СССР в скифское время. — ВССА, стр. 92.
131
Смирнов К.Ф. Итоги и очередные задачи изучения сарматских племен и их культуры, стр. 133–148; он же, Вопросы изучения сарматских племен и их культуры в советской археологии, стр. 195–219; он же, Проблема происхождения ранних сарматов. — СА, 1957, № 3, стр. 3-19; он же, Вооружение савроматов. — МИА, № 101, 1961; он же, Производство и характер хозяйства ранних сарматов. — СА, 1964, № 3 (в печати).
132
Максимов Е.К. О хронологии сарматских памятников Нижнего Поволжья. — Труды СОМК, вып. III. Саратов, 1960, стр. 90-132. Оценка этой статьи дана мною в рецензии «Археологические статьи в трудах Саратовского областного музея краеведения», вып. 1–3 (СА, 1962, № 4, стр. 272).
В докладе на сессии Отделения исторических наук АН СССР в марте 1962 г. [133] С.П. Толстов в общих чертах осветил скифо-сарматскую проблему как определенное звено во всемирном историческом процессе, обратил внимание советских историков и археологов на необходимость усилить исследование конкретных вопросов этой большой темы. Одним из таких вопросов является изучение формирования и историко-культурного развития крупной группы древнего населения нашей Родины — сарматов.
133
Толстов С.П. Скифо-сарматская проблема и ее место во всемирном историческом процессе. — Тезисы докладов на заседаниях, посвященных итогам полевых исследований 1961 г. АН СССР. М., 1962.
Глава вторая
Хронология памятников савроматской культуры
Хронологическая канва — основа исторического построения. Без нее невозможно проследить развитие древнего общества и его культуры.
Первые исследователи памятников савроматской культуры, как правило; или вовсе не ставили перед собой цели хронологического определения открытых ими памятников, или не имели достаточных материалов для правильной датировки. В этом отношении их работы утеряли какое-либо научное значение.
Разработка хронологии началась с общих исследований М.И. Ростовцева по истории и культуре скифов и сарматов. В трудах М.И. Ростовцева известные ему памятники Поволжья и Приуралья были включены в группу скифских памятников VI–III вв. до н. э. [134] В ряде случаев, особенно для оренбургской группы, он определял хронологию отдельных погребений несколько раз, исправлял ее. При уточнении дат в более поздних работах [135] М.И. Ростовцев использовал и более точные хронологические определения П.Д. Рау и Б.Н. Гракова. Исследования Б.Н. Гракова были учтены и М. Эбертом при выделении древнейших скифских памятников на Нижней Волге и по Уралу, которые он относил к V–IV вв. до н. э. [136]
134
Ростовцев М.И. Курганные находки Оренбургской области эпохи раннего и позднего эллинизма. — АР, № 37, 1918; он же, Скифия и Боспор. Пг., 1925, стр. 591–617; Rostovtzeff M. Iranians and Greeks in South Russia. Oxford, 1922.
135
Rostowzew M. Skythien und der Bosporus. Berlin, 1931, стр. 477–484; Rostovtzeff M. The Sarmatae and the Parthians. — САИ, v. XI, 1936, стр. 91-104.
136
Ebert M. Sudrussland. — RV, Bd. XIII. Berlin, 1929, стр. 97 и сл.
Основными эталонами для датировок М.И. Ростовцеву служили привозные вещи, довольно редко встречаемые в савроматских погребениях, и аналогии погребального инвентаря и обряда из Скифии, в ряде случаев не совсем верные. Поэтому и датировки не всегда были верными; так, например, первоначально он определил дату покровских курганов на р. Илек III в. до н. э. [137]
М. Эберт, возражая против датировки скифского периода на Волге и Урале в пределах VI–IV вв. до н. э. (по Б.Н. Гракову), ошибочно ограничил этот период двумя веками (V–IV вв. до н. э.), хотя уже были известны савроматские погребения и более раннего времени.
137
Ростовцев М.И. Скифия и Боспор, стр. 612.
П.С. Рыков, раскопавший и изучивший большое число погребений древних кочевников Нижнего Поволжья, в основном правильно выделил среди них «скифские» погребения как наиболее ранние (VI–IV вв. до н. э.) [138] , но сделал он это лишь после опубликования трудов Б.Н. Гракова и П.Д. Рау. В первых работах П.С. Рыков основывался на своей ошибочной хронологической классификации, которая была им предложена при публикации Сусловского могильника [139] . Эта классификация, в основу которой положены форма могильной ямы и некоторые черты погребального обряда, совершенно неприемлема. Так, ряд раскопанных савроматских погребений под г. Энгельс, в Сусловском могильнике и по р. Торгун он первоначально отнес к II–I вв. до н. э. и первым векам нашей эры [140] . При дальнейшем обосновании даты того или иного погребения мы уже не будем возвращаться к его работам.
138
Рыков П.С. Очерки по истории Нижнего Поволжья по археологическим материалам. Саратов, 1936, стр. 77–92.
139
Рыков П.С. Сусловский курганный могильник. — Ученые записки СГУ, т. IV, вып. 3. Саратов, 1925.
140
Rikow P. Oeffnug eines Grabes der romisch-sarmatischen Epoche bei Pokrowsk im Sommer 1923. — В журнале «Unsere Wirtschaft», № 23. Pokrowsk, 1923; Рыков П. Археологические раскопки и разведки в Нижнем Поволжье и Уральском крае летом 1925 г. — Известия Краеведческого ин-та изучения при СГУ, т. I. Саратов, 1926, стр. 92–96.
После М.И. Ростовцева первое место в разработке хронологической классификации принадлежит П.Д. Рау и Б.Н. Гракову. П.Д. Рау в основу датировки положил классификацию бронзовых наконечников стрел [141] , которая до сих пор не потеряла своего научного значения, несмотря на ряд ошибок и неточностей, о чем я уже писал при анализе савроматских стрел [142] . Кроме стрел, П.Д. Рау учитывал и другие категории погребального инвентаря. Метод хронологического определения Б.Н. Гракова близок к методу П.Д. Рау, хотя, может быть, и шире: Б.Н. Граков учитывал весь комплекс погребальных инвентарей, приводил многочисленные и убедительные аналогии из хорошо датированных памятников Скифии, принимал во внимание особенности погребального обряда [143] .
141
Rau P. Die Graber der fruhen Eisenzeit im Unteren Wolgagebiet Pokrowsk, 1929.
142
Смирнов К.Ф. Вооружение савроматов. — МИА, № 101, 1961, стр. 37 и сл.
143
Grakov B. Monuments de la cuiture scythique entre le Wolga et les monts Oural. — ESA, III. Helsinki, 1928, стр. 25–62; Граков Б.Н. Курганы в окрестностях пос. Нежинского Оренбургского уезда по раскопкам 1927 г. — Труды секции археологии РАНИОН, т. IV. М., 1928, стр. 145–156; Grakov B. Deux tombeaux de l’epoque scythique aux environs de la ville d’Orenburg. — ESA, IV. Helsinki, 1928, стр. 169–182; Граков Б.Н. Пережитки матриархата у сарматов. — ВДИ, 1947, № 3, стр. 100–121.
Оба исследователя отнесли всю группу савроматских погребений в основном ко времени VI–IV вв. до н. э.; многие из памятников получили более детальную датировку. Иногда, даты П.Д. Рау и Б.Н. Гракова не совпадают, на чем я остановлюсь подробнее ниже. В большинстве же случаев эти даты могут быть приняты за основу более дробной хронологической классификации, которую я предлагаю читателю.
В 40-50-е годы исследователи сарматской культуры раскопали и опубликовали много новых савроматских памятников. Как в моих публикациях, так и в работах И.В. Синицына, К.В. Сальникова, В.П. Шилова, А. А. Иессена, В.С. Сорокина, А.Е. Алиховой, М.Г. Мошковой, Е.К. Максимова и других, приводятся датировки вновь открытых савроматских погребений. Мое отношение к этим датировкам будет высказано по мере хронологического анализа отдельных погребений.