Сборник.Том 8
Шрифт:
Дэвид кивнул.
— Хорошо. Надеюсь, мы скоро увидимся.
— Надеюсь, тоже.
Кук со своей обычной мрачной серьёзностью открыл вход, а Счастливчик и Верзила надели шлемы, плотно зажав парамагнитные швы. Старр почти с удовольствием сделал первый вдох запасенного воздуха, он к нему привык.
Сначала Счастливчик, за ним Верзила вошли в шлюз. Дверь за ними закрылась.
Дэвид спросил:
— Готов, Верзила?
— Конечно, Счастливчик. — Голос его громко прозвучал в наушниках, фигура Верзилы в ярком свете шлюза казалась тусклой.
Открылась
Она закрылась за ними. И стало темно.
Они стояли в абсолютной темноте тихих и пустых шахт Меркурия.
7. ШАХТЫ МЕРКУРИЯ
Они зажгли фонари, и тьма немного отступила. Перед ними открылся туннель, уходящий в темноту. Освещенное пространство обрывалось внезапно, что неизбежно в пустоте. За пределами прямых лучей света всё было темно.
Высокий землянин и его маленький товарищ марсианин начали углубляться во внутренности Меркурия.
Верзила с любопытством осматривался в свете фонарей; туннель напоминал ему виденные на Луне. Закругленный с помощью бластеров и дезинтеграторов, он уходил вперёд, казалось, в бесконечность. Стены изгибались и мягко переходили в скалистый потолок. Туннель имел овальную форму в поперечном сечении, чуть приплюснутую вверху и сильно — внизу. Такая форма обладает особой прочностью.
Через воздух в своём костюме Верзила слышал собственные шаги. Шаги Дэвида он ощущал благодаря лёгкой вибрации почвы. Не совсем звук, но для человека, который всю или почти всю жизнь провёл в вакууме, он так же полон значения. Он «слышал» эти вибрации почвы, как обычный человек слышит вибрации воздуха, которые мы называем звуком.
Периодически они проходили мимо скальных колонн: породу не стали удалять, и она служила опорой для слоев скалы между туннелем и поверхностью. Опять похоже на шахты Луны, только здесь колонны толще и многочисленней: хоть сила тяжести Меркурия и мала, она всё же в два с половиной раза превосходит лунную.
От главного ствола, по которому они шли, в стороны отходили туннели. Счастливчик, казалось, не торопился; у входа в каждый такой туннель он останавливался и сверялся с картой.
Для Верзилы самой тоскливой особенностью пути были признаки недавнего человеческого пребывания: болты, к которым крепились иллюмопластины, заливавшие туннели ярким светом, небольшие выемки, где некогда парамагнитные реле создавали трение для тележек с рудой, изредка боковые ниши; тут размещались помещения, где шахтеры могли поесть и передохнуть, лаборатории для испытания образцов породы.
Всё теперь размонтировано, вынесено, осталась только скала.
Но Верзила был не таким человеком, чтобы тосковать из-за подобных вещей. Ему не хватало действия. Он пришёл сюда не для простой прогулки.
Он сказал:
— Эргометр ничего не показывает.
— Я знаю, Верзила. Скройся.
Он сказал это спокойно, без ударения, но Верзила знал, что это значит. Он настроил своё радио на направленную волну с зашифрованной передачей.
Сердце его забилось чуть быстрее. Когда Старр обращается к зашифрованной связи, опасность близко. Ближе — во всяком случае. Он спросил:
— В чём дело, Счастливчик?
— Пора поговорить. — Голос Дэвида звучал будто издалека и доносился одновременно со всех направлений. Это из-за дешифратора, который всегда оставляет какой-то «шум».
Старр сказал:
— Это туннель семь-a, в соответствии с картой. Он ведет к одному из вертикальных стволов, выходящих на поверхность. Я иду туда.
Верзила удивленно спросил:
— Зачем?
— Чтобы подняться на поверхность. — Дэвид слегка рассмеялся. — Для чего же ещё?
— Зачем?
— По поверхности доберусь до «Метеора». Когда я ходил туда в последний раз, отнес в рюкзаке костюм для солнечной стороны.
Верзила медленно обдумал это и спросил:
— Значит, ты собираешься на солнечную сторону?
— Да. Иду к большому Солнцу. По крайней мере не заблужусь. Надо только идти на свет короны на горизонте. Очень просто.
— Послушай, Счастливчик. Я считал, что мы ищем в шахтах сирианцев. Разве ты не доказал на банкете, что они там?
— Нет, Верзила, не доказал. Просто так говорил, чтобы все поверили.
— А мне почему не сказал?
— Мы уже обсуждали это. Ты можешь не вовремя вспылить. Если бы я тебе сказал, что наш поход в шахты только часть плана, ты мог бы всё это выпалить, если бы Кук тебя рассердил.
— Да нет, Счастливчик. Просто ты не любишь говорить, пока всё не обдумаешь.
— И это тоже, — признался Дэвид. — Ситуация такова. Я хотел, чтобы все считали, что я иду в шахты. Никто не должен был заподозрить, что я собираюсь на солнечную сторону. Никто, в том числе и ты, Верзила.
— Почему? Или это по-прежнему тайна?
— Вот что я могу тебе сказать. Я сильно подозреваю, что за саботажем скрывается кто-то в Куполе. В сирианцев я не верю.
Верзила был разочарован.
— Значит, в шахтах никого нет?
— Я могу ошибаться. Но я согласен с доктором Куком. Невероятно, чтобы сирианцы затратили столько усилий и соорудили тайную базу на Меркурии для саботажа. Если бы им это потребовалось, они скорее всего подкупили бы землянина. Кто-то ведь разрезал костюм. В этом-то сирианцев винить нельзя. Даже доктор Певерейл не предполагает, что в Куполе есть сирианцы.
— Значит, ты ищешь предателя, Счастливчик?
— Я ищу саботажника. Это может быть предатель, продавшийся сирианцам, или он может действовать по собственным причинам. Ответ надеюсь найти на солнечной стороне. И надеюсь ещё, что моя дымовая завеса насчёт сирианского вторжения не даст виновному скрыться или подготовиться к моему приёму.
— И чего же ты ждёшь?
— Узнаю, когда найду.
— Ну ладно, — сказал Верзила. — Меня ты убедил. Идём. Пора двигаться.