Сборник статей 2008гг. (v. 1.2)
Шрифт:
Эксперимент - дело рискованное. Но коль скоро мировая экономика и так разрушается, стоит попробовать!
ТРУДОВОЙ КОДЕКС КАК ИНСТРУМЕНТ СОЦИАЛЬНОЙ РЕВОЛЮЦИИ
Рабочее движение в России стало темой ежедневных новостей. 1 мая 2008 года, впервые с советских времен, пресса связывает весенний праздник не с огородами и отдыхом, а с забастовками и рабочими протестами. Причиной тому подъем стачечного движения последних десяти месяцев. Сначала бастовали и требовали повышения заработной платы в транснациональных компаниях, сегодня конфликты перекинулись на предприятия российских корпораций. Конфликты становятся всё более острыми
Общей чертой большинства конфликтов является то, что менеджмент предприятий ведет себя крайне агрессивно, ссылаясь на нарушение рабочими Трудового кодекса. Бастующие не имеют возможность вести переговоры через профсоюз, даже если он у них есть: администрация отказывается его признавать, предпочитая официальный профсоюз. Но если официальный профсоюз вдруг проявляет самостоятельность, с ним поступают не менее жестко, чем со свободными профсоюзами. Примерами могут послужить конфликты на пермском предприятии «Нестле» и Качканарском горно-обогатительном комбинате.
Официальные структуры Федерации независимых профсоюзов России на большинстве предприятий являются чем-то вроде отдела по социальным вопросам при директоре. Они даже могут быть полезны работникам. Только это не профсоюзы. Когда на предприятиях появляется новый профсоюз, как правило, он не велик по численности. Новая организация сразу же сталкивается с жесточайшим давлением, причем действия менеджмента обычно санкционированы Трудовым кодексом. Рабочих вызывают по одному к начальнику, требуя забрать назад заявление о вступлении в профсоюз, активистов переводят на низкооплачиваемую работу, увольняют. Официальный профсоюз в этом активно поддерживает директоров и собственников.
По действующему Трудовому кодексу работодатель имеет право игнорировать существование новых профсоюзов до тех пор, пока они по численности не превзойдут старые. В условиях запугивания и репрессий, когда новые профсоюзы - даже официально зарегистрированные на государственном уровне - на предприятиях находятся фактически в подполье, достичь этого очень трудно. Но итогом такой политики часто оказывается не торжество менеджеров, а «дикая» забастовка, которую уже никто не контролирует.
Стандартная ситуация: сначала администрация рабочий профсоюз не признает, предпочитая вести переговоры с органами ФНПР, что, по сути, равнозначно переговорам с самой собой. Проблемы накапливаются, никто их не решает. Когда же доходит до стачки, администрация готова разговаривать с альтернативным профсоюзом, но он уже не контролирует ситуацию.
Существующее законодательство делает забастовки практически невозможными, но подобные запреты эффективны лишь до тех пор, пока никто не решается их нарушать. Так и было вплоть до недавнего времени. Однако осенняя забастовка на «Форде» переломила ситуацию. С этого момента нарушения закона становятся настолько массовыми, что по существу он уже мертв.
Уголовного наказания за нарушение запретов пока не предусмотрено, а пугать рабочих административными мерами бессмысленно. Если кого-то увольняют после проведения стачки, то изгнанный с предприятия «смутьян» тут же находит себе новое место.
Трудовой кодекс, специально написанный для того, чтобы облегчить жизнь предпринимателям, сегодня оказывается неудобен даже для них. Зато он сыграл положительную роль, заставив рабочих лидеров осознать, что только эффективная и сплоченная организация способна добиваться успеха в условиях подобного законодательства. Жизнь в условиях нынешнего Трудового кодекса оказалась для них настоящей школой классовой борьбы.
В начале 2000-х годов этого не ожидали ни сторонники, ни противники нового Трудового кодекса. Но сегодня это осознали и те, и другие.
В условиях, когда репрессивные меры не срабатывают, бизнесмены начинают понимать, что лучше иметь дело со свободными профсоюзами, чем с «дикими» забастовками, не поддающимися контролю. И лучше столкнуться с организованной стачкой, нежели со стихийным бунтом. Вопрос уже не в том, будет ли пересмотрен Трудовой кодекс, а в том, как и когда это произойдет. Нравится это или нет Кремлю и Государственной Думе, но им придется считаться с новой реальностью рабочего движения.
Специально для «Евразийского Дома»
НА ПЕНСИЮ ХОТЯТ ТОЛЬКО В МОЛОДОСТИ
С возрастом это проходит, и трудиться до гроба намерена половина россиян, а после пятидесяти - почти 80 процентов
Работать до конца намерена почти половина россиян - 49%. И неважно, будет ли у них возможность в пенсионном возрасте безбедно отдыхать. Характерно, что чем старше человек, тем меньше у него желания сидеть без дела. Впрочем, от активного отдыха никто бы не отказался, но эту возможность имеет редкий российский пенсионер. Потому экономическую активность населения подогревает и желание выжить. Об этом свидетельствует новый соцопрос.
Специалисты исследовательского центра Superjob.ru провели опрос 3 тысяч экономически активных россиян старше 18 лет. Отвечали на вопрос, до какого возраста они хотели бы работать.
Достигнуть пенсионного возраста, а потом заслуженно отдыхать желали бы 36% россиян. Среди них мужчин - 35%, женщин - 38%. В возрасте от 19 до 49 лет эта позиция практически не меняется и составляет 37-38%. Не зависит она и от семейного положения: 37% семейных россиян и 36% холостых не желают работать после выхода на пенсию. Но после 50 лет желание уйти на покой уменьшается. Прекратить работу готов только 21% опрошенных, приближающихся к пенсионному возрасту.
«Работать - значит жить», - считают они.
Это мнение поддерживает 49% опрошенных, из них 52% мужчин и 45% женщин и, соответственно, 51% семейных и 47% одиноких россиян. Их них 68% - люди, приближающиеся к пенсионному возрасту или достигшие его.
Впрочем, есть несколько причин для работы в зрелом возрасте. Среди них немалую роль играет возможность общаться с людьми, приносить пользу обществу, развиваться.
«Мне 60, но я выгляжу моложе любой 40-летней, энергии побольше и опыт есть. Работать нам или не работать, мы должны определять сами. Подход к этому должен быть индивидуальным, возрастных ограничений в работе быть не должно», - делится врач из Красноярска.