Сценарист (Опасные игры)
Шрифт:
– Она еще совсем ребенок, – Билли старался говорить равнодушно. – И я вел себя с ней далеко не лучшим образом.
– Доверься мне. Мы с тобой сможем быть уверены в успехе только в том случае, если не оставим за собой никаких хвостов.
Крейгтон направился к двери, и Билли пошел следом. Уиллер уже хотел взяться за ручку, но Дьюк, скорее импульсивно, чем руководствуясь здравым смыслом, схватился за нее раньше:
– Ты никуда не уйдешь, Крейгтон, пока мы не обговорим все. Все, понял?
Крейгтон выглядел удивленным и слегка обиженным.
– Ты мне угрожаешь,
– Никаких угроз. Я только хочу, чтобы между нами по этому поводу не было никаких разногласий.
– Полагаю, мы прекрасно поняли друг друга. – Уиллер бросил многозначительный взгляд на ладонь Билли, вцепившуюся в ручку. Дьюк повернул ее и открыл дверь.
Уже за порогом Крейгтон остановился и щелкнул пальцами.
– Чуть не забыл! Я оставил тебе подарок. Лежит около телевизора. Наслаждайся.
Так называемый подарок оказался, конечно, еще одним диском. Билли не стал смотреть фильм. Ему ужасно хотелось поскорее принять горячий душ и стоять под ним долго-долго. Хотя Дьюку никогда не доводилось видеть Крейгтона иначе, чем идеально одетым и причесанным, этот парень всегда производил на него впечатление мерзкого, грязного. Восприятие комнаты, в которой сейчас жил Билли, трудно было сделать хуже, чем оно было на самом деле, но Крейгтон Уиллер каким-то образом умудрился это сделать.
Душ немного помог, но беспокойство не отпускало Билли весь день. Он пытался воспринять все, что сказал Крейгтон, позитивно, но зловещий подтекст его слов не желал уходить. Дьюка томило нехорошее предчувствие. Он очень жалел о том, что когда-то познакомился с Уиллером…
На самом деле тогда он воспринял Крейгтона как посланца судьбы, причем появился этот посланец, когда Билли меньше всего его ждал. Можно сказать, что Крейгтон спас задницу абсолютно незнакомого ему человека, его, Билли, задницу, и сделал это абсолютно бескорыстно. Кроме того, Крейгтон умел быть более чем убедительным. Очень скоро он стал частью жизни Дьюка.
И в этом дельце все прошло так, как хотел Крейгтон. Пол Уиллер мертв, и сделал это Билли. Все дни после убийства каждый раз, когда он смотрел новости по телевизору и понимал, что полиции не удалось ни за что зацепиться, его распирало от гордости.
Совесть Билли не мучила, потому что никто, кроме скупого старика, деспота, который только и знал, что читать племяннику нотации, не пострадал. Он забился в эту нору и мучился от безделья и одиночества, но утешался надеждами на будущее. Билли ждал той минуты, когда на банковский счет на Кайманах поступят сто тысяч баксов. Он здесь и минуты лишней не останется! Мистер Дьюк станет богатым человеком. Им с Крейгтоном ничего не грозит. План был отличный и удался на сто процентов.
Но поведение Уиллера сегодня утром его напугало. То, что он сказал, и то, как себя вел, вызвало у Билли малоприятное подозрение, что их партнерство может и не закончиться так славно, как намечалось. Возможно, Крейгтон упомянул об Эриэл, блефуя, желая посмотреть, как Билли отреагирует. Уиллер заявил, что они поняли друг друга, но разве это так? Он сказал, что переведет деньги
Весь день Билли провел в борьбе со страшной мыслью, что его союз с Крейгтоном Уиллером был роковой ошибкой.
Сейчас, глядя на себя в зеркало, он коснулся синяков на шее, которые становились все темнее и темнее. Их вид привел Билли в ярость. Как этот урод посмел едва не задушить его? И почему он, Дьюк, оставил подлую выходку безнаказанной?
Внезапно его осенило, и Билли выругал себя за то, что вел себя как последний кретин. До него дошло, что он подыгрывал Крейгтону Уиллеру. Такой уж у того был стиль: он всегда умел подействовать на психику других людей.
Надо же было позволить этому мерзавцу так запудрить себе мозги! Он, отпуская туманные намеки, пытался запугать Билли. Так люди этого типа приобретают власть над окружающими. Крейгтон опять сыграл с ним в эту игру, и он снова попался, как попадался всегда.
– А пошел он!
Билли выскочил на середину комнаты и показал средний палец правой руки креслу, в котором этим утром сидел Крейгтон и выглядел просто отполированным. Что этот сноб о себе воображает, критикуя Билли за то, как он оделся в «Молтри»? Надо же быть таким уродом! Уиллер ведь не рисковал своей задницей, так? Тогда как он смеет сейчас разевать пасть?
Билли сказал себе, что он волк, сильный и хитрый, выживающий в этом жестоком мире только благодаря своим инстинктам и природному уму. С ним никто не смеет не считаться. Обретя вновь уверенность в себе, он ухмыльнулся и вытащил из нижнего ящика комода черный бархатный кисет.
– Я не вчера родился.
Дьюк хмыкнул, вспомнив, что именно это сказал Крейгтону, когда тот сидел тут с тем самым своим покровительствующим видом, который всегда вызывал у Билли желание заехать ему в морду. И зря он не заехал.
Дьюк растянул тесемки и вытряхнул содержимое кисета на кровать. Побрякушки были недорогими, хотя сережки с бриллиантиками, принадлежавшие одной из перепуганных старых теток, вполне могли стоить пару тысчонок.
Главной добычей стали часы Пола Уиллера.
Сейчас, глядя на них, Билли вспомнил Джули Рутледж. Он спинным мозгом чувствовал, что эта телка досаждала Крейгтону не меньше, чем дядюшка. Его напарник делал особый упор на ее обязательном присутствии, хотел, чтобы Уиллер умер на глазах Джули, а еще лучше – в ее объятиях. Он повторял это столько раз, что Билли сбился со счета, о чем и сообщил Крейгтону. С той поры он ни разу не упоминал о любовнице своего дяди, даже сегодня утром.
Сам Билли, имея склонность использовать себе на благо любую возможность, а при отсутствии таковой создавать ее, сразу же, как только приехал в Атланту, узнал о жизни Джули Рутледж все, что смог. Он установил за ней слежку на тот случай, если она окажется лучшим партнером, чем Крейгтон. А еще можно воспользоваться старым как мир трюком – вести двойную игру. Например, он мог рассказать Джули о планах Крейгтона и посмотреть, не придумает ли она что-нибудь такое, что спасет жизнь ее любовнику и будет выгоднее для Билли в финансовом плане.