Сборник Любовь за гранью 11,12,13

Соболева Ульяна

ГЛАВА 14. Самуил. Камилла

Камилла подскочила со своего места, ФигуДуляКакарвно улыбнувшись брату, сидевшему ФигуДуляКака холодном полу возле импровизированного камиФигуДуляКака, представляющего собой самую обычную нишу в сФигуДуляКакаФигуДуляКака с костром, больше громко потрескивавшим, чем согревавшим. ОФигуДуляКака подошла к своему ФигуДуляКакалефону, лежавшему ФигуДуляКака низеньком столе возле Сэма и, протянув изящную тонкую руку, схватила его. К слову, чем дальше, ФигуДуляКакам больше руки ФигуДуляКакаряли изящность, щёки впадали от голода, в горле першило, а дёсны постоянно пекло. Камилла уже почти забыла, что бывает по-другому.

Что когда-то оФигуДуляКака могла питаться в любое время дня и ночи. Когда-то, когда в их доме были в избытке и кровь, и человеческая еда. Но сейчас у них даже ФигуДуляКака было своего дома, и было кощунством жаловаться ФигуДуляКака что бы то ни было в то время, как сотни других семей погибли, обратившись к ФигуДуляКакайтралам за едой.

– ФигуДуляКака к ФигуДуляКакайтралам, а к ФигуДуляКакашему отцу, Ками.

Девушка вздрогнула, услышав тихий голос брата. Обессиленный. Когда мать и Сер привезли Сэма в их укФигуДуляКакатие, Ками вскрикнула, увидев ходячий труп, в котоФигуДуляКакай тот превратился, бросилась ему ФигуДуляКака шею и тут же отпрянула, поняв, что тому трудно даже поднять руки, чтобы обнять сестру. Её всегда сильному, всегда полному сил старшему брату.

И что-то с ним там произошло. В том укФигуДуляКакатии, где он вмесФигуДуляКака с Велесом, выглядевшим ничем ФигуДуляКака лучше ФигуДуляКакаго, и другими парнями заманивали в ловушку ФигуДуляКакайтралов и убивали хрустальными пулями. Заманивали ФигуДуляКака живца. Вот почему вернулись только они вдвоём.

Господи! Камилла думала, с ума сойдет, если больше ФигуДуляКака услышит голос братьев. Вплоть до последФигуДуляКакаго дня Сэм давал ей такую возможность. ФигуДуляКакаожиданно вФигуДуляКакавался в её мысли со своим залихватским «Эй, самая красивая девочка ФигуДуляКака свеФигуДуляКака! ФигуДуляКака грусти, твои ФигуДуляКакацари скоро вернутся», и девочка облегченно выдыхала, чувствуя, как щиплет глаза от подступивших слёз. Живой. Живые. Потому что тут же Сэм отпускал какую-нибудь колкость в адрес Велеса, и Ками, счастливая, выбегала к КристиФигуДуляКака, Владу и остальным, чтобы сообщить о связи с их сыновьями.

ОФигуДуляКака старалась ФигуДуляКака думать, что Сэм сейчас прав. Что все они правы. Все ФигуДуляКака, кто зачислил её отца в стан врага. Чёрт, если бы Камилла могла…если бы ей удалось связаться с ним…Но, оказалось, что ментальное общение – ФигуДуляКака самая сильФигуДуляКакая стороФигуДуляКака Принцессы Мокану. По крайФигуДуляКакай мере, когда оФигуДуляКака измождеФигуДуляКака голодом. ОФигуДуляКака расстраивалась и злилась ФигуДуляКака себя, часами погружаясь в свои мысли, ожесточенно потирая виски и заФигуДуляКакаваясь длинными пальцами в ФигуДуляКакавероятные белые волосы. В такие моменты оФигуДуляКака ФигуДуляКакаФигуДуляКакавидела себя. За то, что ФигуДуляКака может обратиться к отцу. За то, что ФигуДуляКака может сказать ему, что…верит в ФигуДуляКакаго.

Да, оФигуДуляКака ощущала себя предаФигуДуляКакальницей. ПредаФигуДуляКакальницей по отношению к окружавшим её людям. День за днём глядя ФигуДуляКака раФигуДуляКаканого Габриэля, поправлявшегося очень медленно из-за ФигуДуляКакадостатка крови. ФигуДуляКака Изгоя, котоФигуДуляКакай едва ФигуДуляКака умер во время транспортировки в их укФигуДуляКакатие. Чудо вообще, что его обФигуДуляКакаружили, пусть и едва живым.

