Сборник статей 2008гг. (v. 1.2)
Шрифт:
Про Торонто говорят, что это New York run by the Swiss - Нью-Йорк, управляемый швейцарцами. В смысле, что здесь такая же динамичная жизнь, но чисто, предсказуемо и безопасно. Однако нет безумия - нет Нью-Йорка. Общее у двух городов, пожалуй, одно - страсть местных жителей к всевозможной этнической кухне.
Китайские рестораны перемежаются с итальянскими, покончив с тайским обедом, деловые люди находят пятнадцать минут, чтобы зайти на десерт во французское кафе. Для людей с более скромными возможностями есть «буфеты». У нас это почему-то называется «шведский стол». Раньше мне казалось, что только наши люди умеют так наедаться у шведского стола (чтобы
В городе два ведущих университета - University of Toronto и York University (Йорк - это старое название стоявшего здесь английского поселения). Первый из них считается консервативным, второй - левым. В университете Йорка на кафедре социологии тон задают бескомпромиссные марксисты, сотрудничающие с профсоюзами.
Близость Соединенных Штатов сказывается в том, что американские новости обсуждаются постоянно, точно так же, как в ресторанах или магазинах готовы принимать американские доллары. Курс теперь практически сравнялся, что не обязательно следует считать хорошей новостью. Ведь в Канаде размещено очень много производств, ориентированных на рынок США.
Дорогой доллар означает удорожание товаров и снижение конкурентоспособности. Профсоюз автомобилестроителей с ужасом следит за разработкой нефтеносных песков на севере Канады: если под влиянием нефтяных доходов доллар укрепится еще больше, многие автомобильные заводы закроются.
Отношение к южному соседу здесь очень своеобразное. Конечно, на противоположной стороне великих озер всё почти такое же, как здесь. Но…
На берегу озера Онтарио стоит мемориальная доска, рассказывающая об ужасном пожаре, который случился ночью в 1949 году на борту стоявшего у берега корабля. 119 человек погибло. Но тут же доска утешает прохожего: все они, кроме одного, были американцами. Так что канадцы могут не слишком переживать.
Из Торонто в Оттаву идет поезд, весьма комфортабельный, но медленный. В поезде даже имеется Wi-Fi, но за деньги и по каким-то безумным, издевательским ценам. Зато есть электрическая розетка, позволяющая подключить компьютер и спокойно работать, благо пейзаж за окном ничем не привлекателен: похож на среднерусскую равнину, так же равномерно застроенную индустриальными сооружениями, железнодорожными станциями и складами.
Центральный вокзал в Торонто представляет собой мощное викторианское здание, но впечатление портят окружающие современные дома, из-за которых его даже толком нельзя рассмотреть.
Посадка на поезд здесь очень странная: вместо того чтобы просто идти к вагону, надо становиться в очередь, как при посадке на самолет. У выхода на перрон надо предъявить билет, который отмечают маркером, но в поезде его снова проверяет контролер. Поскольку разные вагоны могут иметь разное направление (поезд переформируется на пути), то на перроне стоит еще один человек, объясняющий вам, куда садиться. Впрочем, перед каждым вагоном есть еще и проводник.
Легко догадаться, почему в Канаде низкая безработица. Хотя мне эта система скорее нравится. Не только из-за того, что полная занятость соответствует моим социалистическим взглядам, но и потому, что такая система совершенно исключает невротическое состояние, переживаемое пассажирами на незнакомых вокзалах. Никто не мечется по перрону, выясняя, куда идет поезд, не тычется в неправильную дверь и не сбивает с ног прохожих.
Объявления делаются на двух языках (хотя в Торонто французские
Оттава
По мере того как мы отъезжаем от Торонто, картина за окном становится более привлекательной. Индустриальные постройки уступают место сельскому хозяйству, на однообразном серо-коричневом фоне весеннего пейзажа стоят аккуратные домики, по большей части белые или тоже серо-коричневые. Летом, вероятно, это очень живописно. Зимой, когда лежит снег, - тоже. Но сейчас очень мрачно и уныло. Мне почему-то кажется, что наш весенний пейзаж веселее. Когда появляются елки или какие-то другие хвойные деревья, картинка улучшается, на берегу Великих озер я заметил даже березы.
Озеро Онтарио похоже на настоящее море. Мало того что противоположного берега не видно, но и волны немаленькие. Задремав в поезде, я очнулся лишь тогда, когда подъезжал к канадской столице. Пейзаж несколько изменился. В полях лежал снег, делавший картинку за окном куда более живописной.
Оттава оказалась очень приятным городом, раскинувшимся на холмах. Центральные улицы и площади полны монументами, очень напоминающими лондонские. Небольшие металлические статуи напоминают оловянных солдатиков из набора, сделанного для юного Гаргантюа.
Здесь есть французские губернаторы, расчистившие землю от индейцев, чтобы заселить ее белыми поселенцами, индейские вожди, героически сопротивлявшиеся этим губернаторам, английские генералы, победившие французов, французские общественные деятели, отстаивавшие перед англичанами права своего народа. Короче, все получили свою долю признания.
На центральной площади часы на главной башне парламента играют в полдень что-то веселенькое (почему во всех бывших британских колониях здание парламента непременно имеет свой Биг-Бен?).
Поскольку здесь столица, двуязычие торжествует. Часть улиц названы в честь английских, другие в честь французских деятелей. Однако довольно странно видеть на главной улице табличку «Rue Wellington». Квебек начинается на другой стороне речки в городе, который англофоны называют Hull. Естественно, у франкофонов собственное название. Английские надписи за мостом сразу же исчезают, но в остальном всё примерно то же самое.
Монреаль
Из Оттавы в Монреаль надо ехать два часа автобусом по скучной дороге, наблюдая за окном однообразный равнинный пейзаж. Въезд в город проходит по скоростной эстакаде, впрочем, довольно узкой и обшарпанной. Внизу открываются кварталы небольших домов, напоминающие старую часть Нью-Йорка, и множество церквей с позеленевшими от времени шпилями. Количество церквей наглядно доказывает, насколько католическим и религиозным был Квебек еще лет сорок назад. Сейчас церкви пусты, некоторые из них пытаются свести концы с концами, взимая плату за вход.
Однако, как мне рассказали, еще два поколения назад священники могли запросто приходить в дом, проверяя, сколько детей в семье, а если жена долго не была беременна, ей и мужу грозили церковным отлучением, отказом от исповеди и прочими ужасами. Итогом был перманентный беби-бум, продолжавшийся два с лишним столетия, когда в семьях было по 10-15 детей. При полном отсутствии иммиграции из Франции квебекцы упорно наращивали свою численность. Но потом всё кончилось, люди переселились в города и стали жить так же, как и англоязычные канадцы.