Сборник Забытой Фантастики №3

Уилл Грей

Я не совсем понял, откуда взялось это "конечно", но я пропустил это мимо ушей и последовал другому ходу мыслей.

– Значит, ничто не мешает вам в любое время расстаться со своими компаньонами, как вы их называете?

– Совсем ничего! – ответил Торон, лучезарно улыбаясь Тороне.

– Тогда разводы, должно быть, чрезвычайно распространены среди вас, Торон, – сказал я.

Торон и Торона оба расхохотались.

– Так же часто, как цветок розы добровольно отделяется от стебля, – сказала Торона, – или серебряная дорожка на озере отделяется от Луны.

Торон снова рассмеялся над удивленным выражением на наших

лицах и сказал:

– Разве ты не видишь, Клинтон, и ты, Маргарет, что все ваши церемонии и разводы необходимы, потому что вы не уверены в себе. Мы, Дилатоны, никогда не ошибаемся в выборе спутника жизни. На самом деле, как вы узнаете позже, мы не можем ошибиться. Поэтому, когда мы выбираем спутника жизни, это навсегда.

В другой раз, когда мы парили над лесистой местностью в маленьком Зите с Тороном, Маргарет прокомментировала любопытный факт, что мы никогда не видели никаких признаков захоронений и даже не слышали упоминания слова "смерть".

Торон снова выглядел озадаченным, а затем, по своему обыкновению, ответил, задав, казалось бы, не относящийся к делу вопрос.

– Сколько тебе лет, Клинтон?

– Тридцать шесть, – ответил я.

– Лет? – удивленно спросил Торон.

– Конечно, – ответил я.

– Теперь я понимаю вопрос Маргарет, – сказал Торон, и на его лице появилось выражение, очень похожее на печаль. – Друзья, вас удивляет, что я, Торон, прожил более восьмисот лет, а Торона – более шестисот пятидесяти!

– Конечно, ты шутишь, Торон! – воскликнул я. – Ни один человек не может дожить до такого возраста!

– А почему бы и нет? – спросил Торон.

– Потому что… Ох! потому что это противоречит природе. Болезни и старость истощают источники жизни, и смерть наступает, как правило, раньше, чем проходит сто лет.

– А мы удивлялись их несчастным лицам, Торон! – воскликнула Торона. – Знаешь, Маргарет, среди Дилатонов есть много тех, кто прожил не восемьсот, а восемь тысяч лет. Мы знаем, что вы подразумеваете под болезнью, но среди нас ничего подобного не существует. У нас тоже нет ничего, что соответствовало бы вашему представлению о старости. Правда, мы покидаем наши тела не потому, что они изношены, а потому, что пришло назначенное нам время. О, друзья! как вы можете сделать больше, чем просто вкусить чашу жизни за такой короткий промежуток времени, как одно столетие?

А потом наступил день, когда нас вызвали на последнюю встречу с Клендилой. Наши докладчики завершили свои выступления, и профессор Смиттон подвел итог их лекций в красноречивой речи, в которой он превозносил величие цивилизации, представителями которой мы были.

На короткое время воцарилась тишина, а затем Ретмар поднялся.

– Друзья, примите благодарность Клендила за вашу доброту. Мы решили, что дар Тона будет распространен на вас и через вас на весь мир. Завтра, если вам будет угодно, мы отвезем вас и всю вашу компанию, как мужчин, так и женщин, в Тонтару и там, в присутствии этого бессмертного чуда, мы откроем вам тайну Тона, которая делает нас такими, какие мы есть.

ГЛАВА V Слава Тонтары

Мне нет нужды подробно рассказывать тебе, Бенедикт, с каким волнением мы ожидали наступления дня, когда нам наконец предстояло узнать значение таинственного Тона. Все на "Шахе Ирана" полюбили и восхищались этими странными людьми с их мягкими, вежливыми манерами, их сияющими, счастливыми лицами, их чудесным здоровьем и почти божественной красотой.

Солнце взошло в ясном небе впервые за неделю, как бы в ознаменование начала новой эры для человечества. Сотни зитов взлетели из-за деревьев на берегу озера и зависли над пароходом. Один за другим они опускались на палубу и снова поднимались со своей группой пассажиров.

Наконец корабль опустел, и флот хрустальных сфер устремился в сторону моря, чтобы приземлиться на травянистой равнине у края великого водопада. Этмар повел нас к краю утеса, к тому месту, где река собиралась для последнего броска, и тогда мы увидели лестницу, вырубленную в твердой скале.

Мы начали спускаться, каждого мужчину или женщину сопровождал дружелюбный Дилатон; компания насчитывала более двух тысяч человек. Первыми пошли Ретмар и профессор, затем Маргарет и Торона, за ними я в сопровождении Торона. Когда подошла моя очередь и я приблизился к вершине ступеней, я заметил, что они не заканчиваются на краю реки, а вместо этого входят в отверстие в скалах прямо под водопадом. Мне следовало бы заколебаться, но я заметил, как Маргарет исчезает во мраке, и набрался храбрости, чтобы продолжить спуск.

Мгновение спустя я стоял на небольшой платформе. Слева от меня был утес. Справа от меня, так близко, что я мог бы дотронуться до нее, была опускающаяся стена воды, с грохотом падающая в пропасть.

Остальные четверо исчезли, и я вопросительно посмотрел на Торона. Вместо ответа он взял меня за руку и повел вперед, к краю платформы, и тогда я с трепетом ужаса осознал, что мы стоим на вершине одной из базальтовых колонн и что лестничный пролет продолжается по спирали вниз, будучи высеченным в твердой скале. Там не было никаких перил, и мысль о том, чтобы спуститься по этой устрашающей лестнице, где подо мной не было ничего, кроме пустоты и темноты, а мимо проносились миллионы тонн воды, вызывала у меня панику.

Я снова взглянул на Торона и встретил его ободряющую улыбку. Мои страхи рассеялись, и, взяв его за руку, мы начали спускаться. Мы шли круг за кругом, то приближаясь к стене воды, рев которой становился все громче по мере того, как мы спускались, то проходя по маленьким туннелям, прорубленным между колонной и утесом. Подняв глаза, я увидел, казалось бы, бесконечную вереницу фигур, кружащих вокруг могучей колонны и смотрящих на весь мир, как гусеницы процессии на стволе сосны, и однажды, когда я поспешно посмотрел вниз, я мельком увидел темные волосы Маргарет и блеск розового тела Тороны во мраке.

Наконец, со вздохом облегчения я ступил с подножия колонны на пол огромной пещеры, похожей на знаменитую пещеру Ветров под Ниагарским водопадом. Маргарет и профессор с двумя мужчинами из Дилатона ждали нас, и мы стояли, наблюдая за этой безмолвной цепочкой фигур, медленно ползущих вниз, пока мы снова не объединились в большой впадине под водопадом.

Я думал, что наше испытание закончилось и что это, должно быть, та самая Тонтара, о которой говорил Ретмар. Мне было интересно, как он мог бы раскрыть нам какую-либо тайну в месте, где рев воды заглушил бы любую попытку заговорить. Но как только эта мысль пришла мне в голову, я увидел, как Ретмар тянет профессора вперед, и они начали спускаться по еще одному пролету ступеней, вырубленных, как и другие, в твердой скале.