Счастье - это теплый звездолет (Сборник)
Шрифт:
Так продолжалось до того самого Дня — величайшего из дней, — когда странная вспышка прямо по курсу обратилась громадным космическим кораблем, нависшим прямо над ними.
И на корме его они увидели эмблему: солнце во славе.
Даже самые маленькие дети никогда не забудут этого дня.
С помощью какого волшебства гостям удалось сблизиться и состыковаться? Как сумели они открыть заржавевший главный шлюз? И вот те, кто летел на «Мечте», узрели, как мечты становятся явью. В потоке свежего воздуха удивительные джулиане — настоящие, без обмана джулиане! — ступили на борт «Мечты». Громадные, как терранцы, крепкие и высокие, излучающие силу и здоровье, они подняли руки в древнем приветствии. Как морщились они, вдохнув затхлый воздух трюма! Как удивленно заморгали, когда вокруг грянула благодарственная песнь!
Их предводитель терпеливо повторял на родном, хоть и странно звучащем языке: «Я ханрид Джемналь Висад. Кто вы такие?» Крошечная старушка, сжимая в руке листья каких-то выращенных на гидропонике растений, бросилась к нему с криком: «Джемналь, мой погибший сынок! О мой сыночек, ты ли это?» И прежде чем аккуратно отодвинуть ее в сторону, он смущенно улыбнулся, склонился над ней, обнял и назвал матушкой.
Затем последовали объяснения, недоверие, и великие джулиане разбрелись по кораблю, каждый в сопровождении толпы обожателей. Они бегло просмотрели старые карты и с привычной легкостью открыли и скопировали тау-программу. Кажется, они и сами пребывали в недоумении: по всей видимости, то, что совершила «Мечта», не имело аналогов. Один из великанов принялся задавать малопонятные вопросы о типах терранских кораблей и эмблемах на одежде терранцев.
— После, после, — велел ему ханрид Джемналь.
И занялся доставкой на «Мечту» еды, питья и запасов воздуха.
— Мы проложим вам курс к одной из наших баз, — сказал он. — Трое наших полетят с вами, когда будете готовы.
Из-за радостного возбуждения Джаткан не сразу осознал, что все их спасители вооружены.
— Это патрульный корабль, — удивленно промолвил старый Бислат. — Ханрид — воинское звание, этот корабль защищает Джулианскую федерацию миров.
Он объяснил молодым, что это означает.
— Теперь мы не беззащитны! — (Старые глаза сияли.) — Отныне нашу веру, путь добра, путь Джаласанты не втопчут в грязь!
Джаткан, нога которого ни разу не касалась грязи, тем не менее отлично его понял. Его переполняло ликование. Даже вечно суровое лицо старого Дживада немного разгладилось.
На борт «Мечты» ступили женщины — и снова чудеса! Прекрасные великанши, которые делали с ними странные и малоприятные вещи. Джаткан выучил новые слова: «прививка», «дегельминтизация», «антисептика». Их одежду забрали и вернули чистой и благоуханной. Джаткан слышал, как ханрид Джемналь беседовал с одной из богинь:
— Я понимаю, ханлаль, тебе хотелось бы ободрать этот трюм и вышвырнуть в открытый космос все, кроме их голых тел. Но ты должна понять: мы имеем дело с живой историей. Эти обноски, весь этот жалкий кроличий садок — история, к которой можно прикоснуться рукой. Если хочешь, доказательство. Нет, вымой их, присыпь и опрыскай тут все, что пожелаешь. Только выглядеть это должно по-прежнему.
— Но, ханрид…
— Исполняй.
Джаткану не пришлось долго гадать, что они имели в виду, ибо настал день великого визита на восхитительный корабль гостей. Там они могли видеть и осязать дивные предметы, все сплошь великанских размеров. Там вкусили превосходной еды, соединили свои голоса в песне и выучили новые слова для старых джулианских гимнов. Когда они вернулись на «Мечту», корабль был пропитан специфическим запахом, от которого они чихали несколько дней подряд. Вскоре они заметили, что перестали чесаться, — насекомые, ставшие частью их жизни в трюме, куда-то исчезли.
— Их отослали, — объяснила мать Джаткана. — Кажется, на корабле им не место.
— Их убили, — бесстрастно заметил старый Дживад, прервав обет молчания.
Затем на борт прибыли трое исполинских джулиан, которым предстояло отогнать «Мечту» на базу. Ханрид Джемналь представил их.
— А теперь мне придется попрощаться. Вас ждет тёплый прием.
И когда они пропели ему и остальным прощальную песнь, это было почти так же трогательно, как и в день встречи.
Всю дорогу их защитники были заняты таинственными манипуляциями на панели управления «Мечты». Старый Бислат и другие мужчины с живым интересом следили за их работой, но Дживаду, казалось, не было до них дела. Вскоре они снова вошли в тау-пространство, но теперь у них было вдоволь еды и питья! Спустя всего десять периодов сна раздался знакомый скрежет, и их выбросило в дневной свет. Синее солнце сияло из всех иллюминаторов.
Под ними маячили неясные очертания планеты. Джулианский пилот посадил «Мечту» в громадном космопорте. Здесь стояли бессчетные корабли, а за взлетным полем раскинулась бесконечная сеть сверкающих, словно земные звезды, огней.
Джаткан выучил новое слово — «город». Он и не чаял когда-нибудь узреть подобное.
Почти сразу после приземления пятерых старейшин с «Мечты» с почетом препроводили на встречу со старейшинами этого чудесного места. Их увезли в удивительном наземном корабле. Глядя им вслед, те, кто остался на «Мечте», заметили, что их корабль окружил световой барьер. Теперь им оставалось только ждать возвращения старейшин.
— Они не торопятся, — сонно заметила младшая.
— Давай взглянем еще, — предложил Джаткан. — Поменяемся местами, Саласвати?
— С удовольствием.
Джаткан подвел свое маленькое семейство к иллюминатору, а семейство Саласвати неуклюже отодвинулось — они еще не привыкли, что сила тяжести направлена к корме.
— Смотри, сколько там народу собралось!
И правда. В темноте за барьером теснились бесчисленные джулиане, сотни и сотни серых лиц были обращены к «Мечте».
— Мы история, — процитировал ханрида Джемналь.
— Что значит «история»?
— Наверное, важное событие. Сюда, старейшины возвращаются.
Поднялась суета, толпа расступилась, и наземный корабль медленно въехал в пустое пространство между Джулианами и «Мечтой».
— Смотри, Саласвати!
Столпившись у иллюминатора и вытянув шеи, они смотрели, как старейшины и великаны-сопровождающие выходят из наземного корабля и тепло прощаются друг с другом ритуальными жестами.
— Бежим, старейшины будут говорить у центральной колонны!
Бежать было непросто, учитывая, что привычные «верх» и «низ» поменялись. Родители уже сидели по бокам от двери центральной шахты. Младшие вскарабкались на всевозможные подставки и колени взрослых. Было слышно, как старейшины медленно поднимаются по давно забытой центральной лестнице туда, откуда смогут обратиться ко всем сразу.
Когда старейшины показались, Джаткан решил, что они выглядят усталыми, но их глаза сияли воодушевлением и торжеством. В то же время в лицах старейшин чувствовалась странная напряженность.