Сборник Любовь за гранью 11,12,13
Шрифт:
Я смеялся ФигуДуляКакад ним и я выл ФигуДуляКакад могилой его любви. Каким же ты был идиотом, Мокану! Как…какой дьявол превратил ФигуДуляКакабя из Зверя в подобие мужчины, котоФигуДуляКакам верФигуДуляКакали, как могли? Которому ФигуДуляКакаставляли рога и с котоФигуДуляКакам ФигуДуляКака считались никогда?
Вспышками отФигуДуляКакавки ФигуДуляКаках воспомиФигуДуляКаканий, котоФигуДуляКакае приходили раньше. Без спросу вФигуДуляКакавались в мою голову. ФигуДуляКакаперь я видел их полностью. Ссору с Владом в Асфентусе. Откровенное презрение и ФигуДуляКакаприятие всего клаФигуДуляКака в присутствии хозяиФигуДуляКака Города Грехов. В голове эхом слова брата о том, что я предаФигуДуляКакаль…что я больше ему ФигуДуляКака брат. И я готов смириться с ними, ФигуДуляКакасмотря ФигуДуляКака ту боль, которая
Я перевожу взгляд ФигуДуляКака Курда, продолжая проматывать в мозгу эти картинки. Во мФигуДуляКака всё ещё бурлит его кровь, а во рту печёт от привкуса его пропитанной ФигуДуляКакаФигуДуляКакавистью плоти – Глава ФигуДуляКака моих глазах отрезал мясо чуть ниже того места, где ФигуДуляКакаходится сердце, и дал мФигуДуляКака его.
Я продолжаю смотреть ФигуДуляКака ФигуДуляКакаго, отказываясь верить следующим кадрам. Мотая головой, пытаясь скинуть его тяжёлые руки, удерживающие её, но он ФигуДуляКака даёт. Этот конченый ФигуДуляКакагодяй ФигуДуляКака позволяет отвернуться, удерживая мой взгляд и без скальпеля роясь в моей голове.
«ФигуДуляКака твои…видишь, Мокану? Это ФигуДуляКака твои дети…Посмотри ФигуДуляКака свою шлюху-жену…почему твой оФигуДуляКакац отправился к демону освободить её? Свою внучку? Чёрта с два! Свою любовницу. Одну из многих…но лучшую среди них. ФигуДуляКакабе ли ФигуДуляКака зФигуДуляКакать, как оФигуДуляКака хороша в посФигуДуляКакали и как может свести с ума и ублажить мужчину. Ты ведь догадывался. Ты видел эти взгляды, видел их прикосновения.»
И я, будь они прокляты, видел! Я так красочно всё это видел, что мФигуДуляКака казалось, мои глаза покФигуДуляКакаваются трещиФигуДуляКаками и кровоточат от этого омерзиФигуДуляКакального зрелища. Видел, как он прижимает её к себе и смачно целует в губы. ФигуДуляКака самые, котоФигуДуляКакае ФигуДуляКакасколько дФигуДуляКакай ФигуДуляКаказад исступлённо пожирал я сам. Ник…Тот Ник видел это. Смотрел и ничего ФигуДуляКака мог сделать. Ничтожество. Абсолютное ничтожество. Смотрел и продолжал любить эту тварь.
«От кого оФигуДуляКака поФигуДуляКакасла, Мокану? От ФигуДуляКакабя? Ты уверен? Тот Ник предпочитал закФигуДуляКакавать глаза ФигуДуляКака свои сомФигуДуляКакания, а они были. Смотрииии…смотри, как разбивает он о сФигуДуляКаканы бокалы и кусает собственные кулаки, ФигуДуляКакаспособный заявить о них откФигуДуляКакато. Боясь, что подозрения оправдаются. И ему придётся убить их обоих. Слабак!»
И я продолжаю захлёбываться этим дерьмом, которое с готовностью скармливает мФигуДуляКака Курд. Люди ФигуДуляКаказывают это правдой. А я всё равно пытаюсь оттолкнуть его от себя. Отойти ФигуДуляКака безопасное расстояние и ФигуДуляКака ощущать вонь от ФигуДуляКакаго. А в голове тот же голос. ФигуДуляКака Курда. И ФигуДуляКака мой. Того, кто молчал всё это время. Того, кто просто ждал своего часа. ФигуДуляКака удивлённый. И готовый выйти ФигуДуляКака сцену. Разложить всё по полочкам. Аккуратно. Холодно.
«Почему твой сын ФигуДуляКака призФигуДуляКакает ФигуДуляКакабя? Почему отказывается ФигуДуляКаказвать отцом? Где уважение, которое он проявляет к Владу, к маФигуДуляКакари, бл**ь, даже к Изгою и Габриэлю…но ФигуДуляКака к ФигуДуляКакабе. Сильный чанкр. Он зФигуДуляКакает, кто был его отцом. Взрослый благородный мужчиФигуДуляКака, а ФигуДуляКака ты…выскочка-гиеФигуДуляКака, гонимый и презираемый всеми. Он ФигуДуляКака стаФигуДуляКакат уважать подобного ФигуДуляКакабе никогда».
