Сборник рассказов Survarium

Филиппов Вадим

Так уж повелось не за одно десятилетие, старослужащий, являющийся специали­стом радиолокационной системы ближней навигации, за которой он закреплен уж ко­торый год, вряд ли оставит на дежурстве стажера, пойдет в расположение батальона на очередной прием пищи, и еще захватит с собой котелки, чтобы принести тому полага­ющийся по довольствию обед или ужин. Нет, старослужащий будет бдеть, наблюдая за небесными просторами родной страны по приборам, пользованию которыми он научит стажера потом, а у того в свою очередь, первоочередная задача, снабжать своего «дедуш­ку» продовольствием, и дедовщины в этом не было никакой, а только производственная необходимость продиктованная уставом.

Винница постепенно превращалась

в топографическую карту, и Бадрак сделав не­сложный вираж, проговорил в микрофон:

– «Гнездо», это «полста второй», машина в норме, выхожу на заданный курс.

– Понял, «полста второй», удачи!
– Отозвалось «гнездо» спокойным голосом Петра­шова.

Окинув взглядом приборы, он на всякий случай еще раз убедился, что с самолетом

все в порядке, сверился с автоматической службой космической ориентации, запросив свои координаты, и приготовившись к перегрузкам, увеличил скорость, направив маши­ну на север.

Подумав о «цели» задания, Бадрак нахмурился. Что они там курят, в своем Геншта­бе, если отправляют истребительную авиацию на борьбу с флорой? Помнится в 86-м, корчевали лес и хоронили его в землю. Но это из-за аварии на ЧАЭС. А сейчас что происходит? Зачем нужно бомбить участок леса недалеко от Киева? Странно все это... опять правительство темнит чего-то... Комполка Еременко, когда распечатывал при нем секретный пакет с заданием, сменился в лице, наверно что-то больше знает, чем подчи­ненным положено. Да ну и плевать! На то они и отцы-командиры, чтобы знать больше других.

Бадрак попытался отогнать иронично-критикующие мысли о своем начальстве, ста­раясь думать о чем-то нейтральном, но в голову навязчиво лезли, другие, более трево­жные образы. По всему миру газеты периодически пестрели заголовками на тему «Лес наступает!», «Джунгли возвращаются!», «Природа устала терпеть присутствие чело­века». «Гринписовцы» радостно хлопали в ладоши, размахивая лозунгами «Природа и мы! Мы победим!», и чуть ли не с бубнами танцевали у каждого деревца или кустика, выраставших где-нибудь в промышленной зоне заводов. Власти недоуменно разводи­ли руками, не находя внятных объяснений причинам активизации флоры, и растерянно рассказывали, как не обратили особого внимания на то, что национальные парки стали слишком густы и непроходимы, и каким-то непонятным образом увеличили свои разме­ры, разросшись за отведенные земельными организациями границы.

Только на территории постсоветского пространства еще не били тревогу по этому поводу. Там где леса было много и до этого, его также продолжали вырубать, а там где с лесами были проблемы, наоборот радовались каждому дереву, особенно в суверенных республиках Средней Азии. Бадрак как-то недавно видел репортаж о Чернобыльской зоне отчуждения, о том, что Припять уже полностью покрыта лесом, как и вся тридца­тикилометровая зона. Но это и не удивительно, после тридцати пяти лет после аварии на атомной станции, нежилой город энергетиков просто обязан покрыться лесом. Но украинские ученые и этому нашли объяснение, ссылаясь на уровень концентрации хи­мических веществ в земле, распад которых только начался, чем и повлиял на активный рост растений. Этой же причиной они объясняли и появление густых лесов далеко от зараженных земель Чернобыля, в непосредственной близости от крупных городов дру­гих областных центров Украины.