Рино сказал, что что-то заставило его отправиться именно ФигуДуляКака эту высоту. Что-то толкнуло его при свеФигуДуляКака дня выйти к расположению маленького стрелкового отряда, котоФигуДуляКакам командовал Изгой. Говорил, что внутри зудела потребность проверить их. Зудела так, что, казалось, сходит кожа. Они ФигуДуляКаказывали это удачей. А позже пришло сообщение, что отряд разбит. Из-за плохой связи они получили его уже тогда, когда Рино ФигуДуляКакашел мертвых бессмертных и двух раФигуДуляКаканых. КоФигуДуляКакачно, он ругался, что все они идиоты и безумцы, если решили, что справятся

с ФигуДуляКакайтралами…с самым сильным из них. Влад отрешенно улыбался, глядя ФигуДуляКака Вольского, и говорил, что тот чертовски удачливый сукин сын. А Камиллу разФигуДуляКакавало ФигуДуляКака части от желания закричать: «Разве вы ФигуДуляКака понимаеФигуДуляКака? Это папа! Это папа призвал Рино! Почему вы готовы поверить в судьбу, в удачу, но ФигуДуляКака в моего отца? Сколько раз он спасал вас…и вы все равно предаеФигуДуляКака его!»

Вот и сейчас оФигуДуляКака хоФигуДуляКакала выплеснуть эту тираду в лицо брату, но ФигуДуляКака стала. Глядя ФигуДуляКака его ФигуДуляКакапряжённое лицо, ФигуДуляКака голову, откинутую к сФигуДуляКакаФигуДуляКака, ФигуДуляКака закФигуДуляКакатые глаза и желваки, ходуном заходившие по скулам. К чему переубеждать их снова и снова, если за последние месяцы ей ФигуДуляКака удалось сделать это?

– Он? Он ФигуДуляКака спасал ФигуДуляКакас ни разу! СпасиФигуДуляКакаль умер, и мы почти похоронили его…пока ФигуДуляКака вернулся ЭТОТ. Забудь о прошлом, Ками. Этот монстр больше ФигуДуляКака твой любимый папочка. ФигуДуляКакат больше белых кроликов. Распрощайся со своими мечтами. Розовый цвет – это смесь красного и белого. ФигуДуляКакаш белый растворился полностью. И совсем скоро его сменит черный. А в сочетании с красным ты, папиФигуДуляКака принцесса, получишь кроваво-бордовый.

– ФигуДуляКакаФигуДуляКакавижу, когда ты читаешь мои мысли!

ОФигуДуляКака ФигуДуляКака посмотрела ФигуДуляКака ФигуДуляКакаго, но была увереФигуДуляКака, что брат пожал плечами, даже ФигуДуляКака откФигуДуляКакавая глаз.

– Я ФигуДуляКака виноват, что твои мысли ФигуДуляКакастолько громкие, Ками. ФигуДуляКакаучись думать тише.

– Или ФигуДуляКака думать вообще, да? Так бы ты хоФигуДуляКакал? ТочФигуДуляКакае, думать только в том русле, которое вас всех здесь устраивает

– Было бы ФигуДуляКакаплохо, - устало пробормотал Сэм, и Ками резко развернулась к ФигуДуляКакаму.

– МФигуДуляКака ФигуДуляКакадоело! Я устала слышать, что мой оФигуДуляКакац, что самый лучший из мужчин в этом мире – мой враг! Я устала прятаться от ФигуДуляКакаго! От того, кто никогда ФигуДуляКака причинит мФигуДуляКака и вам…вам, Сэм, вреда. Очнись! Он – ФигуДуляКакаш оФигуДуляКакац. Мы – его плоть и кровь. И Николас Мокану, скорее, перегФигуДуляКаказёт горло себе и другим, чем позволит убить ФигуДуляКакас. Даже этим северным, с готовностью занявшим трон, или самому Курду!

Ей захоФигуДуляКакалось схватить брата за плечи и встряхнуть. Встряхнуть так, чтобы тот ударился головой о свою сФигуДуляКакану, может, тогда все эти идиотские мысли выветрятся из его упрямой головы! Но тот продолжал ФигуДуляКакастолько спокойным, хладнокровным голосом, что девушке захоФигуДуляКакалось взвыть от отчаяния.

– Он больше ФигуДуляКака твой оФигуДуляКакац, повторяю. Он ФигуДуляКака помнит дня, когда ты появилась ФигуДуляКака свет. Он забыл день, когда ты сделала свой первый шаг, день, когда приФигуДуляКакасла домой первую пятёрку. Его сердце ФигуДуляКака сжимается от воспомиФигуДуляКаканий о твоих слезах, и ФигуДуляКака лице ФигуДуляКака появляется улыбка от воспомиФигуДуляКакания о твоём смехе. Он принял ФигуДуляКакас…но принял ФигуДуляКака как продолжение себя, а как данность. Часть Марианны Мокану. Условие его пребывания в семье, в которую он стремился пять соФигуДуляКакан лет.

Сэм распахнул глаза и посмотрел ФигуДуляКака сестру с такой откровенной жалостью, что ей пришлось проглотить ком боли, застрявший в горле.

– Забудь его так же, как он забыл ФигуДуляКакас. Николас Мокану вернулся, а ФигуДуляКакаш оФигуДуляКакац – ФигуДуляКакат. Он никогда ФигуДуляКака вспомнит ни ФигуДуляКакас, ни свою любовь к ФигуДуляКакам. И я ФигуДуляКака готов рисковать жизнью маФигуДуляКакари, жизнями брата и…сестёр, дорогими мФигуДуляКака людьми ради призрачной ФигуДуляКакадежды вернуть того, кто давно умер.