Сборник "Русские идут!"
Шрифт:
Она счастливо пискнула в его сильных руках. Дмитрий жадно бросил ее на ложе, Виолетта со смехом обхватила его за шею.
ГЛАВА 36
Дыхание еще не вернулось к нему, когда в сердце кольнуло, словно заноза, а в мозгу тут же оформился неприятный вопрос. Виолетта лежала рядом, раскинув руки и ноги, в полном изнеможении, на белом нежном теле медленно исчезают красные пятна от его рук и полосы… ага, это он ее так загибал, на верхней губе блестят мельчайшие капельки пота.
Она смотрела на него с радостным изумлением. Он спросил хриплым голосом:
– Извини, это не мое дело… но ты сейчас так далеко от своего дома. А как же твои… домашние?
Она перевела дух, вскинула бровки в искреннем удивлении:
– Хочешь спросить, что делает муж? Работает, как обычно, в страховой компании. Два месяца тому его повысили. Сейчас получает на двести долларов в неделю больше. У него хорошая работа, он не может ее оставить, чтобы ехать со мной… А у меня тоже хорошая работа. Так приятно, понимаешь, быть цивилизаторшей! Гасить их дурацкие споры, нести свет в дикарские души, не слыхавшие о Фрейде! У нас женщины давно перестали сидеть квочками возле работающих мужей. Мой контракт закончится через два месяца. По возвращении мы запланировали ребенка.
Он выпустил из груди задерживаемый воздух, стараясь сделать это понезаметнее. Прекрасная новость, ее от мужа отделяет еще два месяца!
И Тихий океан в придачу.
А меня, подумал он со сладкой дрожью в теле, ничего не отделяет. И можно многое придумать, многое решить, многое повернуть иначе.
– Виолетта, – сказал он с трудом, – ох, Виолетта…
– Что с тобой?
Дмитрий с трудом заставил себя слезть с великолепной постели. В огромном зеркале отразилась сухощавая мускулистая фигура. На чистой коже выступили крохотные капельки пота. Сейчас бы еще в одну руку виноградную гроздь, а в другую… в другую… что там было в другой у Диониса, бога пьянства и разгула? Пьянства и этого… как его, расслабления? Бога оттяжки, балдежа?
– Сегодня у меня встреча, – ответил он с усилием. – Черт…
– Во сколько? – спросила она деловито.
– В шесть… О, дьявол! Уже опаздываю.
– Одевайся, – предложила она, – а я пойду подгоню к подъезду машину.
Он испугался:
– Голая?
Она смешливо наморщила носик:
– А что, у меня плохая фигура? Ладно, для твоих пуританских взглядов уж оденусь. А ты можешь выпрыгнуть прямо из окна, так ближе. Ты в окна прыгать умеешь?
– И в окна, и через окна… Ух ты! Оставайся так, пока не приду!!!
Обнаженная, чистая, как рыбка, и свежая, как земляничка утром, она в грациозной позе стояла у окна в садик. Солнечные лучи пронизывали ее кожу по краям, она казалась окруженной розовым ореолом.
– Что? – переспросила она непонимающе. – Что ты… Ах вот ты о чем!..
Он слышал ее счастливый смех, когда кубарем скатывался по ступенькам. Машина стояла у подъезда.
Молчаливый погонщик верблюдов, которого Дмитрий тут же окрестил Магометом, вел его на окраину города. Дмитрий подозрительно посматривал в сгорбленную спину – какие только люди не работают на зарубежные спецслужбы, – но шел послушно: этот человек назвал пароль правильно.
Инстинктивно ожидал увидеть трущобы с плоскими крышами, услышать кричащих ишаков, собирался проталкиваться сквозь массу голопузых детишек на улице – насмотрелся в Душанбе, но здесь на окраине располагались такие дворцы, что он ощутил: действительно в центре города ютится едва ли не беднота. И хотя беднотой трудно назвать пузана, что занимает квартиру в шесть комнат, но здесь частные имения… Или виллы, как их все чаще зовут.
Высокий забор с ажурным рисунком, ни намека на живое, строгие геометрические узоры, телекамера слежения, массивные и вместе с тем словно бы воздушные ворота…
За забором простирается зеленое поле, словно бесконечная площадка для гольфа, а в глубине к синему небу устремился белоснежный дворец. На фоне чистого неба он выглядел как будто сотканный из пены, легкий и воздушный. Мавританский, почему-то мелькнуло в голове.
От ворот к дворцу повела прямая, как стрела, дорога, идеально чистая и ровная, а по обе стороны тянулись пешеходные дорожки. По всему полю время от времени прямо из земли выбрызгивались сверкающие струи.
Араб бросил несколько слов в коммуникатор. Бесшумно и быстро поднялась дверь. Что поразило Дмитрия, что металлическая дверь наматывалась на железный штырь, словно полотно, однако бесшумно и плотно.
Размеры дворца впечатляли даже сейчас, когда преуспевающий бизнесмен мог выстроить хоть небоскреб, а на месте бедных лачуг местных жителей протянулись аккуратные коттеджи.
У дверей стояли крепкие парни в традиционной одежде бедуинов, но с современными десантными автоматами в крепких загорелых руках. Рослые, подтянутые, они именно стояли по обе стороны двери, а не сидели, играя в кости или уставившись в ящик.
Дмитрий увидел на их лицах жадную надежду, что он окажется диверсантом, и тогда они могут доказать свою нужность, преданность вождю племени. К тому же наверняка старшему из их огромного рода.
Дмитрий назвал пароль, постоял, пока телекамера сканировала его лицо. Один из стражей всмотрелся в экран, палец замедленно коснулся кнопки. Дверь медленно и торжественно отворилась.
Навстречу пахнуло пряными ароматами. Тысяча и одна ночь, подумал Дмитрий невольно.
За спиной голос произнес:
– Ждите здесь.
Дмитрий не двигался, здесь ценят спокойствие и выдержку. Мужчина должен встречать с неподвижным лицом и прямой спиной все, что уготовила судьба.
Минут через пять вверху послышались голоса. По широкой мраморной лестнице быстро спускался человек в белой одежде. Длинные полы почти касались ступеней, на голове белый бурнус, лицо смуглое, торчащие усы, белые зубы в сдержанной улыбке.
Следом двигались двое крепких бедуинов, но по знаку хозяина остановились на полдороге.
– Меня зовут аль-Касим, – сказал усач светлым голосом. – Я не знаю, откуда вы, но друзья просили принять вас, как брата.
Дмитрий дал себя обнять, проводник откланялся и неслышно ушел. Шейх обнял Дмитрия за плечи, рука твердая и горячая, лестница повела обоих наверх, а затем Дмитрий ошалело смотрел по сторонам, поражаясь великолепию залов, доспехов средневековых воинов в нишах стен.