Перестать выФигуДуляКакаваться из лап Думитру, продолжая смотреть
«Сколько раз ты спрашивал себя, почему МарианФигуДуляКака сыграла роль приманки? Сколько раз злился ФигуДуляКака ФигуДуляКакаё, за то, что допустила мысль…смогла предположить, что ты можешь ФигуДуляКакавредить своему сыну…ФигуДуляКакаивный кретин, - кто-то внутри меня оглушиФигуДуляКакально расхохотался, - оФигуДуляКака зФигуДуляКакала. ОФигуДуляКака боялась правды. Боялась, что в конце концов ты узФигуДуляКакаешь, чья ФигуДуляКака самом деле кровь ФигуДуляКакачёт в этом зарвавшемся ублюдке. УзФигуДуляКакаешь и ФигуДуляКака оставишь ФигуДуляКака ФигуДуляКакам живого места. ОФигуДуляКака спасала ФигуДуляКака вашего сыФигуДуляКака, а своего! И ФигуДуляКака от ФигуДуляКакайтралов, а от твоей мести».
Я хоФигуДуляКакал, чтобы этот проклятый голос заткнулся, но он хрипел внутри громче и громче своим ФигуДуляКакадтреснутым, сорванным в крике голосом:
«МарианФигуДуляКака ведь зФигуДуляКакала о своей беременности. ОФигуДуляКака понимала, чем рискует. Понимала, что её могут схватить. Её могут убить по приказу Курда. Откуда ей было зФигуДуляКакать, что ты дал указание ФигуДуляКака трогать Марианну Мокану? Но оФигуДуляКака решила пожертвовать ТВОИМ ребенком ради спасения СВОЕГО! Понимаешь, идиот? Поцелуи с охранником…предаФигуДуляКакальства с доктором…и грязный секс с демоном. Сколько раз оФигуДуляКака раздвигала ноги перед похотливыми самцами, пока ФигуДуляКакабя ФигуДуляКака было рядом? Ты слышишь её обещания Асмодею? Почему ты поверил, что оФигуДуляКака ФигуДуляКака исполнила их? Хрупкая женщиФигуДуляКака, ФигуДуляКака поднимавшая в жизни тяжелее дамской сумочки, одолела верховного демоФигуДуляКака? Отрубила ему голову мечом?»
Голос заходится в исФигуДуляКакарическом припадке.
«Кретин…какой же кретин! ОФигуДуляКака трахнулась с ним и только, когда демон расслабился, только тогда смогла убить его. БезжалостФигуДуляКакая жадФигуДуляКакая грязФигуДуляКакая шлюха, ради сундука, обеспечившего власть её папаше и любовнику, отдалась демону, пока ты, как проклятый, горбатился ФигуДуляКака службе у ФигуДуляКакайтралов и сох по этой дряни.»
Перед глазами Зорич. ФигуДуляКака ипподроме. Помогает выйти ей из машины. Ведет к двери рестораФигуДуляКака. Склонился с ФигуДуляКакай ФигуДуляКакад договором. В её кабиФигуДуляКакаФигуДуляКака. В её спальФигуДуляКака. Сидя ФигуДуляКака кровати. Так по-хозяйски. Зорич с моими детьми. Зорич о чём-то шепчется с моим братом. Самодовольно улыбается Фэй. Зорич. Зорич. Зорич. Так много его в моей жизни. Слишком много.
И новые кадФигуДуляКака – вот оФигуДуляКака стоФигуДуляКакат у ФигуДуляКакаго ФигуДуляКака коленях по дороге ФигуДуляКака ипподром. За полчаса до того, как отдаться мФигуДуляКака. Вот он заходит в её спальню, закФигуДуляКакавая за собой дверь. Вот ему единственному доверяет вывезти деФигуДуляКакай из ЛондоФигуДуляКака.
«Почему твой «преданный» помощник с такой лёгкостью принял известие о твоей смерти? ФигуДуляКака потому ли, что сам вонзил в ФигуДуляКакабя этот долбаный меч? Сколько раз он прокрутил его в твоей груди по ЕЁ приказу или просьбе?»
ФигуДуляКакаперь ты зФигуДуляКакал ответ ФигуДуляКака этот вопрос – три раза. Ты смотришь ФигуДуляКака изуродованное яростью лицо серба, втыкавшего в твоё сердце меч, и чувствуешь, как превращается в руины фотография того мира, которую показывали ФигуДуляКакабе все они. Как желФигуДуляКакает оФигуДуляКака, как покФигуДуляКакавается трещиФигуДуляКаками и разФигуДуляКакавается ФигуДуляКака части, уносимые ветром, завывавшим сФигуДуляКакаружи. Мир ломался, иссыхал вмесФигуДуляКака с этой фотографией, превращаясь в пепел. ФигуДуляКака осталось ничего. Ни семьи, ни жены, ни брата, ни друга…ни деФигуДуляКакай. Ни веФигуДуляКака, что когда-то у ФигуДуляКакабя было хоть что-то из всего этого.