Счастье – не пение жаворонка
Шрифт:
– Нет у меня, Дима, никаких секретов. Нет у меня теперь… дедушки. Я бы пошла с тобой, но деду Степану здесь одному скучно будет и страшно.
Ребров вышел в горницу и тут же вернулся назад с одеждой для Амелии.
Он подал ей полушубок и сказал:
– Скучно твоему деду тут будет или нет, но я с собой беру только тебя. А побыть, посидеть с ним, есть кому. Ты уйдёшь, так бабка Поливанова сразу же сюда прибежит. Она ведь, люди говорят, всю жизнь его… любила.
– Ему теперь без разницы, кто и как
Амелия стала медленно надевать на себя полушубок и шапку.
Но вот уже через два дня состоялись похороны ветерана культуры и, вообще, хорошего человека Степана Рудых. На местное кладбище, большую часть пути, мужики несли гроб с покойником на руках. Музыканты из местного духового оркестра, презирая мороз, старались дуть в свои трубы во всю мощь лёгких. Они сыграли ни один реквием. Степана Рудых знали и уважали в Кедровой Выси почти все. Особенно, музыканты, смело, можно сказать, представители поселковой творческой интеллигенции.
Нескоро перегрузили гроб с его телом в машину. Дали ему возможность напоследок, как следует, «пройтись» в деревянном «прикиде» по улицам посёлка городского типа.
Амелия ехала в катафалке, в числе тех, кому выпало находиться рядом с покойником, отправившимся в самый последний путь в своей домовине. Лицо её было красным от слёз. Она, то и дело, поправляла лацкан пиджака, в которого был одет дед Рудых. Он, пусть и был работником культуры, но редко носил костюмы. А сейчас… пришлось. Сам бог велел. Его внучке е казалось, что её дедушке холодно.
Пусть и стояли в посёлке морозные дни, но весна, всё же, приближалась. Она как могла, отвоёвывала у холодного марта, свои позиции. В тоскливом настроении Амелия часто выходила за калитку собственного двора и молчаливо смотрела на дорогу, куда-то вдаль. Нет, конечно же, она не ждала принца на белом коне, который должен был вот-вот приехать сюда за ней, а потом увезти её отсюда в тёплую сказочную страну. Просто смотрела и думала о своей сиротской жизни.
К ней иногда подходили люди, о чём-то спрашивали, сочувственно кивали головами, некоторые клали девушке руку на плечо. С ней общался и сосед Максим Баков. Понятно, что он успокаивал девушку, что-то ей говорил, переминаясь с ноги на ногу. Амелия смотрела в сторону и, казалось, что абсолютно ничего не видела и не слышала.
Взгляд её был отсутствующим. Максим, конечно же, понимал, что Древцовой сейчас не до него. Но когда же, наконец, придёт то время, когда Амелия обратит на него внимание? Может быть, никогда. Нет, он, хоть и скромный увалень, но не согласен с этим, с такой постановкой вопроса.
Незаметно наступила в Кедровой Выси середина марта. Но и в это время всё ещё владычица на Севере Восточной Сибири зима, холодная и неторопливая… на уход. Это время и морозов, а к концу марта и долгих метелей. Но весна, всё же, весна была, где-то, рядом, дыхание её ощущалось. Да и дни стали длинней.
Немало
Наверное, среди неудачников была и она, Амелия Древцова. Полная сирота, в общем-то, ни кому не нужная, по большому и по малому, счёту красавица, самая пригожая в окрестностях Кедровой Выси. Да и за его пределами.
По мартовскому холодному снегу брела она к маленькому автобусу, который довозил желающих улететь отсюда, из этого глухого угла, куда-нибудь – хоть на край света. Одна дорога из этих мест, которая ведёт к большому миру, существуют только через… аэропорт. Только самолётом убраться отсюда восвояси, быстрее, надёжнее будет. Амелия собралась лететь в Иркутск, туда, куда глаза глядят, или в то место, где тебя, может быть, ждут.
Но, чаще всего, в жизни получается так, что никто, никого и нигде не ждёт. Люди бывают настолько эгоистичны и черствы, что даже не подозревают об этом.
Молодая и красивая девушка Амелия улетала отсюда не от хорошей жизни. Её давило жуткое одиночество. Конечно, если рядом с ней был бы надёжный парень, который боготворил её… Возможно, такие и проживали в Кедровой Выси, но она пока никого не любила, как говорят, не встретила свою судьбу.
По сути, она бежала из глухого таёжного посёлка, веря, что там, за горизонтом её ждут самые светлые перемены. Да и дед Степан говорил ей, что есть на земле человек, который, может быть, поможет ей встать на ноги. А встать, ой, как надо. Но, правда, по большому счёту, надеяться не на кого. Только на себя.
Почти уверена была Древцова в том, что не найдёт в Иркутске Малихова. Да и, скорей всего, этих стареньких домишек по улице Лётчиков давно уже в природе не существует. Но если не удастся ей устроиться в городе, то ничего не поделаешь, вернётся она в Кедровую Высь. Не жить же на улице.
А в домишке своём она и окна даже досками не стала заколачивать. Кроме того, избушка её всегда будет находиться под постоянным присмотром, участковый полицейский Дмитрий Ребров клятвенно обещал за её жильём наблюдать. Дверь на замке, значит, всё нормально.
Она терпеливо ожидала на ближайшей остановке автобуса, следующего в аэропорт. С небольшим старым чемоданчиком, с маленькой сумочкой на плече, она то и дело, приплясывала на месте от холода. Да и не мудрено. На ногах поношенные сапоги, видавшая виды коричневая дублёнка, старая шаль.
Деньги имелись. Но она знала, что сейчас тратить их следует рачительно. Ведь совершенно неизвестно, что там… впереди. Может быть, и ничего страшного. Но, во всяком случае, манны небесной не предвидится.