Савроматы. Ранняя история и культура сарматов

Смирнов Константин Фёдорович

Повторные захоронения в одной и той же яме мы встречали в сарматских курганах не раз, и все они оказывались одного времени. Форма сосуда типична для ранних погребений прохоровской культуры.

Большая прямоугольная могила, ориентированная по линии северо-запад — юго-восток в кургане 6 группы «Башкирское стойло» у пос. Нежинский была целиком ограблена. Из инвентаря сохранились лишь ручки железного меча с овальным навершием и узким бабочковидным перекрестьем (рис. 39, 4). В Скифии подобная форма акинаков обычна для IV в. до н. э.

Меч того же типа найден в основной могиле кургана 6 Мечетсайского могильника (рис. 39, 5г). Могила имела широтную ориентировку, покойник лежал головой на запад (рис. 39, 5). Среди инвентаря обращает на себя внимание плоскодонный горшок вполне савроматского облика, характерный еще для V в. до н. э. (рис. 39, 5а). Это погребение скорее всего относится к концу V или рубежу V и IV вв. до н. э.

Судя по сохранившимся в Государственном историческом музее бронзовым наконечникам стрел, к этому же времени следует отнести парное погребение, раскопанное Ф.Д. Нефедовым и Н.Я. Фишером в 1884 г. в кургане 1 («Золотом») у с. Тамар-Уткуль (рис. 39, 3). Погребенные мужчина и женщина лежали в вытянутом положении головами на юго-запад. Золотая гривна в виде круглого прута, обломок которой найден в этом погребении, представляет тип гривны, распространившейся в Приуралье со времени прохоровской культуры, а золотая серьга (рис. 39, 3б) аналогична таким же серьгам из курганов V в. до н. э. у с. Любимовка и в Пятимарах (рис. 15, 3а; 25, 5). К серьге была подвешена сердоликовая бусина (рис. 39, 3 а-2), только не на золотой цепочке, как это мы видим у серег V в. до н. э., а, вероятно, при помощи нитки из какого-то органического вещества. Среди бусин есть экземпляры из синего полупрозрачного стекла в виде пирамидки и битрапецоидные (рис. 39, 3а), известные среди находок в скифских и меотских могилах конца V–IV в. до н. э.

Прохоровская культура в оренбургских степях, безусловно, складывается уже в начале IV в. до н. э. Об этом ярко свидетельствуют погребения в курганных группах у пос. Нежинский. Среди них наибольший интерес представляет курган 3 группы Алебастровая гора (рис. 40, 1). Под насыпью находилась большая прямоугольная могила с широтной ориентировкой и плоским деревянным перекрытием, выходящим далеко за пределы границ могильной ямы. На нем лежала куча камней, имевшая форму подковы. Каменные кучи и выкладки над могилой или около нее не раз прослеживались в курганах Южного Урала начиная с V в. до н. э. (Кум-Сай, Мечет-Сай, первая Аландская группа). «Пирамида» из камней находилась и на перекрытии кургана 4 в урочище Бердинская гора. В могиле кургана 3, частично ограбленной, были погребены три человека, лежавших в вытянутом положении на спине поперек продольной оси могилы головами на юг. В северо-западном углу могилы лежали бронзовые украшения уздечки и две пары железных удил: одна с бронзовыми псалиями, другая — с костяными. Бронзовые псалии со скульптурными головками лошадей представляют точнейшую копию бронзового псалия из кургана 5 у пос. Матвеевский (рис. 34, 4б). В уздечный набор входили круглая бляшка-фалар, подвески и обоймы для перекрестных ремней со скульптурными головками грифонов. Они выполнены в зверином стиле, характерном для V в. до н. э., когда еще не чувствовалось ни малейших признаков его упадка. Найденные в разных частях могилы 13 бронзовых наконечников стрел (короткие массивные трехлопастные и трехгранные с выступающей втулкой и шипастый трехгранный наконечник с узкой сводчатой головкой) находят себе ближайшие аналогии в колчанах южноуральских погребений V в. до н. э. (Соболевский курган, курган 8 урочища Бис-Оба, курган 2 Ново-Кумакской группы, курган 1 второй Аландской группы), а также в наборе стрел раннего IV в. до н. э. кургана 1 у пос. Благословенский (рис. 37, 1а). В целом набор стрел характерен для второй половины V и начала IV в. до н. э.

При двух сохранившихся костяках были короткие железные мечи. Один из них представляет типичный акинак V в. до н. э. с широким почковидным перекрестьем и антенным навершием, другой же — прохоровского типа (не сохранился). Такое сочетание разных мечей в одной могиле — редкое явление, известное только в оренбургских степях. Большая часть инвентаря кургана 3 говорит о V в. до н. э, но набор бронзовых стрел и меч прохоровского типа позволяют уточнить дату: это — рубеж V–IV вв. до н. э.

