Сбрасываем маски, господа
Шрифт:
– Не успел. Но в любом случае, то, что я ей не говорил о своей любви – недостаточный повод, чтобы она покончила с собой таким жестоким способом, – хмуро ответил я.
– Да, действительно. Мне она тоже очень нравилась. Конечно, из-за нее ты рисковал всем. Династический брак с какой-либо драконицей дворянского происхождения очень сильно укрепил бы твои позиции. И наследник тебе очень нужен. Но даже это не заставило тебя отказаться от нее, даже на одну ночь. Мне действительно очень жаль, – тихо сказал Джонатан.
Что-то в его словах больно резануло
– А что было в других записках? – спросил Джонатан, наливая и себе крепкого коньяка.
– Миранде писала, что рада была быть с ней подругами. Извинилась, что не попрощалась с ней лично. Объяснила это тем, что русалка очень преданна мне и не позволила бы уйти. Также писала, что не может здесь больше оставаться, так как никто ей здесь не рад. Упомянула о том, что будущего у нее здесь нет. Посоветовала ей не отшивать всех подряд. Вроде все. Кристофу писала, что он единственный относился к ней хорошо бескорыстно. Пожелала счастья, – постарался максимально подробно вспомнить я.
– А мне что было написано? – осторожно спросил он.
– Там было очень запутанно. Она почти прямым текстом обвинила тебя в предательстве. Писала, что верила тебе и ошиблась, но зла не держит. Мол, понимает, что тебе нужно учитывать, в первую очередь, что важно для Светлых Земель. Писала, что не ошибается, ведь она «жалкая человечка». Это я точно запомнил. Писала, что… что для всех будет проще, если ее не станет и что про фаворитку Злату больше никто не услышит. Пожелала беречь себя и меня, – по памяти сказал я, одновременно с этим пристально следя за реакцией Джонатана, надеясь, что именно в этой записке и кроется отгадка.
– Что?! – поперхнулся коньяком Джонатан.
– Ты мне скажи, – холодно произнес я, не сводя с него взгляда.
– Я в тот день с ней даже не виделся! Клянусь, мы с ней никогда не ссорились. И уж тем более, я ее не предавал! – горячо начал уверять меня Джонатан.
Я помолчал. Я чувствовал, что он говорит правду. Отчаяние начало захлестывать меня огромными волнами. Я так никогда и не узнаю, зачем она это сделала.
– Разве что… – начал Джонатан, но умолк.
– Что? Говори! – приказал я, подавшись вперед.
– Какова вероятность того, что она после того, как ушла к себе, через некоторое время решила вернуться? А вернувшись, услышала наш разговор? – задумчиво произнес Джонатан.
– Ну, она со мной попрощалась, так как у нее начала болеть голова. А через некоторое время ко мне пришел ты, – неуверенно сказал я.
– А вдруг у нее перестала болеть голова, и она вернулась? Мы даже не старались говорить тихо, и дверь была не заперта, помнишь? – с воодушевлением начал Джонатан.
– Но все равно не понимаю. Если она там стояла, должна была услышать, что, в конце концов, я отказался даже от мысли согласиться на твое предложение, – все еще не понимал я.
– А с чего ты взял, что она стояла там до конца? Но даже если и так. Разговор звучал несколько обидно. Как мои реплики, так и твои. Вспомни! – потребовал он.
– Ну… да, есть немного. Но все равно, помнится, другим я и в лицо такое говорил – особых ссор не случалось, – неуверенно произнес я.
– Ты что, больной на всю голову? За другими ты так и не бегал. Других ты так не добивался. Других ты шантажом не вынуждал быть твоей фавориткой. Другим ты не прощал всего на свете. Других ты не любил. Таких, как Злата, ни ты, ни я еще не видели. Она иная. Разве нет? – почти расхохотался на начале реплики Джонатан.
– Ты прав. Она не такая, как все. Она не должна была этого слышать. Да что там, я не должен был такого говорить. Я вообще не должен был с тобой обсуждать этот вопрос! Надо было сразу сказать «нет» и уйти! – взъярился я. Мои руки частично покрылись чешуей.
– Тихо-тихо, уже ничего нельзя изменить. Я уверен на все сто: она слышала. Теперь становятся понятны ее записки, – постарался утихомирить меня друг.
– Почему она не подошла ко мне и не поговорила об этом? Почему не устроила, в конце концов, безобразный скандал? Почему не бросилась на меня с мечом? Почему она ушла?! – неожиданно в моих глазах блеснули слезы.
– Потому что это – Злата. Не такая, как все. И она не простила бы. А ты бы ее не отпустил. Смирись с этим, – тихо ответил Джонатан, опустив глаза. Затем молча наполнил бокалы и протянул один мне. Я выпил его, даже не поморщившись. Потянулся за бутылкой.
– Стой, стой! Нельзя же так! Злату уже не вернуть. Все, поздно! Поверь, я так же, как и ты, корю себя за то, что вообще затеял тот разговор. В конце концов, ты Наследник, тебе и решать, как действовать. Но нужно жить дальше. Нельзя постоянно сидеть в этой комнате и пить, – попытался остановить меня Джонатан.
Я промолчал, но делать глоток из бутылки передумал. Вместо этого поднялся и нетвердой походкой двинулся к дверям.
– Ты куда? – недоуменно спросил Джонатан.
– В ее комнату, – сообщил я и вышел за дверь.
Джонатан не задавал никаких вопросов, но пошел со мной. По дороге мы больше не разговаривали, думая каждый о своем.
Вот и заветная дверь. Вернее, то, что от нее осталось, после того, как я вынес ее плечом, стремясь пробиться к Злате. Внутри все выглядело еще печальней. Каменная крошка, булыжники разных размеров тут и там, почти все разломано. Еще бы, комната явно не рассчитана на дракона.
Не знаю, зачем я сюда пришел. Возможно, хотел увидеть что-то, принадлежавшее ей. Я поворошил завалы в нескольких местах. Ничего, что бы заинтересовало меня в достаточной мере. Я уже собрался уходить, как заметил алый сполох в углу. Заинтересовавшись, я откинул пару камней. Увидел алый цветок, который хоть и был слегка помятым, но увядать не собирался.
– Что там у тебя? – спросил Джонатан нетерпеливо.
Я молча показал ему свою находку.
– Э'льтаухаракхши? Но почему он красный? Они же бывают только белого цвета! – воскликнул Джонатан.