Сборник критических статей Сергея Белякова

Беляков Сергей

Славникова никогда не чуждалась социальной тематики. История вырождения и гибели интеллигентной семьи («Стрекоза, увеличенная до размеров собаки») встроена в контекст советской истории. Государство, методично выбивавшее мужчин, превратило семью в женское царство. Искаженная, изуродованная семья в конце концов самоликвидировалась. Тема «демократических» выборов и связанного с ними тотального обмана была одной из центральных в «Бессмертном». Так может быть, «2017» — это антиутопия? Само название, несомненно перекликающееся с «1984», как будто отсылает к этому жанру. Первоначальное название романа — «Период», очевидно, также было связано с темой повторения Октябрьской революции. История повторится, на этот раз действительно как фарс. «Революция ряженых» в 2017-м году, ровно через сто лет после трагедии 1917 года. Столкновения между клубами исторического реконструирования перерастают в революцию-фарс, правительство теряет контроль

над страной, которая постепенно погружается в хаос. И все-таки книга совсем не о революции. Социальные катаклизмы исполняют роль сугубо вспомогательную. Беспорядки расстраивают свидание Крылова с Таней, прерывая их странный роман. Во время этих беспорядков Крылов знакомится с программистом, который позднее поможет вычислить место гибели Анфилогова (и, главное, корундовое месторождение), определив маршрут будущей экспедиции Крылова и Фарида. Вот, собственно, и все. Для исполнения столь скромной роли революция представляется явлением чересчур громоздким. Революция выступает достаточно эффектным фоном, на котором разворачивается действие последних глав романа. Но, в принципе, без этого фона можно было и обойтись. На мой взгляд, Революция ряженых является чем-то не только необязательным, но и, в значительной мере, чуждым самому роману. В самом романе выделяются как бы две составляющих. Одна связана с темой хитников, горных духов. Любовная интрига является частью этой темы. Другая — Революция ряженых. Отношения между ними как между двумя параллельными прямыми. Если не считать двух уже упомянутых эпизодов, то они вообще никак не взаимодействуют. Мне представляется, что революция эта не что иное, как рудимент первоначального замысла. Судя по названию «2017» эта тема была основной, но другая, куда более важная, вытеснила ее на периферию романа, сделала необязательной и даже ненужной.

Нет, главная тема Славниковой — это вовсе не социальность и, тем более, не любовь. Есть тема более значительная и страшная, по сравнению с которой политические страсти ряженых (да хоть бы и настоящих) казаков и комсомольцев кажутся детской игрой. Все любовные переживания представляются не более, чем капризом. Смерть, Небытие — вот главная тема! Из романа в роман, с удивительным упорством и последовательностью автор пишет о смерти, о смерти, о смерти. Смертью начинается и смертью оканчивается «Стрекоза». Первая фраза этого замечательного романа звучит так: «Гроб привезли на кладбище». Гибелью Вики завершается «Один в зеркале», смертью Алексея Афанасьевича — «Бессмертный». При этом Славникова любит украшать свои тексты множеством похоронно-кладбищенских деталей, образов. Мягкие игрушки с ценниками на лапках напоминали ноги мертвецов в морге («Стрекоза»). А еще были пахнущая моргом зима («Бессмертный») и «покойницкая ласка остывшей воды» («Один в зеркале»). И еще много-много такого.

Образы смерти обступают и читателя «2017». Бизнес Тамары, бывшей супруги Крылова, неудачливой соперницы самой Хозяйки Горы, связан с ритуальными услугами. Тамара попыталась изменить сам характер отношений людей со смертью, ввести смерть в рамки философии «позитивности». Превратить смерть в органичный элемент общества потребления. Клиенты Тамары (то есть, собственно, не сами клиенты, а их близкие) участвуют в лотереях, получают всякие поощрительные подарки, вроде кофемолок и миксеров, пользуются системой сезонных скидок. Сама Тамара бодро и деятельно руководит своим предприятием: «Тамара что-то делала руками в дубовом полированном гробу — медленно исследовала этот посылочный ящик [!!! — С.Б.] и словно пыталась погрузиться по локоть в потустороннюю среду, достать с того света какую-нибудь затонувшую вещь. Выражение ее красивого лица заставило Крылова вздрогнуть: оно было точно таким же, как у клиентов «Гранита», когда они, зажмурившись, запускали руку в лотерейный бархатный мешок».

Критики да и многие читатели увидят в «похоронных услугах европейского качества» злую и остроумную сатиру на общество потребления. Несомненно, это сатира. Но только ли сатира? Случайно ли история VIP-кладбища «Купол» и провал этого амбициозного и затратного проекта сделан одним из центральных эпизодов книги? А ведь есть еще телешоу «Покойник года», которое ведет Митя Дымов, бывший Тамарин любовник, некогда выживший Крылова из ее постели, а затем плавно переселившийся в постель местного олигарха [Кощея] Бессмертного.

Концентрация похоронно-кладбищенских образов в тексте «2017» многократно превышает среднестатистические показатели. «Железнодорожный овраг… казался до половины налитым прозрачной смертью». Маленькую речку горожане воспринимали «как область небытия». Анфилогов положил сверток с камнями в яму, «как в анатомичке после вскрытия заваливают внутренности в желтый живот мертвеца». А чего стоят «землистые, словно взятые из могилы, мерзкие простыни»? А уже знакомые нам «покойницкие лапы» школьных учителей?