Совершенно идентичная картина погребального обряда обнаружена при раскопках соседнего кургана 2 в урочище Алебастровая гора (рис. 41, 3). Здесь, также в обширной прямоугольной могиле с широтной ориентировкой и плоским деревянным перекрытием, на котором лежала куча камней и остов коня, погребены три покойника. Сохранившиеся in situ два костяка (мужчина и женщина) лежала поперек продольной оси могилы головами на юг. И в этой могиле любопытно сочетаются акинак скифского типа и меч прохоровской культуры. Акинак был найден во время раскопок в целом виде: у него было узкое бабочковидное перекрестье и овальное навершие; от меча сохранился лишь обломок серповидного навершия. Акинак имеет ту же форму рукоятки, что и мечи из курганов группы «Башкирское стойло» и Мечет-Сай (рис. 39, 4 и 5г). Абсолютно тождественны и глазчатые бусины зеленовато-голубого цвета из описываемого кургана в урочище Алебастровая гора и из мечетсайского кургана 6 (рис. 37, 1г; 39, 5б). Набор стрел в целом характерен для IV в. до н. э. Среди них имеется два массивных трехлопастных наконечника с выступающей втулкой и короткими лопастями, тождественных наконечникам кургана 2. Однако преобладают наконечники с выступающей втулкой и узкой треугольной головкой с тонкими лопастями, как в кургане 1 у пос. Благословенский. Среди керамики заслуживает внимания сосуд с яйцевидным туловом, коротким воронкообразным венчиком и петлевидной ручкой, прикрепленной к самому краю венчика. Такая же ручка сосуда была найдена и в кургане 3 (рис. 40, 1з). Каменное дисковидное пряслице при женском костяке кургана 2 по форме и материалу идентично пряслицу из кургана 1 у пос. Благословенский (рис. 37, 1и).

Итак, погребальный обряд и вещевой материал свидетельствуют о хронологической близости обоих курганов урочища Алебастровая гора, хотя курган 2 должен относиться к несколько более позднему времени. Б.Н. Граков датирует этот курган в целом IV в. до н. э. [267] На основании приведенных выше данных я склонен уточнить эту дату в пределах первой половины IV в. до н. э.

Несколько позднее здесь был сооружен курган 4, под которым находилась подбойная могила с квадратной входной ямой (рис. 41, 1). В подбое погребен головой на юг воин с железным мечом (сохранились лишь обломки клинка) и колчаном. Сам тип могилы с широкой входной ямой и небольшим подбоем известен на р. Илек уже в V в. до н. э. (рис. 31, 5). Среди стрел преобладают узкие, довольно значительных размеров трехлопастные наконечники с внутренней втулкой и треугольной головкой, обычные для второй половины IV — начала III в. до н. э. Они хорошо представлены в поволжских могилах этого времени [268] . В описываемой могиле найдено несколько массивных наконечников со сводчатыми головками, как и в курганах 2 и 3, и один экземпляр железной черешковой стрелы с узкой треугольной головкой, как в колчане кургана 1 у пос. Благословенский. Б.Н. Граков совершенно справедливо отметил, что в целом этот набор стрел архаичнее стрел самой Прохоровки [269] . Следовательно, по комплексу стрел курган 4 может быть отнесен ко второй половине IV в. до н. э.

267

Граков Б.Н. Пережитки матриархата у сарматов, стр. 117.

268

Rau P. Die Graber der fruhen Eisenzeit…, стр. 100, табл. XXII, 2, 3; Мошкова М.Г. О раннесарматских втульчатых стрелах. — КСИА АН СССР, 89, 1962, стр. 77 и сл., рис. 28, 21–25.

269

Граков Б.Н. Пережитки матриархата у сарматов, стр. 117; Rau P. Die Graber der fruhen Eisenzeit…, табл. XXII, 1.

