Сближения
Шрифт:
Старки принял плащ своего господина и отдал его слуге, а сам стал снимать с Валетта доспехи, ловко управляясь с многочисленными ремешками и шнурками, соединявшими их части. Англичанин осторожно снял с Великого магистра кирасу и поставил её в угол, потом опустился на колени и стал снимать налокотники и стальные щитки с ног. Ла Валетт терпеливо ждал. Когда были сняты последние части, из доспехов вылупился худощавый, широкоплечий человек, лысый, с висячими усами и бородкой клинышком. Кого-то он напоминал. Присмотревшись как следует, Сергей Поляков мысленно хлопнул себя по лбу: «Да это же Дядя Фёдор!» Конечно, сходство не было идеальным, мешала средневековая одежда, да и потом, генерал начальник не носил бороды и усов, но в остальном… Странная игра природы.
Слуга подал магистру халат, тот надел его и с блаженным вздохом усталого человека опустился в кресло, вытянув ноги.
– Изабелла ещё не спит? – спросил он слугу.
– Нет, господин.
– Позови. И потуши часть свечей.
– Сию минуту.
Комната погрузилась в полумрак и сразу стала казаться маленькой и уютной.
– Садись, Оливер, – предложил магистр англичанину. – Нет, не сюда, подвинь кресло к огню, от этих жутких сквозняков нет спасения, ну и потом, так я буду лучше видеть тебя. Я не могу разговаривать с человеком, если не вижу его лица. Вот так… Тебе удобно?
– Вполне, благодарю вас, милорд.
– Отлично, тогда поговорим. Что бы ты сказал о грядущем нашествии сарацин?
– Ничего, – пожал плечами Старки.
– Как ничего?! Тебе нечего сказать?
– Милорд, я всегда был правдив с вами, не буду кривить душой и в этот раз. Мы знали, что нашествие будет, и готовились к нему. Всё, что было в человеческих силах, сделано. Теперь остаётся только ждать, и да благословит Господь наше оружие и да покарает османов!
– Ты не слишком-то красноречив, – усмехнулся магистр.
– Я воин, милорд, и воюю с детства. Война для меня так же привычна, как для других мир. Когда враг осадит наши твердыни, своё слово скажут пушки, а потом придёт время меча. Вот и всё.
– Ну хорошо, тогда скажи, как, по-твоему, поступят турки?
– У османов много кавалерии, а лошадей нельзя долго держать на кораблях. Значит, они постараются захватить плацдармы на острове и высадить десант. Большие пушки тоже не смогут стрелять с палубы. Сражение развернётся на суше.
– Я тоже так думаю, – кивнул магистр. – И ключом к битве будет форт святого Эльма. До тех пор, пока он останется в руках рыцарей, остров будет держаться. Падёт форт – падёт и остров. Я предвидел это. Именно поэтому столько сил и было вложено в его укрепления. Но оставим это. До начала сражения остаются считанные дни. Что, по-твоему, следует предпринять сейчас?
– К счастью, на Мальте не так много мест, пригодных для высадки. С вашего позволения, я пошлю в каждое рыцарские отряды. Они будут следить за приближением турок. Скорее всего, первыми пойдут разведчики. Рыцари должны будут уничтожить их и сообщить вам, милорд, о приближении армады.
– Сделай это, сын мой, – кивнул Валетт. – И вот ещё что. Отправляйся во Мдину, к губернатору Мальты шевалье Мескью. Пусть люди уходят с побережья вглубь острова, уводят скот и забирают с собой всё, что можно унести. Оставшееся предать огню. Сарацинам не должно достаться ничего: ни куска хлеба, ни клочка соломы. Колодцы отравить или завалить.
Орденской кавалерии нечего делать в фортах, поэтому отведи её во Мдину, пусть защищает жителей. Пока турки не перекрыли морские пути, отправь сильный отряд в цитадель острова Гозо и скажи рыцарям, чтобы помощи не ждали, пусть держатся, сколько смогут… Напомни, сколько человек защищает форт святого Эльма?
– Шесть рыцарей и шестьсот воинов под командой пьемонтского рыцаря Луиджи Бролья, милорд.
– Подготовь приказ: я направляю к нему в качестве заместителя рыцаря Хуана де Гуареса. Пусть столпы лангов [18] отправят в форт ещё пятьдесят рыцарей. Никаких приказов, идти должны только добровольцы. Ещё у нас есть двести испанских наёмников, отправь их туда же.
18
Орден иоаннитов состоял из восьми лангов или языков: Прованс, Овернь, Франция, Арагон, Кастилия, Италия, Германия, Англия. Каждый ланг имел собственный оберж (фр. auberge), резиденцию. Рыцари обязаны были жить в своих обержах. Во главе каждого ланга стоял знатный рыцарь, называемый столпом.
– Будет исполнено, милорд, – склонил голову секретарь и тут же вскочил, потому что в комнату вошла девушка.
– Вы звали меня, отец? – склонившись перед магистром, спросила она.
– Да, Изабелла, – улыбнулся магистр. – Принеси нам с Оливером по бокалу подогретого вина с пряностями. Никто лучше тебя не умеет готовить его!
– Но, отец, уже поздно… – нерешительно сказала девушка. – Быть может, я согрею вам молока?
– Я гасконец, и не стану пить какое-то там молоко, когда есть вино! – рассмеялся Валетт.
Изабелла вздохнула и вышла. Старки проводил её печальным взглядом. Магистр заметил это.
– Хорошая девочка, верно? – спросил он. – И она тебе нравится, я угадал?
– Увы, милорд.
– Почему же «увы»?
– Потому что она не хочет и смотреть на меня.
– Подумаешь! Девичье сердце капризно! Сегодня она говорит «нет», а завтра скажет «да»!
– Что ж, если мне будет суждено пережить осаду, я смиренно предложу ей руку, но боюсь, это бесполезно… – покачал головой англичанин.
Великий магистр и его секретарь замолчали и наслаждались теплом камина до тех пор, пока в комнату не вернулась Изабелла, неся на подносе дымящиеся кубки. Она подошла к мужчинам совсем близко, и, разглядывая её лицо, я, Сергей Поляков, был потрясён. Непривычный наряд, причудливая причёска и вуаль сначала ввели меня в заблуждение, и я не узнал её, но теперь видел отчётливо: это была Ана, а, вернее, девушка, чертовски похожая на неё.
Когда Старки принимал свой кубок, его рука соприкоснулась с пальчиками девушки. Он вздрогнул и покраснел, а по её лицу пробежала чуть заметная брезгливая гримаска. Англичанин печально вздохнул, а я про себя ухмыльнулся: «Эх, лошара ты английская, не видать тебе девушки». Почему-то я ревновал Изабеллу, которую увидел в первый раз в жизни, к Старки.
– Нужно ли вам ещё, что-нибудь, отец? – спросила Изабелла.
– Нет, ничего.
– Тогда позвольте пожелать вам спокойной ночи, – девушка поклонилась и вышла.
Гроссмейстер и его секретарь неторопливо потягивали вино, молча сидя у камина. Говорить было не о чем, всё было сказано.
В комнату беззвучно вошёл слуга:
– Мой господин, к вам пожаловал епископ. Что прикажете?
– Проси!
В комнату вошёл высокий человек в чёрном одеянии. Великий магистр поднялся ему навстречу.