Сборник рассказов
Шрифт:
Итак, о жене. Выберу я себе в подруги - только такую же тварь, как и я. В этом и загвоздка... Такие ведь человечки о себе не кричат на каждом перекрестке, а где-нибудь под столом дневники ведут.
Любить я ее буду до безумия. Мне кажется, она должна быть крупна телом, очень прожорлива; одета помято, даже грязно; кожа нежная, сальная; волосы слегка всклокочены от грез; глаза глубокие и затаенные.
...Живет она в уголку, постелька пышная, мягкая, она тонет в ней. На подоконнике обязательно цветочки. Где-нибудь на тумбочке - олицетворение кошмара, идол...
Да
17-е. Брр! Как радуется душа чужому несчастью.
18-е. Мои соседи напоминают мне хорьков. У меня всегда такое впечатление, что у них два зада; лишний - сама голова.
Есть, правда, две злобные, как столетние крысы, старушки; и к тому же враждуют между собой. Но злоба настолько уродливо въелась в них, что превратилась в самомучительство. Она преследует их день и ночь; они грызут себе руки...
Началось все с того, что одна из старушек долго не могла достать пшена; обходила все магазины, простояла в очереди, и пшено как раз кончилось у нее под носом. С горя она заболела. И услышала, что другая старушка страшно этому обрадовалась. А обрадовалась-то она не по злости, а просто чтоб себя утешить: она также весь день простояла в очереди за импортным гусем и не достала.
Но с этого момента заболевшая старушка стала мстить; и все шло у них в таком духе: кто друг дружку переживет. Каждое утро старушки норовили встать одна раньше другой, чтоб показать, что живы. Подглядывали в щелку, когда приходил врач. Когда "пшенная" чем-то отравилась, другая напилась и пустилась в пляс. Я месячишко-другой жил этой ссорой. Я понимал, что переживу их, и играл роль третьего, насмешника, затаенно радуясь, что они не видят своего главного врага. Я всячески натравливал их друг на дружку, умиляясь при мысли, что от неполноценной злобы они скорее подохнут.
Один раз я распустил сплетню, что Петровна совсем плоха. Так пришлось взять свои слова обратно, ибо Петровна настояла, чтоб я при другой старушке опроверг домыслы. И показала ей язык. Я плюнул и не стал принимать в их смерти большого участия. Но знаю - момент придет сам собой.
20-е. Утром удалось харкнуть в кастрюлю соседа.
22-е. Вчера звонил по телефону матери сослуживца. Приглушенным, измененным голосом сообщил, то есть наврал, что ее сын - попал под машину и лежит в морге больницы Склифосовского.
Сегодня сослуживец не вышел на работу - наверное, с матерью было плохо.
24-е. Сильно толкнул на платформе старика. Убегая, подглядел, что старик долго держался за сердце.
26-е. Шепнул маленькой девочке, идущей из школы, что ее папа отдавил себе ногу.
27-е. Тусклый и скучный день.
Толкал очень неудачно. Кто-то обругал матом.
После работы ничего не лезло в голову; так отупел, что не нашел ничего более гадкого, чем пошло звонить по телефону, через каждые две минуты, какому-то идиоту.
Ужинал. Побродил. И с горя зашел в кино.
28-е. Приятная новость: неподалеку молодая женщина болеет, безнадежно, раком. Но от нее тщательно скрывают. Она убеждена, что выздоровеет, что у нее язва. Сегодня написал ей анонимку, очень убедительную, что у нее рак и жить ей осталось недолго.
30-е. Обмочил ботинок соседа.
2-е октября. Подхватил легкий гриппок; чихал на кухне в чужие сковородки.
4-е. Опять неудачно толкал. Нудный день. Видел одного человека, показавшегося мне счастливым От этого целый день выло в башке. Ничего не получалось. По злобе я чуть себя не открыл. Ночью, бредя по коридору, в сортир, заорал благим матом, чтоб перепугать соседей. Кто выскочил, кто на крючок заперся. Я сказал, что увидел мышку.
Сегодня испортилось настроение оттого, что сосед купил машину. Моя бы воля - я б его подстрелил.
В душе - смурно, смурно, но радостно от постоянных мелочей; ничего за ними не видишь; то пожрать - в очереди стой; то за колбасой - на автобусе съездишь, то пуговку надо зашить; то просто - мыслей нет. И мелких пакостей можно творить видимо-невидимо. Правда, тут тайком прослышал, что один старичок только что вылез из больницы после инфаркта. Хочу его крепко толкануть. Если наука права - эффект будет брызжущий, может быть, смерть.
Но без мелочей, без въедливых, - все не то. Ожерелье должно быть. Дневничок, дневничок, дневничок... Память у меня, невидимый, ослабла... Списочек надо мелочей составлять. Как толкану старика, в этот же день нужно: 1) удавить котенка Лебедевых, 2) плюнуть в чужую кастрюлю, 3) испугать старушку, 4) подглядеть в щелку, 5) пустить по квартире две сплетни, 6) написать анонимку Брюхову, 7) . . . . . . .
Дневник собаки - философа
Этот мутный дневник, запечатленный в иных сферах, чем бумага, был найден в одном из закоулков того света, куда его странным образом занесло.
Вот его содержание.
1. Всем собакам известно, что я самая глубокая собака. Глубже меня никого нет на свете. Вчера, как видно из нашей собачьей информации, маленький английский песик-вундеркинд околел от зависти, что я - такой гениальный. А старый пес Врун, известный художник, рисующий хвостиком, от зависти укусил меня в ушко. Около десятка моих поклонников истерзали его до полоумия. То-то! Пойду греться в конуру.
2. Говорят, что все собаки соскучились по философии. Я дам им великое учение, и они успокоятся.
3. Всем собакам известно, что мир создан Собакой No 1.
То, что мы видим вверху, - это ее челюсть с миллиардами светящихся, мигающих, недосягаемых для нас клыков.
То, по чему мы ходим, - это часть ее языка, вернее, как уверяют эзотерические учения, пупырышек на ее языке. Сама же ее плоть - и это понятно - навеки скрыта от нас. Мы никогда также не увидим самое главное глаза Собаки No 1.
Если и увидим, то только когда сдохнем.
4. Маленькая облезлая собачонка, избитая, без одной лапы, вчера приползла к моей конуре и, надрывая мое сердце, стонала. Я облизал несчастную. Несчастная спросила меня, почему на свете так плохо, если мир создан Собакой No 1.