Есть у Славниковой

и еще одна особенность, которая также косвенно указывает «в сторону смерти». Она очень любит сравнивать живое с неживым. Традиционной аматизации и антропоморфизации неживой природы она предпочитает обратный процесс. Погибшие рыбки болтались в мертвом аквариуме «подобно окуркам в банке с водой». Голые ветви деревьев блестели на зимнем солнце, «будто из узловатых стволов росла металлическая арматура». Водомерки напоминали «курсор», бегающий «по жидкому экрану». Зеленую воду арыка автор уподобил мылу, а вспышки солнца на воде «походили на электросварку». «Остатки луны» напоминали «таблетку аспирина». «Холодная овсянка на воде» (дождь со снегом) на вкус отдавала углем.

Дело не только в том, что Славникова — человек сугубо городской, что живая природа привлекает ее куда меньше, чем омертвевшие отходы антропогенного мира. Подмена живого неживым (мертвым или косным) выводит прямиком на дорожку к Небытию.

Сравнения и метафоры Славниковой можно подолгу разглядывать, как будто картины. Точнее — натюрморты. Если бы меня попросили найти сравнение для ее романа, я без колебаний избрал бы именно натюрморт. Ведь буквальный перевод этого слова означает «мертвая натура».

Госпожа Смерть

Вот она, значит, какая Медной горы Хозяйка!

Худому с ней встретиться — горе, и доброму — радости мало.

Павел Бажов.

Концентрация мертвечины в романе неравномерна. Она усиливается в эпизодах, связанных с бизнесом Тамары, что, в общем, понятно. Но столь же сгущается «запах мертвечины» вокруг трех героев — Крылова, Анфилогова и Тани. Для начала вернемся в убежище Крылова: «на территории, освобожденной от присутствия Бога, ничего не происходило». Странный образ — «мир, где ничего не происходит». Даже на безжизненных мертвых планетах идут геологические процессы, растут и разрушаются кристаллы, извергается и застывает магма. Ничего не происходит только в мире, где ничего и нет. Именно в такой мир стремится Крылов: «Между ним и действительностью, в отношениях с которой Крылов всегда стремился выйти в ноль [выделено мною — С.Б.], не было ничего, кроме одежды и кожи». Крылов упорно стремится порвать все связи с внешним миром, не отвечая на стук в дверь, не пуская ни ремонтников, ни милицию, ни соседа, пытавшегося отдать Крылову деньги за испорченный протечкой потолок. «Крылов постигал науку насекомых прикидываться мертвыми… впадал в омертвелость и лежал негнущийся, как мумия». Изолируя себя от мира, Крылов не стремился к какой-либо творческой цели, к духовному самосовершенствованию. Он просто стремился «выйти в ноль», и много в том преуспел, ибо стал даже «минус Крыловым». Если это не стремление в Небытие, то что же?

Другой центр мертвечины — корундовая речка профессора Анфилогова. Образы смерти со всех сторон обступают хитников, нашедших, наконец-то, богатое месторождение драгоценных камней. Хитники поставили палатку, «тяжелую, как труп». «В душе [Анфилогова], на самом дне, где всегда бывает нехорошо и мутновато, зародилось ощущение, будто в корундовом шурфе под водой находится труп… из ямы пахло, будто из пасти смертельно больного каменного животного…» Герои не только страдают от холода, болезней, от забав Пляшущей Огневки. Они как будто чуют запах смерти. Причиной отвратительного запаха оказался «черный супчик с косточками», разложившиеся трупы нескольких мелких животных, упавших на дно шахты. Однако предчувствия Анфилогова не обманули. Местность и вправду была заражена, пусть не радиацией, но цианидами, которые попали в грунтовые воды после закрытия фабрики «Северзолото». Деньги, предназначенные на строительство хранилища цианидов, разворовало некое ЗАО «Стройинвест», главой которого была тогда Тамара Крылова. От отравления цианидами и погибнут на корундовой речке Анфилогов с Коляном.

Только невнимательный читатель решит, будто их сгубила собственная алчность (даже почувствовав явные признаки отравления они не прекратили добывать драгоценные камни в зараженной цианидами шахте). Нет! Жадность Тамары, некогда сэкономившей на экологии, тоже в общем-то не причем. Смерть материальная, отравление, была лишь исполнением некоего плана, автором которого была отнюдь не Тамара. Тамара невольно исполнила роль киллера, но убийство было заказано и организовано не ею.

Кто же все-таки погубил Анфилогова и Коляна, кто привел их к зараженной цианидами корундовой речке? Смерть хитников понадобилась совсем другой женщине. Ее платок Анфилогов нашел на дне корундовой шахты, рядом с трупами птичек и зверьков. Но прежде, чем назвать ее имя, давайте зададимся вопросом: зачем хитники пришли в этот покинутый Богом край? С Коляном все просто: верный и честный оруженосец всегда должен следовать за своим рыцарем. А что же сам Анфилогов и собравшийся в те же места спустя полгода после гибели учителя Крылов?