Сайт самоубийц
Шрифт:
Гроб был сделан из красноватой древесины и отполирован так, что я мог видеть в нём своё отражение. Внутри он обшит голубым атласам, который сочетался с её платьем. Она любила это платье. Седые волосы Мэгги были собраны так, как она всегда их носила. Хотя что-то в её лице выглядело не так. Её закрытые глаза, тонкие губы, резкие черты лица… Это не совсем она.
Я думаю, что Пэнни ждала от меня чего-то. Может, слёз или истерики. Честно говоря, я в каком-то роде сам ожидал, что разрыдаюсь в конце концов. После инцидента с яблочным пюре я три часа прорыдал, не в силах остановиться. Но теперь нет
Пэнни погладила мне руку.
— Время прощаться, Винсент.
Я хмуро взглянул на Мэгги. Она была как из глины. Как будто кто-то сделал глиняную копию головы Мэгги.
Я мог бы протянуть руку и размазать её морщинки, оставив отпечатки пальцев на её коже.
— Я не могу сказать «прощай».
— Я знаю, что это трудно, дорогой, но…
— Конечно, это трудно. Она мертва. Как можно прощаться с кем-то, кто уже умер? — Я высвободил свою руку из её рук. — Говорить «прощай» мёртвым людям бессмысленно. Они всё равно не услышат.
По выражению её лица можно было подумать, что я ударилеё. А ведь я даже не повысил голос. Он звучал естественно и спокойно, так как я не мог найти в себе сил заставить себя сердиться. Она умерла, и это отстой. Это действительно чёртов отстой, но что я должен делать?
Я не мог заставить себя грустить.
Чем бы это ни было, этот промежуточный этап между «чувствую» и «не чувствую», я ненавижу его.
Я ушёл, прежде чем Гарольд или Пэнни, или кто-нибудь ещё дал мне умный совет о том, что мне нужно держаться, и что Мэгги сейчас в лучшем месте. Я вернулся домой, снял дурацкую официальную одежду, растрепал волосы и начал думать, как мне упаковать всё, что в доме, чтобы или взять с собой, или продать. Мне нужно разобрать все вещи Мэгги, прежде чем меня выкинут из этого дома.
Что потом? Я могу найти себе собственную квартиру. Работу. Что-нибудь. Но какой в этом смысл? Мне сейчас трудно было найти причину, для чего всем этим заниматься. Я думаю, что если бы был один человек, которому не всё равно, хотя бы один, то у меня была бы причина не забивать на все это.
Я набрал номер Кори.
Я звонил с домашнего телефона, а не со своего сотового, чтобы она не узнала номер и не включила голосовую почту. Один гудок, второй, и я услышал её голос, весёлый и родной.
— Алло!
Если и есть кто-то, перед кем я могу раскрыть свои чувства, то это она. Думаю, что мог бы, если бы мы встретились лицом к лицу.
— Привет, это я.
Пауза.
— Привет, Винс. Что случилось?
Она не читала моё письмо. Так что, возможно, она не избегает меня или, возможно, это всё глупое недоразумение, и я просто… навязываюсь. Я ожидал слишком многого.
— Слушай, может, мы могли бы встретиться? У меня есть фургон, так что…
Последовала ещё одна длинная пауза, и я расслышал приглушенные голоса и смех на заднем плане. Она где-то с друзьями. Возможно, у неё новый парень. Чтобы занять чем-то руки, я начал доставать из шкафа кружки и упаковывать их. Маленькие вещички из фарфора. Мэгги часто пила из них чай.
— Знаешь… это не лучшая идея, — услышал я в ответ.
Всё внутри меня больно сжалось, напомнив мне, что я ещё существую.
— Я писал тебе на емейл. Я мог бы... — Я глубоко вдохнул, всё крепче сжимая чашку в руке.— Я очень хотел бы увидеть тебя прямо сейчас. Прошёл уже целый год.
А на самом деле я хотел кричать: ты нужна мне, ты нужна мне, ты нужна мне, ты нужна мне.
Мне нужен кто-то.
— Вот именно, Винс, это было больше года назад. Я имею в виду, это было здорово, верно? Это было круто. Но... Может быть, тебе следует завести новых друзей?
Кружка выскользнула у меня из рук и упала на пол, разлетевшись на сотни мелких осколков.
Именно так. Для меня нет больше места в её жизни.
Забыт.
Вторая чашка — в осколки. Как и каждая из приёмных семей, которые избавлялись от меня под любым предлогом. Как и мои родители, которые решили, что я им не нужен. Кори была единственным человеком, который, я надеялся, никогда так со мной не поступит. Я подумал о Мэгги, которая всегда говорила, что люди не идеальны, вот и весь сказ.И она была права. Я самый несовершенный из всех.
— Винс?
Ещё одна чашка вдребезги.
— Да. Я здесь.
— Я должна идти… Извини.
Самое смешное, что она, похоже, не врёт.
— Конечно.
Я слышал, что она ещё не повесила трубку, будто колеблясь. Я больше ничего не сказал, и она попрощалась.
Очередная чашка на полу. Последняя из набора. Звук, которыйона издала при падении, принёс облегчение только на доли секунды.
Интересно, прочтёт ли Кори моё письмо? Я надеюсь, что нет. Я никогда не хотел стоять у кого-нибудь на пути, тем более у Кори, и если прекратить со мной общение— это то, что она хочет, то я готов.
Но какое это теперь имеет значение?
***
Около полуночи я натянул спортивные штаны с футболкой и отправился на пробежку. Вместо моего привычного маршрута мимо Вудшир-Бридж, я пересёк его и остановился у места, где в канун Рождества видел Джессику.
Я вспомнил её безмятежное выражение лица и подумал: что было бы, если бы я её остановил? Если бы я подбежал, схватил её и оттащил от уступа. Была бы она благодарна или возненавидела бы меня за то, что я вмешался? Когда кто-то так близок к краю, что падение с высоты со скоростью семьдесят миль в час становится лучшим выбором, чем прожить ещё один день, вы должны задать себе вопрос: действительно ли он хочет быть спасён?
Я схватился за перила. Металл был такой холодный, что почти обжигал ладони. Ещё мгновение, и я уже перекидываю ноги через ограждение.
— Никто не будет скучать по мне, — сказала мне в тот раз Джессика.
По мне тоже никто не будет скучать.
Но… Я скучаю по ней, разве нет? Я хотел бы знать больше о ней. Я хотел бы знать, почему она была такой же одинокой, как и я.
Я соскочил с перил. Моё сердце колотилось.
Несмотря на то, что я вдруг почувствовал себя неважно, до дома я добрался без особых затруднений. Я включил музыку на компьютере на всю громкость, как будто песни Джона Леннона могли хоть как-то заглушить мои мысли.