Сборник рассказов и повестей

Лондон Джек

Те подозрительные бумажки, что выпустил Перья Солнца, – не деньги. Купцы знают, что такое деньги, и не хотят принимать эти бумажки. А если от них станут этого требовать, купцы уедут с Фиту-Айве и никогда не вернутся. И тогда здешние жители, уже давно разучившиеся изготовлять тапа, будут ходить голые и пожирать друг друга.

Еще многое сказал Иеремия – он ораторствовал битый час – все время упирал на то, что без купцов жизнь на Фиту-Айве станет ужасной.

– И как тогда во всем мире будут называть жителей этого острова? – восклицал он. – Кай-канаки, людоеды – вот как будут называть их!

Речь Туи Тулифау была коротка. Он сказал:

– Мы слышали здесь, что думает народ, армия и купцы. Теперь пусть говорит Перья Солнца. Бесспорно, он своей денежной системой творит чудеса. Он не раз объяснял мне ее действие. Это очень просто. Он сейчас и вам все объяснит.

Корнелий начал с заявления, что народ взбудоражили белые купцы, которые все в заговоре против него, Фулуалеа. Иеремия справедливо восхвалял здесь благодетельные свойства белой муки и керосина. Жители Фиту-Айве вовсе не хотят стать кай-канаками. Они стремятся к цивилизации, они жаждут как можно быстрее к ней приобщиться. В этом все дело, и он просит его внимательно выслушать. Бумажные деньги – это главный признак высшей цивилизации. Поэтому он, Перья Солнца, и ввел их. И по этой самой причине купцы восстают против них. Они не хотят, чтобы Фиту-Айве стала цивилизованной страной. Для чего они везут сюда свои товары из самых дальних стран за океаном? Он, Перья Солнца, скажет им это прямо в глаза при всем народе! Поэтому они едут сюда, что в их цивилизованных странах люди не дают оббирать себя и купцы не получают таких громадных барышей, как здесь, на Фиту-Айве. Если жители острова станут цивилизованным народом, у белых купцов вся торговля полетит к черту. Тогда каждый островитянин при желании сможет сам стать торговцем. Оттого-то белые купцы и против бумажных денег, которые ввел здесь он, Перья Солнца. Почему его здесь называют «Перья Солнца»? Потому, что он принес островитянам свет из далекого мира за горизонтом. Бумажные деньги – это свет. А грабители-купцы боятся света. Вот они и стремятся его угасить.

Он, Фулуалеа, сейчас докажет это славному народу Фиту-Айве. Он докажет это устами своих врагов. Всем известно, что в высококвалифицированных странах давно введены бумажные деньги. Пусть скажет Иеремия, так это или нет.

Иеремия безмолствовал.

– Видите, – продолжал Корнелий, – он не отвечает. Он не может отрицать истину. В Англии, Франции, Германии Америке, во всех великих странах Папаланги в ходу бумажные деньги. Эта система существует там сотни лет. Я спрашиваю тебя, Иеремия, как честного человека, как человека, который когда-то усердно трудился во славу веры господней: ведь ты не можешь отрицать, что в великих заморских странах такая система существует?

Иеремия не мог этого отрицать и нервно теребил пальцами завязки стоявшей у его ног корзины.

– Ну что же? Вы видите, я прав, – сказал Корнелий. – Иеремия этого не отрицает. А теперь я спрошу тебя, о добрый народ Фиту-Айве: если бумажные деньги годятся для заморских стран, почему они не хороши для Фиту-Айве?

– Это не такие деньги! – крикнул Иеремия. – Бумажки, которые выпустил Перья Солнца, – совсем не то, что бумажные деньги великих стран!

Но Корнелий, видимо, ожидал этого возражения и не растерялся. Он поднял вверх кредитку так, чтобы все могли ее видеть.

– Это что? – вопросил он.

– Бумага, просто бумага, – ответил Иеремия.

– А это?

Корнелий показал всем кредитку Английского банка.

– Это английские бумажные деньги, – пояснил он собранию, протягивая бумажку Иеремии, чтобы тот мог ближе рассмотреть ее. – Верно я говорю, Иеремия?

Иеремия неохотно кивнул головой.

– Ты сказал, что деньги Фиту-Айве – простая бумага и больше ничего. Ну, а что ты скажешь про эти английские деньги? Отвечай как честный человек!.. Мы ждем твоего ответа, Иеремия.

– Они… Они… – промямлил озадаченный Иеремия и беспомощно замолчал: в софистике он был не силен.

– Бумага, простая бумага, – закончил за него Корнелий, подражая его запинающейся речи.

По лицам присутствующих видно было, что Корнелий убедил всех. А король восторженно захлопал в ладоши и сказал вполголоса:

– Все ясно, совершенно ясно.

– Видите, он сам это признает. – В позе и голосе Корнелия Дизи заметно было торжество и уверенность в победе. – Он не может указать разницы. Потому что разницы нет! Наши бумажные деньги – точное подобие английских. Это настоящие деньги!

Тем временем Гриф успел шепнуть что-то Иеремии на ухо. Тот кивнул головой, и, когда Корнелий замолчал, он снова взял слово:

– Однако все папаланги знают, что английское правительство обменивает эту бумагу на звонкую монету.

Дизи окончательно чувствовал себя победителем. Он помахал в воздухе фиту-айванской кредиткой.

– А разве здесь не написано то же самое?

Гриф снова что-то шепнул Иеремии.

– Написано, что эти бумажки вы обменяете на золото и серебро? – переспросил Иеремия.

– По первому требованию? – спросил Иеремия.

– По первому требованию.

– Тогда я требую обмена сейчас же, – сказал Иеремия, вытаскивая из висевшего у него на поясе мешочка небольшую пачку кредиток.

Корнелий взглянул на нее быстрым оценивающим взглядом.

– Хорошо. Вы получите за них немедленно звонкой монетой. Сколько тут?

– Вот мы сейчас увидим нашу новую систему в действии! – объявил король, разделяя триумф своего министра.

– Все слышали? Он будет менять бумажки на звонкую монету! – крикнул Иеремия во весь голос.

Не теряя ни минуты, он сунул обе руки в корзину и извлек оттуда целую кипу фиту-айванских кредиток, уложенных пачками. При этом вокруг распространился какой-то странный запах, шедший из корзины.

– Всего здесь у меня тысяча двадцать восемь фунтов, двенадцать шиллингов и шесть пенсов, – объявил Иеремия. – А вот мешок для монеты.

Корнелий отшатнулся. Он никак не ожидал, что Иеремия потребует такую большую сумму. К тому же, обводя собрание встревоженными глазами, он увидел, что вожди и представители деревень тоже достают пачки бумажных денег. Солдаты, держа в руках полученное за два месяца жалованье, проталкивались вперед, а из-за ограды на дворцовую территорию хлынула толпа народа – и все держали наготове бумажные деньги.

– Вы создаете панику, чтобы опустошить наш банк! – с упреком сказал Корнелий Грифу.

– Вот мешок для денег, – торопил его Иеремия.

– Обмен придется отложить, – объявил наконец Корнелий с храбростью отчаяния. – Банк в эти часы закрыт.

Иеремия, размахивая пачкой кредиток, орал:

– Здесь ничего не сказано насчет часов. Здесь сказано: «по требованию», – и я требую, чтобы обменяли немедленно.

– Вели им прийти завтра, Туи Тулифау! – взмолился Корнелий. – Завтра им будет уплачено.