Сборник "Чистая фэнтези"
Шрифт:
Он невольно оглянулся на Зизи, перейдя на обычное зрение.
Коридор померк, двойник исчез. Зато в окно сунулись две сильные руки. Китоврас Гриня схватил крошку Зизифельду в охапку, выдернул наружу, под дождь… И вот — лишь дробный топот копыт затих в отдалении.
А некрот все давился кашлем.
Мускулюс прекрасно понимал: второй попытки не будет. Он ударил во всю силу. Так, что мгновенной судорогой свело живот. Заныли, полностью высвобождая запасы маны, ягодицы; разрядились до упора широчайшие и дельтовидные мышцы. В дело шел неприкосновенный резерв. Портить или глазить восставших
Снятие всех наложенных чар с противника, какими бы они ни были.
Любой ходячий покойник просто обязан был после такого удара рухнуть окончательным трупом. Однако некрот и бровью не повел. Правда, повел носом. Втянул тоненькую прядь маны, клубившейся вокруг. Скривился. Оглушительно чихнул. Черно-зеленый ореол над покойником затрясся, как упырь, облитый «ясной блажью», и начал меркнуть.
— Вы в своем уме, коллега? — с раздражением осведомился некрот. — Решили меня разочаровать? Зачем?
— От восставших мертвецов добра не жди. Особенно от магов, — хмуро огрызнулся Мускулюс. Он растерялся. Мало того, что старое доброе заклятье не подействовало, так еще изволь теперь объясняться с живым трупом!
— Это кто здесь восставший? Это кто здесь, коллега Андреа, мертвец?
Некрот саркастически изломил бровь. Голос покойника прямо-таки истекал ядом.
Вечный Странник, спаси и сохрани! Мускулюс наконец узнал собеседника. Характерный изгиб брови, ироничный прищур, аккуратная бородка клинышком, разделенная надвое седой прядью…
Портрет этого человека украшал бельэтаж Реттийского Универмага.
Галерея «Наша гордость».
— Согласитесь, мастер Фортунат, у меня на это были более чем веские основания!
Надо сказать, что в отличие от колдуна Фортунат Цвях, прославленный охотник на демонов, ничуть не удивился.
— Пожалуй, в ваших словах есть резон, — после секундного раздумья кивнул он. — Однако можете убедиться: я вполне, так сказать, жив. Мыслю и существую. Извольте взглянуть…
Маг добродушно «распахнул нутро» — не до конца, но ровно настолько, чтобы Андреа мог получить все необходимые сведения. Малефик не замедлил воспользоваться любезностью Цвяха. Действительно, охотник на демонов был живее всех живых! И все же именно он, в облике дряхлого старца, дохлый как полено, лежал в соседней каморке каких-нибудь полчаса назад!
— Выходит, коллега, дали вы маху! — весело подытожил мастер Фортунат.
Мускулюса взяла злость.
— Вы, между прочим, дали маху вдесятеро от моего, дорогой коллега! Ловить черного демона в темной комнате, особенно если его там нет, — это раз. Куражиться над несчастной лилипуткой из цирка — это два. Морочить голову милой провинциальной ведьме — это три. Запирать людей в «Страстную Клеть» шестого рода — это четыре. Ну и валяться покойником в самых неподходящих местах в присутствии посторонних… Я, знаете ли, вас чуть не закопал! Не ожидал, никак не ожидал подобного от венатора-профессионала!
Фортунат Цвях ни капельки не обиделся.
— Ах, коллега, попади вы в мои обстоятельства… Впрочем, извините. Врагу не пожелаю такой коллизии, а с вами мы никогда не были врагами. И с вашим наставником — тоже. Эта крошечная девица была похожа. Просто копия! Я не сомневался ни секунды — и зря, тут вы совершенно правы… Да, наломали мы дров. Хорошо хоть все целы остались.
Он смешно зашевелил ушами, словно прислушиваясь. Опустил взгляд на собственную руку. С невыразимой печалью завершил:
— Почти целы. Я вот, к примеру, порезался. Прошу прощения, мастер Андреа. Мы непременно продолжим вскорости нашу беседу. Но сейчас мне необходимо унять кровь. Мэлли, дорогая, будь великодушна…
Ведьма захлопотала вокруг раненого охотника на демонов, избегая глядеть в сторону Мускулюса, а малефик крепко задумался. Сосредоточиться в царящем бедламе было трудно, но он старался. Колдун не держал зла на мастера Фортуната. Более того, испытывал к нему давнюю симпатию и уважение, еще со времен поверхностного, «шапочного» знакомства в столице. Однако, по словам Просперо, Фортунат Цвях связался с Союзом Бескорыстных Заговорщиков. И, весьма вероятно, имел отношение к достопамятному покушению на Эдварда II. Даже если допустить, что подозрения беспочвенны, имелось еще одно обстоятельство, ничуть не менее важное. Опытнейший венатор Цвях пытался обуздать демона в доме Мэлис Лимисдэйл! Приняв крошку Зизи за добычу. Значит, это его «флажки» понатыканы на Ежовой Варежке? Флажки на демона, а отнюдь не на хомолюпуса или иггиса?
Демон в обличье лилипутки? Вот каков статус Лесного Дитяти?
Чушь! Нелепица!
Демон в свободном, необузданном состоянии… Видел их Мускулюс в свое время — к счастью, в присутствии боевого мага Просперо, грозы инферналов. Гнусные образины. Рога, клыки, копыта, скверный характер. Девочка с кукольным личиком? — ха! Троекратное ха-ха-ха! Конечно, мастеру Фортунату виднее, мастер Фортунат — наша гордость, большой дока по части ловли и обуздания…
При одном условии.
Если у мастера Фортуната все в порядке с головой.
На фоне того, что перед колдуном, возможно, сейчас сидел государственный преступник в помрачении рассудка, а в лесу неподалеку разгуливал вольный демон с кукольным личиком, прочие загадки смотрелись чистой ерундой. В частности, смена облика Фортунатом Цвяхом, когда он, кашляя, являлся то мальчишкой, то стариком, а то и вообще покойником! Здесь имели место отнюдь не личины — будь иначе, Мускулюс бы почуял. Правда ведь, мелочи, не стоящие упоминания?!
Едва Мэлис закончила перевязку, малефик Андреа Мускулюс твердо посмотрел в глаза Фортунату Цвяху, венатору с лицензией. Оба притворялись бодрячками, делая вид, что готовы хоть реки вспять, хоть горы наизнанку, — но не надеялись обмануть друг друга.
— Извините, мастер Фортунат. В Ятрице я нахожусь как частное лицо, но тем не менее мой долг, долг консультанта лейб-малефициума, — служба Его Величеству. Я обязан доложить о случившемся своему непосредственному начальству. Вынужден предупредить, что, если вы пожелаете воспрепятствовать мне, я приму все меры…
— Бросьте, коллега! Знали бы, как я устал от этой маеты… Хотите, я сам помогу вам выйти на связь с мастером Просперо?
Мускулюс возразил, как в полынью ухнул: