Сборник "Круг Земель"
Шрифт:
Он откинул черную парчу плаща, обнажив бедро. Нашел почти неприметную белую полоску шрама. И одним, точно отмеренным Движением вонзил клинок в свою собственную плоть. Он не чувствовал боли – на это у него не было времени. Медлить было нельзя – иначе будет гораздо труднее остановить кровотечение, да и сама сцена из впечатляющей превратится в отвратительную. Затем он отбросил окровавленный клинок и развел края раны указательными пальцами. Там в глубине раны покоился, вот уже пятнадцать лет дожидаясь своего часа появиться на свет, перстень Конгетларов.
Затем Герфегест надел перстень Конгетларов на указательный палец левой руки – алмаз, омытый кровью, засиял. Шальные искры иллюзий первопричин-ного ветра разлетелись по плитам Нефритовой гостиной. Артагевд и Сильнейшие наблюдали за действиями Герфегеста в полном недоумении. «Если бы Хармана могла видеть это, она сразу поняла бы все», – вздохнул Герфегест.
Не говоря ни слова, Герфегест свел вместе края раны пальцами правой руки. А левой достал из волос «щуку» – так назывался в Синем Алустрале предмет, удерживающий прическу воина из Дома Конгетларов, а заодно и бывший инструментом для остановки кровотечения. «Щука» и впрямь походила на зубастую рыбью пасть – в умелых руках Герфегеста она сомкнула челюсти на краях раны, не давая им расходиться. Боец, прихвативший рану «щукой», мог продолжать бой даже с сильной рубленой раной. Впрочем, для этого он должен был идеально контролировать свои чувства и не давать боли достучаться в его сознание. Герфегест это умел. Он мог продолжать задуманное, забыв о ране. Он скрыл рану одеждой и вновь обратился к Сильнейшим:
– Благородные Гамелины! Кому из вас приходилось видеть два подлинных перстня главенства над Домом, причем два разных перстня, на руках у одного и того же человека? – Герфегест с легкой улыбкой оглядел всех присутствующих.
Все они лишь отводили взгляды в сторону.
– Вы все видите этот перстень, – Герфегест воздел вверх левую руку с алмазом Конгетларов. – Так знайте же, я – Хозяин павшего Дома Конгетларов.
Сильнейшие и Артагевд удрученно молчали. Многие из них помнили резню в Наг-Туоле. Многие познали страх, который сеяло в их души само упоминание проклятого Дома. И все, абсолютно все знали, сколь много горя принесло в Синий Алустрал истребление Конгетларов. Семь Домов оказались не в силах жить в худом мире, предпочтя добрую вражду. И не было более Конгетларов, чтобы положить конец кровавому безумию и водворить равновесие.
– Да будет предан смерти тот из нас, кто осмелится назвать тебя безродным самозванцем, – бросил трухлявый вельможа с низкой жемчуга на левом запястье. – Ты единственный человек, кому посчастливилось носить перстни двух Домов.
Герфегест опустил руку. Он подошел к Хармане. Ее пепельно-седые волосы разметались по обитой бархатом спинке трона, ее грудь была совершенно неподвижна. Она не дышала.
И тогда Герфегест поднял ее правую руку, бледную и холодную, словно безжизненное стекло. Он снял окровавленный перстень Конгетларов со своего указательного пальца и одел на палец Харманы. Герфегест наградил свою возлюбленную поцелуем, исполненным нежности и сострадания. Вместе с перстнем Конгетларов он отдал ей все, чем владел. Всю свою волю к жизни, всю свою несгибаемую решимость оставаться в мире сущего. Всю свою любовь и силу. И Хармана приняла этот дар.
Первопричинный ветер вошел в ее хрупкую плоть снова. Она вздохнула, словно бы пробудившись от долгого и тягостного кошмара. И стала дышать.
Благополучие Сильнейших и благополучие всего Дома Гамелинов было напрямую связано со здравием и могуществом их госпожи. Конгетлар, кем бы он ни был, вернул дыхание Хармане. Он восполнил ее силы. Он оживил ее. Дом Гамелинов будет жить с новым Хозяином.
И Сильнейшие, не сговариваясь, преклонили колени перед Герфегестом. Но на сей раз их жест повиновения был исполнен искренности.
18
С тех пор как Герфегест привел к повиновению Дом Гамелинов, прошло три дня.
За эти три дня многое успело измениться. «Новый Хозяин» – так теперь называли Герфегеста Гамелины. «Братья» – так называл теперь Первых из Гамелинов Герфегест. «Люди» – так звал, Герфегест стражу и воинов, присягнувших, вслед за Дюжиной Сильнейших, на верность своему Новому Хозяину.
Три дня Хармана не открывала глаз – она лежала в своем спальном покое. В том самом, куда еще недавно пробирался Герфегест, отправляя при помощи духового ружья с отравленными иглами в Святую Землю Грем стражников, карауливших террасы Наг-Нараона.
Хармана как будто спала. Веки ее слегка подрагивали. Но сон ее был неспокойным. Герфегест, почти неотлучно сидевший возле ее ложа, видел, как ее совершенным лицом овладевают попеременно то пе-чаяь, то радость. «Где, в каких неведомых землях, в каких мирах странствует ее душа, пока ее тело, ставшее лишь немного теплее, чем раньше, но все-таки еще нечеловечески прохладное, покоится здесь?» – вот какой вопрос задавал себе Герфегест. Но ответа на него он не знал.
Челядь исправно носила Герфегесту изысканные яства, к которым он не притрагивался. Не менее изысканные вина, которыми он брезговал. Военачальники пичкали его новостями, которыми он не слишком интересовался. Пока Харманы нет с ним, интересоваться чем-либо кроме нее кощунственно.
Но терпение Герфегеста было вознаграждено. Утром четвертого дня Хармана открыла глаза. Встретив своим затуманенным взором взор Герфегеста, исполненный любви и жалости, сказала:
– Все это время я думала только о тебе. Хозяин Дома Гамелинов. – И, заметив на своем указательном пальце перстень Конгетларов, добавила:
– Это будет первый равный союз за всю историю нашего Дома.
19
– Семя Ветра. В нем ключ к нашему торжеству. Или, по крайней мере, к спасению, – сказала Хармана, но в ее голосе было больше грусти, чем торжества.
Как бы откликаясь на ее слова, Герфегест нащупал под рубахой медальон с Семенем Ветра и задумчиво погладил его пальцами. Ключ-то, конечно, ключ. Но где та самая замочная скважина, к которой он подойдет? Да и что скрыто за дверью, несущей замочную скважину, он тоже не знал.
– Скажи мне, Герфегест, зачем тебе понадобилось Семя Ветра? Я знаю, ты принес его из Сармонтазары, и Ганфала, который точил на него зубы, обласкал тебя. Зачем оно Ганфале – мы не знаем. Но скажи хотя бы, зачем оно тебе? Почему ты носишь его на груди?
– Зачем? Это странный вопрос, Хармана. Можешь ли ты внятно и толково объяснить мне, зачем мы встретились с тобой? Зачем все произошло так, а не иначе? Зачем светит солнце и прибой лижет скалы близ Наг-Нараона? Зачем мне Семя Ветра… Я не знал, что с ним делать, когда отыскал его в подземельях Тай-Ароан, обжитых крысами и бестелесными призраками замученных пленников Октанга Урайна. Так семь лет назад звали первого по могуществу темного мага Сармонтазары, называвшего себя Устами и Дланью Хуммеровой. Один из отшельников Пояса Усопших – Нисоред, последний, кто видел меня в Синем Алустрале пятнадцать лет назад, научил меня,-как пройти сквозь Врата Хуммера. Нисоред говорил мне, что у меня есть все шансы отыскать Семя Ветра в тех землях, где мне предстоит скитаться не один год. Я слышал о Семени Ветра и раньше…