Сборник "Русские идут!"
Шрифт:
Гарриман в последнем усилии подпрыгнул, пальцы достали ветку нависшего над болотом дерева. Видно было, как все застыло в зыбком равновесии. Веточка натянулась, едва-едва не переламываясь, но Гарриман не пытался выбраться рывком, как сделал бы любой испуганный за свою жизнь человек: тянул медленно, точно рассчитывая усилия.
Ляхич сделал движение высунуться, но Джозеф ухватил его за плечо. На дальней стороне широкой поляны из-за дерева легко выскочил поджарый мужик с длинноствольным охотничьим ружьем в руках, похожим на винчестер куперовского
ГЛАВА 48
Тут же следом выбежали еще двое, помоложе, но тоже с изрезанными морщинами лицами, оба простоволосые, с тронутыми сединой волосами. Заметив Гарримана, они присели за толстой валежиной, и только тогда из-за деревьев выбежали мужчины совсем молодые, почти подростки. У двоих головы были перевязаны белыми тряпками, свежая кровь выступала на бегу.
Один подбежал к Гарриману, плюнул ему на голову. Гарриман протянул к нему свободную руку, что-то говорил, Джозеф догадывался, что тот повторяет понятное на любом языке: доллары, много долларов, он даст много долларов…
Парень на бегу захватил растопыренными пальцами ветку. Та хрустнула, переломилась. Гарриман, что находился над грязной жижей по плечи, ушел под воду.
Ляхич зарычал, его автомат пророкотал коротко. Парень на бегу споткнулся, ружье выпало из рук. По тому, как он падал, Джозеф уже видел, что парень не поднимется.
– Зачем… – прошептал он.
Вскрикнул, острая боль пронзила ногу. Он с ужасом увидел, как чуть выше щиколотки сапог разворотило. Из лохматой безобразной дыры толчками выплескивается кровь. Непроизвольно пошевелил ногой, закричал, заплакал от дикой режущей боли.
– Все, – прокричал он, – нас окружают!
– Мы отобьемся, – рыкнул Ляхич, – мы…
Он вскрикнул раньше, чем Джозеф услышал звук второго выстрела. Ляхич с перекошенным от боли лицом подтягивал ногу. На голени расползалось красное пятно.
– Надо сдаваться! – выкрикнул Джозеф.
– Нет, – отрезал Ляхич. – Помощь уже идет! Я слышал рокот вертолета!.. Нас ищут, нас найдут…
– Не успеют, – прошептал Джозеф, – эти нас изрешетят раньше. Они уже заходят и со спины… И тогда все.
Ляхич выругался, еще одна пуля ударила в край пня, срубила щепку и больно ткнула в бронепластину на плече. Джозеф плакал, автомат уже у ног, обеими руками нянчит раненую ногу. Мальчишка… Такие сцены в голливудских фильмах не показывают. Там любой рядовой и необученный солдат США идет через огонь и воду, пачками побивает тупых и не умеющих стрелять русских свиней, а сам ну ни царапины, ни соринки, прическа всегда на месте…
Он выругался еще, придавая себе твердости, охнул, начал подниматься. Руки он вскинул над головой, пальцы растопырил, показывая пустые ладони.
– Мы сдаемся! – крикнул он. – Мы сдаемся!
Джозеф прошептал:
– Сэр, вы… уверены?
– Разве ты не этого хотел? – ответил Ляхич одним уголком рта. – Ладно, надо тянуть время. Не может такого быть, чтобы нас не отыскали и не освободили… пусть даже в последнюю минуту… Мы сдаемся, сдаемся!
Джозеф поднял руки, начал медленно подниматься. Он тоже верил, что в последнюю минуту в небе появятся могучие неуязвимые машины, зальют все огнем, уничтожат врагов, а их поднимут на борт, где командующий армией вторжения снимет со своей груди высшие ордена страны и перевесит на их забрызганные грязью и кровью боевые костюмы.
Все тело Ляхича осыпало морозом. Он чувствовал себя таким беззащитным, словно с него содрали одежду и выставили привязанным к столбу на холодном ветру.
Через некоторое время из темной зелени прозвучал грубый голос:
– Выходите!.. Вперед на открытое место.
Ляхич заковылял вперед. Джозеф попытался поддержать его, тот прошипел:
– Не прикасайся!.. Могут что-то подумать, не так истолковать…
Тот же голос скомандовал:
– А теперь лечь! Рылами вниз. Оба!
Джозеф поспешно рухнул, он видел в кадрах телепередач, как русские обращаются с захваченными, если те замешкаются выполнить все, что от них требуется. Ляхич из-за ранения в самом деле чуть замешкался, Джозеф услышал болезненный всхлип, майор согнулся от удара прикладом в низ живота. Уткнувшись лицом в мох, он слышал над головой глухие удары, затем рядом рухнуло тело Ляхича.
Ляхич всхлипывал, задыхался. Из разбитого рта вытекала струйка темной крови. Джозеф хотел прошептать что-нибудь подбадривающее, но не рискнул, за переговоры можно получить ногой в голову. Эти охотники хоть явно не проходили службу в рядах русского спецназа, но действуют так же грубо и без оглядки на общемировые ценности.
Сильные руки похлопали его по карманам, сорвали бронекостюмы, снова обшарили, из тайных карманов вытащили пачки долларов. Ляхич сказал торопливо:
– Это аванс. Остальные получите, когда передадите нас нашему командованию.
Старший из охотников смотрел на пачку долларов на своей ладони со странным выражением. На миг Джозефу показалось, что старик плюнет на пачку зеленых бумажек и швырнет в болото, однако старик деловито сунул деньги в оттопыренный карман.
– Ладно, – сказал он, – пора идти… Васятка, готово?
Откуда-то сверху раздался звонкий голос:
– Тащите!
Вниз упала, раскачиваясь, веревка. Конец болтался в метре от земли, а другой конец исчезал в зеленой кроне. Мужчины, отложив винтовки, ухватились за веревку. Деревце затрещало, с великой неохотой начало наклоняться.
Джозеф всхлипывал, его трясло, лицом уткнулся в землю, страшась повернуть голову. Ляхич проговорил громче, стараясь сделать голос как можно убедительнее:
– Мы оба ранены. Понимаете? Нас нужно перевязать, пока мы не потеряли слишком много крови. За это мы вам дадим еще доллары… Понимаете?