Наиболее поздние погребения урочища. Алебастровая гора были обнаружены Б.Н. Граковым в 1927 г. в кургане 1 [270] . Впускные погребения, совершенные в нешироких прямоугольных ямах, датируются III–II вв. до н. э. Основная центральная могила 9 с женским захоронением отличается от них своей формой и особым погребальным ритуалом. Она, как и отмеченные выше могилы курганов 2 и 3, относящиеся к IV в. до н. э., была значительных размеров, с деревянным перекрытием, на котором соорудили правильную прямоугольную кладку из плитняка. Вокруг могилы на древнем горизонте была устроена глинобитная площадка под всей насыпью кургана. С этой могилой, как считает Б.Н. Граков [271] , связано захоронение коня в отдельной большой яме с широтной ориентировкой (могила 2). Учитывая сходство погребального сооружения с такими же, описанными выше погребальными сооружениями IV в. до н. э., вполне возможно предположить, что основная могила относится к тому же времени. Могила была целиком ограблена. Единственная вещь, сохранившаяся в грабительском лазе, это — алебастровый круглодонный сосуд ритуального назначения (рис. 41, 2). Его форма повторяет форму глиняных сосудов с узким цилиндрическим горлом и желобком или уступом, отделяющим горло от тулова. Подобные сосуды существовали на всем протяжении прохоровской культуры. Поэтому такая единственная вещь, взятая вне комплекса, не может быть надежным эталоном для уточнения датировки. Косвенным доказательством древности основной могилы и захоронения коня по сравнению со всеми впускными могилами служит то обстоятельство, что конская могила была перерезана впускной могилой 3, в то время как впускные могилы друг друга не нарушали. Следовательно, родственники, хоронившие покойников в этих могилах, хорошо знали их расположение в кургане, а место захоронения коня при их женском предке было уже забыто из-за определенной давности основного погребения.

270

Граков Б.Н. Курганы в окрестностях пос. Нежинского…, стр. 146–155; он же, Пережитки матриархата у сарматов, стр. 116, 117.

271

Граков Б.Н. Пережитки матриархата у сарматов, стр. 116, 117.

Соседняя группа «Башкирское стойло» у пос. Нежинский представляет небольшой могильник, который существовал сравнительно недолго, вряд ли более столетия. Б.Н. Граков относит его в целом к рубежу IV–III столетий до н. э. [272] Древнейшим курганом, как я отметил выше, был курган 6. Кроме него, к IV в. до н. э. относится курган 2 (рис. 41, 3). В погребальном обряде много общего с обрядом ранних погребений Алебастровой горы. Вокруг могилы на древнем горизонте была устроена глинобитная, слабо обожженная площадка, которую окружало кольцо из крупного плитняка. Могила овальной формы с меридиональной ориентировкой была перекрыта осокоревым деревом, а под ней, как в кургане 3 Алебастровой горы, лежала куча камней подковообразной формы. Здесь мы встречаем повторное захоронение в одной и той же могиле. Сначала была погребена женщина, вскоре затем — мужчина. Могила хорошо датируется по большому бронзовому зеркалу с плоской ручкой кульобского типа концом IV в. до н. э. Такие же зеркала с овальным навершием на ручке известны в могильнике у с. Аксютинцы и в курганах у Елизаветовской станицы на Дону. Они во всех случаях, как отмечает Б.Н. Граков, датируются греческой чернолаковой керамикой конца IV в. до н. э. [273] Найденные при женском погребении крупные синие глазчатые бусины и дисковидное пряслице соответствуют подобным предметам из кургана 1 у пос. Благословенский (рис. 37, 1г, и) и из кургана 2 Алебастровой горы (рис. 40, 2б). При мужском погребении был короткий меч прохоровского типа, отличающийся от всех остальных экземпляров тем, что его ручка состояла из двух железных стержней, между которыми было вставлено дерево. Такие прорезные ручки часто встречаются у сибирских бронзовых кинжалов тагарской культуры, известны они и у некоторых савроматских железных мечей Куйбышевского Заволжья [274] .

272

Граков Б.Н. Пережитки матриархата у сарматов, стр. 112.

273

Граков Б.Н. Курганы в окрестностях пос. Нежинского…, стр. 153.

274

Смирнов К.Ф. Вооружение савроматов, стр. 101, рис. 1, 9.

По некоторым деталям погребального обряда к ранним погребениям прохоровской культуры из пос. Нежинский примыкает курган у пос. Красногорский, подвергшийся ограблению со стороны местных жителей, а потом раскопанный А.Л. Аниховским (1902 г.) и Н. Макаренко (1903 г.) [275] . Н. Макаренко, проводя доследование кургана после раскопок А.Л. Аниховского, обнаружил в нетронутой южной части два погребения. Основным обычно считается погребение убитого стрелами воина с мечом прохоровского типа, ножны которого были украшены золотой пластиной; оно датируется III–II вв. до н. э. [276] Второе сарматское погребение с трупосожжением — впускное. Однако в центре кургана находилось еще одно грунтовое погребение, которое было ограблено крестьянами и доследовано А.Л. Аниховским. Его-то, вероятно, и следует считать основным и связанным с большой глинобитной обожженной площадкой со следами тризны. Ограбленная могила, вырытая в материке, была перекрыта сосновым деревом. По словам А.Л. Аниховского, она имела вид круглой ямы диаметром в 5 аршин, а с западной стороны была устроена ниша в виде полукруглого свода высотой 3/4 аршина и шириной 1/2 аршина. В нише находился сплюснутый медный котел (рис. 41, 4а). Следовательно, здесь была вырыта подбойная могила, или катакомба. В могиле было устроено оригинальное сооружение из глины в виде гладко вымазанного и примазанного к стенкам ямы прокаленного свода, внутри которого А.Л. Аниховский ничего не обнаружил. В кургане были найдены, — по словам кладоискателей, в ограбленной ими могиле, а по Н. Макаренко и М.И. Ростовцеву, — в кострище, разведенном на глинобитной площадке, — три железных меча, обломок втулки железного копья и около 30 обломков сосуда из красной меди, вероятно, котла. Все три меча, по описанию Н. Макаренко, очень длинные (более 1 м), рукоятка одного из них имеет форму рукоятки скифского меча с овальным навершием и, может быть, сердцевидным перекрестьем (рис. 41, 4б) [277] . Рукоятка, таким образом, очень близка рукояткам мечей из кургана 6 группы «Башкирское стойло» и кургана 2 Алебастровой горы. Это и дает право считать центральную могилу красногорского кургана основной и датировать ее временем не позднее второй половины IV в. до н. э. Форма котла на высоком коническом поддоне с ручками, имеющими один выступ со шляпкой, — не поздняя; котел относится к группе скифских и савроматских котлов, в частности, он близок котлу из Соболевского кургана (рис. 14, 8).

275

Аниховский А.Л. Раскопки кургана в пос. Красногорском. — Труды ОУАК, вып. XVI, 1906, стр. 69–76; Макаренко Н. Продолжение раскопки кургана около пос. Красногорского Оренбургского уезда. — Там же, стр. 76–88.

276

Макаренко Н. Продолжение раскопки кургана…, стр. 78, рис. 1; стр. 81, рис. 2; стр. 85, рис. 3; Ростовцев М.И. Курганные находки…, табл. III, 3.

277

Макаренко Н. Продолжение раскопки кургана…, стр. 87, рис. 5 (на рисунке перекрестье изображено в виде широкого прямого бруска).

Хорошим хронологическим эталоном для раннепрохоровских погребений Приуралья являются впускные погребения кургана 1 группы Лапасина на р. Бузулук, курган 9 могильника Пятимары I и несколько курганов Ново-Кумакского могильника. Несмотря на удаленность этих памятников IV в. до н. э. друг от друга, они очень близки по своему погребальному ритуалу: захоронения совершались в могилах с большими подбоями или камерами и в простых грунтовых ямах с южной ориентировкой покойников. Почти во всех могилах найдено большое количество оружия с близкими наборами бронзовых наконечников стрел и длинными мечами переходных форм с перекрестьями в виде согнутых под тупыми углами брусков или дуговидными. Наконец, эти памятники объединяет и керамика. Здесь имеются сосуды с содержанием талька в глине, преобладают круглодонные формы, характерна богатая орнаментировка верхней части сосудов.

Впускные погребения 1, 2, 3 и 4 в кургане 1 урочища Лапасина близ с. Любимовка, безусловно, хронологически едины. Захоронения были произведены по периферии кургана (рис. 8, 2) в однотипных могилах с большими полукруглыми сводчатыми подбоями-камерами, вход которых заложен березовым деревом или камнями (рис. 42, 1, 2; 43, 1, 2). Могилы принадлежали одному семейному коллективу. Они совершенно не были тронуты грабителями и содержали очень яркий погребальный инвентарь раннепрохоровской культуры, хронологически не выходящий за пределы IV в. до н. э. Инвентарь во всех могилах очень однотипен. В трех мужских могилах найдены железные мечи и большое количество стрел. Наконечники стрел, среди которых не было ни одного архаической формы (рис. 42, 1а; 43, 1а, 2а), почти все тождественны наконечникам стрел благословенского кургана 1 (рис. 37, 1а). И там и тут шипастые трехгранные стрелы с внутренней втулкой имеют одинаковый рельефный орнамент в виде косого креста или параллельных валиков. Одинаков и их размер. Железные мечи, различные по длине, имеют совершенно одинаковой формы рукоятки со слабо изогнутым серповидным навершием и согнутым под тупым углом перекрестьем, представляющим переходную форму от узкого бабочковидного к прямому брусковидному перекрестью классического прохоровского меча (рис. 43, 2б). У сосудов обычно бомбовидное тулово и узкое горло с воронкообразным венчиком; два из них круглодонные, один — с плоским поддоном (рис. 42, 1б, 2б; 43, 2г). Вещи из детской могилы 2 аналогичны вещам женского инвентаря из кургана 2 группы «Башкирское стойло»: это — крупная бочковидная глазчатая бусина синего стекла (рис. 42, 2в) и костяная ложечка со схематичной головкой грифона на ручке (рис. 42, 2д). Ложечка из кургана 2 группы «Башкирское стойло» имеет ту же форму, а конец ручки оформлен в виде схематичного изображения головы какого-то животного (рис. 41, 3д).