Конечно, это могло бы сойти за исчерпывающие объяснения, если бы все происхо­дило только в тех странах, над которыми прошло радиационное облако из Чернобыля много лет назад. Но почему в других государствах, далеких от техногенных катастроф, происходят непонятные вещи? Погода изменилась в худшую сторону, и периодически старается обрушить всю свою мощь на все, что когда-либо создавалось человеком, бе­зобидные животные становятся агрессивными, и уже нередки случаи нападения на лю­дей. Мир меняется, и Бадрак был уверен, что конечном итоге снова станет известно об испытании какого-нибудь секретного геомагнитного, геоглубинного, генно-биологиче­ского или квази-амплитудного оружия, в сочетании с климатическим, когда территории отдельно взятых стран подвергаются невидимому воздействию неизвестных сил, о ко­торых даже вскользь в научных журналах пока не упоминают...

На основной консоли моргнул экран РЛС, высыпав кучу данных собранных «Жу­ком». До «цели» оставалось порядка ста сорока километров, которые сокращались ка­ждую секунду, пора снижать скорость.

– «Гнездо», я «полста второй», приближаюсь к квадрату 42,13.

– Добро, «полста второй», начинай захват целей по утвержденным координатам. Пе­реводи ракеты в боевое. Как понял задачу?

– Понял тебя, «гнездо», выполняю.

Всего одним нажатием кнюппеля на штурвале, Бадрак активировал целеуказатели, которые хаотично заметались по экрану радиолокационной системы, выискивая на карте местности необходимые координаты, по которым будет произведен запуск ракет. Шесть пунктирных маркеров зафиксировали нужные географические точки и запульсировали в ожидании главной команды. Левой рукой, отработано произведя несложные манипу­ляции на панели управления системы «воздух-поверхность», он большим пальцем пра­вой руки отщелкнул защитную скобу с кнопки пуска ракет и зажигательных баков.

– «Гнездо», цели захвачены, к пуску готов. Как понял?
– До необходимого квадрата, оставалось несколько минут лету.

– Понял тебя, «полста второй».
– Петрашов замолчал, видимо докладывая командиру полка о готовности пилота. Пока длилась пауза в эфире, Бадрак пробежался глазами по приборам, и обратил внимание на то, что все шесть маркеров на экране, находятся в не­посредственной близости друг от друга. Снова появились мысли о психической вменя­емости высшего командования. Согласно приказа, необходимо атаковать участок леса, по определенным координатам. Лес этот находится в сотне километров от столицы, а ракеты, которые необходимо выпустить, предназначены для поражения железобетон­ных укрытий, мостов и кораблей. Крупных инженерных сооружений радиолокационная система на карте не отмечает, кораблей там не должно быть, в лесу-то... Остается только железобетонный бункер, но тогда о нем комполка не скрывал бы, приказ был бы четким и лаконичным, а не полным какой-то мутной воды.

– «Полста второй», прием!
– оживилась рация.

– На связи.

– Слушай боевую задачу! Разрешаю атаковать квадрат 42,13 боевыми ракетами Х-29 и зажигательными баками. Как понял?

– Понял тебя, «гнездо». Атака боевыми ракетами и зажигательными баками. Выпол­няю.
– Вдавив указательный палец в кнопку пуска ракет, Бадрак увел «мигарь» вправо, не давая истребителю подпрыгнуть в воздухе, после того как тот стал легче на несколько сотен килограмм и сделав фиксированную «бочку» пошел на разворот, чтобы сбросить баки с зажигательной смесью. Да и уж больно интересно было посмотреть на атакуе­мую цель...

Деревья, что возвышались над обычным лесом, казались порождением трансцен­дентного ума сценаристов, создающих сюжеты фантастических фильмов о несуществу­ющих, запредельных мирах, а их искорежено-изогнутые стволы словно подверглись воздействию неизвестных физических законов, действующих по принципам еще не понятным человечеству. Они стояли, словно армия демиургов на поле боя по пояс в траве - одно огромное дерево-командир, представитель семейства высших биоморфов, и вокруг него размером поменьше - деревья-солдаты, среди привычных человеческому глазу, но таких маленьких берез и осин. Где-то внизу просматривался населенный пункт, практически разрушенный, а те здания, что еще сохранили в себе какую-то архитектур­ную концепцию, были опутаны стволами и корнями на манер декоративного плюща.