Сборник
Шрифт:
Что же это было в ее лице?
Что-то такое, с чем она не могла совладать: оно поднялось из глубины к этой невозмутимой поверхности, готовое явственно обозначиться, вырваться наружу... Гнев? Если бы так!
– подумал Брил. Обида? Он бы и это понял. Но... смех? Только бы не смех!
– взмолилось что-то в его душе.
– Брил, - позвал Тэнайн.
Опять он до того забылся, заглядевшись на эту женщину, что голос Тэнайна заставил его вздрогнуть.
– Скажи, что нужно сделать, чтобы тебе удобно было есть, и я все устрою.
– Вы не сумеете, -
– Вы тут не строите стен, сквозь которые нельзя было бы видеть, и дверей, которые можно закрыть.
– Да, правда, не строим, - уже не в первый раз великан принимал его слова буквально, не замечая их оскорбительного смысла.
"Конечно, не строите, - подумал Брил.
– Даже для..." - и тут в нем шевельнулось чудовищное подозрение.
– Мы, жители планеты Кит Карсон, всегда полагали, что история человечества есть путь развития от животного к чему-то более возвышенному. Разумеется, мы слишком скованы и не можем совсем уйти от животного состояния, но мы делаем все, чтобы не выставлять напоказ то, что осталось в человеке от животного.
– Он сурово повел затянутой в перчатку рукой, указывая на весь этот огромный, открытый дом.
– Вы, очевидно, не достигли такого уважения к идеалам. Я видел, как вы едите; несомненно, и другие отправления организма совершаются у вас так же открыто.
– Да, - сказал Тэнайн.
– Но с этим (он указал пальцем) совсем другое дело.
– С чем - с этим?
Тэнайн снова показал на одну из серых глыб. Оторвал клочок мха - это был самый настоящий мох - и кинул на гладкую поверхность глыбы. Протянул руку, дотронулся до одной из серых полос. Мох потонул, как тонет камешек в зыбучем песке, только гораздо быстрее.
– Живую ткань, достаточно сложно организованную, они в себя не вбирают, - пояснил Тэнайн, - но мгновенно, до последней молекулы поглощают все остальное, и не только с поверхности, но даже на некотором расстоянии.
– Так это и есть у вас... э-э...
Тэн кивнул и подтвердил - да, оно самое и есть.
– Но... но ведь это значит - у всех на виду!
Тэн с улыбкой пожал плечами.
– Вовсе нет! Вот почему я и сказал, что это совсем другое дело. Едим мы все вместе. А это...
– Тэн сорвал еще кусок мха и следил, как он погружается в серую глыбу.
– Этого никто не заметит.
– Он вдруг рассмеялся и опять сказал: - Хотел бы я, чтобы ты узнал наш язык. Так просто и понятно можно все это выразить.
Но Брила заботило другое.
– Я ценю ваше гостеприимство, - сказал он напыщенно, - но хотел бы продолжать свой путь. И как можно скорее, - прибавил он, с отвращением покосившись на серую глыбу.
– Как тебе угодно. Ты привез нам какую-то весть. Передай же ее.
– Она для вашего правительства.
– Для нашего правительства. Я уже сказал тебе: когда будешь к этому готов. Брил, говори.
– Я не верю, что вы единолично представляете всю планету!
– Я тоже в это не верю, - весело отозвался Тэнайн, - потому что это не так. Но когда ты говоришь со мной, тебя слышит еще сорок один человек, и все они сенаторы.
– Другого способа нет?
Тэнайн улыбнулся.
– Еще сорок один способ. Говори с любым из остальных. Никакой разницы нет.
– И нет более высокого правительственного органа?
Тэнайн протянул руку и достал из углубления в поросшей мохом насыпи бокал резного хрусталя с металлическим сияющим ободком по краю.
– Найти высший орган правительства Ксанаду - все равно что найти высшую точку вот здесь, - сказал он, проводя пальцем по ободку. Бокал отозвался нежным звоном.
– Не очень-то надежная система. Естественно, что мальчик даже не знает слова "правительство", - сказал Брил презрительно.
– У нас этот термин не в ходу, - ответил Тэнайн.
– Правительства в таком смысле у нас нет. Очень мало есть такого, с чем гражданин нашего общества не мог бы справиться сам. Хотел бы я показать тебе, как мало на Ксанаду таких вещей. Если ты у нас погостишь, я тебе это покажу.
Он посмотрел Брилу прямо в глаза - тот только что снова пугливо и с отвращением покосился на серую глыбу - и откровенно рассмеялся. Но когда он опять заговорил, в голосе его было столько доброты, что ярость, мгновенно опалившая Брила, угасла.
– Не может ли твое дело подождать, пока ты не узнаешь нас получше, Брил? Говорю тебе, у нас на планете нет единого правящего центра, в сущности, нет почти никакого правительства. Мы, Сенат, просто советуем людям. И еще говорю тебе: обращаться к одному сенатору значит обращаться ко всем сразу, ты можешь сделать это сейчас, сию минуту, или через год когда захочешь. Я говорю тебе правду, можешь ее принять, а можешь месяцы и годы странствовать по всей планете и проверять меня - воля твоя, ты всегда и везде получишь тот же ответ.
– Откуда я узнаю, насколько точно будет передано остальным все, что я тебе сообщу?
– уклончиво сказал Брил.
– Это не будет передано, - прямо ответил Тэн.
– Все мы слышим тебя одновременно.
– Что-то вроде радио?
Тэн, чуть помедлив, кивнул:
– Да, что-то в этом роде.
– Я не стану учить ваш язык, - резко сказал Брил.
– И не могу жить, как живете вы. Если вы согласитесь на эти условия, я еще немного у вас побуду.
– Согласимся? Да мы только, этого и хотим!
Тэн весело вскочил, шагнул к углублению, где стоял хрустальный бокал, и протянул руку ладонью вверх. Сверху соскользнул широкий непрозрачный лист какого-то блестящего белого вещества и замер в воздухе.
– Нарисуй пальцем, - сказал Тэнайн.
– Что нарисовать?
– Жилище, какое тебе нужно. Как ты хочешь жить, есть, спать, все, что надо.
– Мне требуется совсем немного. Все мы на Кит Карсоне умеем обходиться малым.
Он прицелился пальцем в металлической перчатке, словно это было оружие, поставил на пробу несколько точек в углу белого экрана, затем вывел четкий, аккуратный параллелепипед.