Сборник юмора из сетей
Шрифт:
– Отец дома?
– спросил участковый.
– Дома.
– Отдыхает?
– В шахматы играет с компьютером.
– С кем?
– не понял Заведеев.
– С машиной. Проходите.
Участковый зашел в сени. Через минуту, вызванный дочерью, появился Борменталь в домашнем костюме.
– Приветствую, Дмитрий Генрихович, - козырнул Заведеев.
– Что-нибудь случилось?
– спросил доктор.
– Председатель поселкового Совета просит вас на совещание.
– Да что стряслось?
– недовольно проговорил Борменталь.
– Время не терпит. По дороге расскажу.
Пока ехали в поселковый Совет, участковый рассказал Борменталю, что ситуация в деревне обострилась. Дружков со своим кооперативом взял в аренду близлежащие поля, по слухам, всучив большую взятку в райагропроме.
– На лапу дал. У них, у собак, просто, - прокомментировал Заведеев.
Мало того, Дружков приватизировал и местный магазин, в котором последний год, окромя водки раз в месяц, турецкого чая и детского питания "Бебимикс" ничего не водилось. Опять же дал на лапу в управлении торговли. В результате в магазине появилось молоко, масло, хлеб и некоторые другие продукты...
– Да, я знаю, - вспомнил Борменталь.
– Жена говорила.
...Которые выдаются по талонам, причем талоны распределяет все тот же кооператив, то бишь Дружков.
– Собакам и людям - по одинаковой норме!
– с негодованием сообщил Заведеев.
– Безобразие, - кивнул Борменталь.
И вообще, Василий зарвался, социальная напряженность в деревне растет, трудящиеся требуют защиты от Совета. С этой целью Фомушкин срочно сзывает совещание.
– Я лицо не административное, - возразил Борменталь.
– Вы очень нужны, - сказал участковый.
В холодном нетопленом помещении Совета, выгодно отличавшемся от офиса кооператива отсутствием всяческих удобств и загаженностью, участкового с доктором встретили Фомушкин и коллега Борменталя Самсонов. Оба были в полушубках и шапках.
Фомушкин, приземистый мужик с красным от ветра и алкоголя лицом, пожал Борменталю руку железными короткими пальцами.
– Присаживайтесь, товарищи, - указал он на ломаные стулья.
Кое-как сели. Фомушкин выложил на стол блокнот.
– Долго говорить не буду, - сказал Фомушкин.
– Надо что-то предпринимать. Народ нас не поймет, если мы... Товарищ Самсонов, доложите.
Самсонов вынул из-за пазухи документ, оказавшийся письмом к главному санитарному врачу области, и зачитал его. В письме красочно описывались угроза эпидемий, многочисленные покусы населения, шумовые воздействия от лая и воя по ночам и прочие беды, свалившиеся на Дурыныши в связи с чрезвычайно высоким скоплением бродячих собак.
– Ну, положим, собак дразнят...
– несмело возразил Борменталь.
– Проходу от них нет, вот и дразнят, - отрубил Фомушкин.
Заканчивалось письмо призывом принять срочные меры.
–
– Я санкционировал демонстрацию протеста населения против кооператива. Организатор - ваша жена, - показал он пальцем на Борменталя.
– Дружков заявил альтернативную демонстрацию собак, я запретил. В конституции о демонстрациях собак ничего не говорится.
– Логично, - кивнул доктор Самсонов.
– Но и это еще не все, товарищи, - вкрадчиво вступил участковый. Надо что-то делать с самим Дружковым. Псы без него - ноль, сколько их раньше было - и не мешали...
– Посадить его за нарушение паспортного режима нельзя? Он ведь все еще не прописан, - сказал председатель.
– Надолго не посадишь. Да и откупится. Денег у него больше, чем наш годовой бюджет, - сказал Заведеев.
– Чем пять бюджетов, - поправил Фомушкин.
– О чем мы говорим, друзья?
– улыбнулся доктор Самсонов.
– По существу, о собаке. Посадить собаку можно, но не в тюрьму - на цепь! Предлагаю именно так подходить к вопросу.
Фомушкин задумался. Видно было, что идея ему нравится, но он не видит методов ее осуществления.
– Как же так - председателя кооператива и на цепь? У него расчетный счет в банке, круглая печать...
– Если признать недееспособным...
– вставил Заведеев.
– Нет-нет! У него вполне здравый ум, смекалка, вообще, очень талантливый пес, - сказал Борменталь.
– Ловлю на слове! Пес!
– засмеялся Самсонов.
– Кстати, вы не выяснили, кем был тот потерпевший, помните? Три месяца назад, на шоссе?
– спросил Борменталь участкового.
– Кажется, не установили личность, - сказал участковый.
– М-да. Пересилили собачьи гены...
– вслух подумал Борменталь.
– Как вы сказали?
– Нет, это я так.
– Вам решать, Дмитрий Генрихович, - сказал Фомушкин.
– Сумели его человеком сделать, сумейте поставить на место.
– Как это?
– Обратная операция, коллега, - жестко произнес Самсонов.
– Нет такого человека - Дружков! Есть собака Дружок.
– Из собаки человека труднее сделать. А уж из человека собаку... заискивающе начал Заведеев.
– Да? Вы пробовали?
– вскинулся Борменталь.
– Доктор, советская власть просит, - примирительно сказал Фомушкин. Пса хорошего сохраните. Неужто не жалко его по тюрьмам пускать? А мы его точно посадим. Если не за режим, то за взятки. Если не за взятки, то за подлог... Найдем, за что посадить.
– А как же все то, что он здесь успел...
– растерялся доктор.
– Это не волнуйтесь. За нами не пропадет. Клуб отремонтирован, очень хорошо. Столовую общепиту передадим, магазин вернем торговле... Все спокойнее будет. О людях надо думать, не о зверях.