Счастье – не пение жаворонка
Шрифт:
– Ах, дед! Я бы сейчас с тобой выпила! С горя! Да не могу я на спиртное даже и смотреть. Не нравится мне эта вонь… Да и всех пьяных ненавижу, всех, кроме тебя. Ты у меня… нормальный.
– Да ты, Амелка, пьяным-то меня в своей жизни раз пять-то и видела. Ну, ладно. Если уж я начал говорить, то и договорю.
Рассказал он внучке, что был друг у семьи Древцовых водитель «КамАЗа». Он на «Косогорском» года два или три проработал. Прикомандированный. Хороший человек… Малихов фамилия. Сейчас он на пенсии, живёт в Иркутске. Тот человек, наверняка, обо всём
Дед Рудых не сомневался, что работяга этот почти на сто процентов не в курсе, где настоящий отец Амелии, если жив. находится. Времени ведь уже много прошло. Всё быльём поросло.
Одним словом, Варвара Древцова, в девичестве Рудых, с Малиховым до самой смерти переписывалась. О чём весточки, Степан Акимович не знал. Не нашёл писем… Да и не искал особо. Скорей всего, если что-то и оставалось, то сгорело весте с домом, вместе с Игнатом Петровичем.
– Он, этот Малихов, её любовником тоже был, как и многие мужики? – спросила с какой-то настороженностью Амелия. – Впрочем, какая разница!
– Не надо бы тебе так злорадно говорить о собственной матушке, – сказал старик.– Меня упрекаешь, а ведь у самой язык, как помело. Тут вот ты, как раз, ошибаешься. Малихов очень в хорошей и крепкой дружбе состоял и с твоим, можно сказать, отцом Игнатом Древцовым. Вместе на охоту и рыбалку ходили. Всё там чисто и пристойно. Это я знаю точно.
– Я уже ничему не верю.
На какое-то мгновение Рудых замолчал, внимательно разглядывая совсем старую фотографию, на которой он был запечатлён совсем молодым. С двуствольным ружьём за плечами, улыбающийся, в руках держал охотничий трофей – большого застреленного глухаря.
Он отложил фотоснимок в сторону и сказал:
– А ты поверь мне, внучка. Антон был семейным человеком, и приехал в наши места с женой Катей. Весёлая такая. Работала продавцом в продуктовом магазине. У них уже дочери тогда минуло года три-четыре. Алиной звали. Потом и ты сразу появилась на свет. Его дочка, получается, лет на пять тебя старше. Не более.
– Я не понимаю, дед, почему ты мне о нём рассказываешь, об этом Малихове, – сказала девушка. – Не ясно.
– Тут и понимать нечего, Амелия. Надо смотреть жизни в глаза, да и смерти тоже. Слушай меня внимательно и не перебивай. Если со мной что-то случится, то он тебе… Антон Малихов поможет в жизни устроиться.
– Это твои постоянные сказки, дедушка.
– Не думаю. Конечно, вместо отца он тебе не стает. Но в трудную минуту в беде не бросит. Не такой он человек. Правда, люди с годами меняются. С таким фактом не поспоришь. Но будем с тобой надеяться на самое доброе.
Старик даже имел домашний адрес этого человека. Жил он не совсем на окраине Иркутска, а в частном секторе, который находился между одним из микрорайонов города и аэропортом. Так бывает. Строительство новых зданий зачастую идёт рядом со старыми домами, которые порой стоят нетронутыми по
Старик Рудых улыбнулся, сказав, что Амелия непременно сдружиться с дочкой Антона Малихова, с доброжелательной девушкой Полиной. Та, небось, уже очень взрослая стала и, скорей всего, замуж вышла. Житейское дело.
– Ты почему мне такие вещи говоришь, дедушка Архип? – настороженно спросила Ирина. – Ты что и, на самом деле, от меня под землю сбежать намылился?
– Под землёй никого нет. Человеческие души уходят в иные обители, которые могут находиться рядом с нами. А мы ничего не видим, не слышим, не ощущаем.
– Прости меня, дед, но ты несёшь полную околесицу.
– Я говорю то, что я знаю и чувствую. Я ведь пока не собираюсь идти туда… к верхним людям. Но если, что-то со мной случится, то нет у тебя тут, в Сибири, ни кого родных и особо близких. Безродные мы все, чёрт возьми! Да и часто иной чужой человек бывает ближе родного. Как ни крути, такое бывает.
– Страшно потерять тебя, дед. Ты единственный родной мне человек. Но если что… Так я проживу. Есть изба. Замуж выйду. Буду к вам… на могилки ходить.
Она уже не плакала, но находилась в угнетённом состоянии.
Говорила медленно, с горечью и монотонно.
– Это не изба, внученька, а лачуга. Рухнет она скоро. А замуж? За кого тут выходить замуж? За Максимку Бакова? Может быть, он парень и неплохой. Но его мамаша, которую ты в ледяной воде искупала, не даст вам житья. Сто процентов! Она и собственного мужа со света белого сжила. Некоторые люди утверждают, что отравила. Не сужу её, но люди редко говорят зря… В любой сплетне есть и правда.
– Разве ж один Максим в Кедровой Выси? Много ведь…
– Тебе учиться давно надо было бы. Но что есть, то есть. Но я не упрекаю, боже упаси. Просто, Амелия, на будущее…говорю.
Он снова начал доподлинно и основательно рассказывать, где находится в Иркутске улица Лётчиков, там старые коттеджи стоят. Может, уже Антон Малихов там уже и не живёт. Да и вместо домишек этих стоят многоэтажные здания.
Но, в крайнем случае, найти его будет не так сложно. В этом странном и не всем понятном городе частных домов много, и «натыканы» они даже в самом центре. Впрочем, за долгие годы, возможно, многое изменилось.
– Ты, дедушка, когда от него последнее письмо получил? – спросила Амелия. – Вчера или неделю назад?
– Нет же, – честно признался Рудых. – Последний раз он мне писал лет десять тому назад. Может, и больше времени прошло.
– Проще говоря, ищи ветра в поле! Получается, что твоя с ним связь давно оборвалась.
– Наверное, ты права, Амелия. Тогда, в любом случае, никуда не езжай. Честно сказать, если скромно и по-умному и здесь жить можно.
– Как это, по-умному?
– Ну, например, если никого не душить и не поливать водой из колодца, то, может, эти самые радость и счастье на пороге твоего дома стоять будут. С балалайками.