Счастье в декларацию не вносим
Шрифт:
Валь обернулся, глянув на девушку через плечо, и опять занялся графином. Кажется, с процессом вытаскивания хрустальной пробки у него возникли серьёзные сложности.
– Вам лучше? – спросил агент хмуро.
– Мне просто прекрасно, – заверила его Эль. – Поэтому предлагаю продолжить вечер откровений.
– Сейчас! – ехидно пообещал откуда-то Эсир – откуда именно он обещал, таможенница определила не сразу, пришлось кружащейся головой повертеть.
Обнаружился эльф на гардеробе. Он лежал, с явным трудом втиснувшись в щель между шкафом и потолком, но при этом чувствовал себя, кажется, вполне комфортно. Хотя существу, завязавшему
Девушку Прат не заинтересовал.
– Так о чём договор? – напомнила она.
– Это касается артефакта, – без всякого желания ответил василиск.
Рубиновый шарик на столе истошно заверезжал, окрасившись глубокой зеленью. За что и был немедленно выкинут в окно. Василиском. Ну а поскольку балконная дверь оказалось закрытым, то стекло тоже пострадало.
– А не ври-ка, – ласково посоветовал агенту Эсир, дождавшись, когда осколки с тихим прощальным звоном перестанут осыпаться на пол.
– Каплю крови обязательно отдавать добровольно? – потерев лоб, осведомилась Эль.
– Нет, – в «безопасническом» духе ответил василиск, по-прежнему стоящий к девушке спиной.
– Жаль, – искренне огорчилась таможенница. – Тогда так. Как только окажусь в Рагосе, я…
– Значит, вы останетесь здесь без возможности оказаться в Рагосе, – напрочь забыв о вежливости, пообещал василиск.
– Ладно, – согласилась Эль, примерно этого и ожидавшая. – Тогда просто расскажите.
– Это не в моих интересах.
– Прекрасно! – оценила таможенница, окончательно убедившись: треклятого а’Дагда и не менее клятого василиска в одной кузнице выковывали и даже, пожалуй, в одной форме. – Тогда, многоуважаемый господин Валь, не ждите от меня никакого сотрудничества. Я не собираюсь угрожать отказом замуж выйти, понимаю, что это смешно. Но рано или поздно вам от меня что-нибудь потребуется. Не зря же сюда тащили. Вот тогда…
– Да не он тебя сюда тащил, – с какими-то совершенно детскими, восторженно-ябедническими нотками выпалил Прат, видимо, выбравший себе новую роль, – а как раз твой а’Дагд!
– Ему-то это зачем? – озадачилась Эль.
– Присматривать собирался. Чтоб с его драгоценностью ничего плохого не случилось.
– С артефактом?
– С тобой, дура!
– Просто некоторые личности считают, будто, во-первых, одной капли крови совсем недостаточно, – ровно пояснил василиск, снова в кресло усаживаясь. – Во-вторых, они полагают, что действовать всегда нужно с гарантией, даже если никакой гарантии не требуется. К слову сказать, вот вам наглядная демонстрация недостаточного и поверхностного образования. А в-третьих, у данных недалёких личностей есть сообщники. Которые могут решить воплотить планы своих лидеров самостоятельно. Согласитесь, в данной ситуации лучше перебдеть, чем полагаться на волю случая. Ну а господин капитан, как и все чрезмерно уверенные в себе особи, полагает, будто лучшая защита – это он сам. Хотя в такой точке зрения есть свой резон, согласитесь.
Эль согласилась, кивнув. И очень остро понимая, что такое «переизбыток информации». Новые сведения, обрушивающиеся на неё камнепадом, не успевали не просто уложиться в голове, но даже свалиться в компактную кучку, расползались в разные стороны, прячась друг за друга.
– Так что там с уговором? – спросила таможенница, ухватив-таки из этого расползающегося месива показавшееся особенно важным.
К сожалению, ей даже не удалось узнать собирался ли василиск вообще отвечать. Потому что в разбитое окно с радостным воплем: «Йу-ху!» влетел Дамми, перекувырнулся через голову, приземлился на пол, размахивая чем-то непонятным.
«Непонятное» сильно напоминало кожаный шнурок, на конце которого в сложной петельке болтался зуб. Вполне человеческий, лишь немножко побольше.
– Я его выдрал! – гордо возвестил горгул. – Он за него нырку привязал, а я выдрал! Долго драл, шнурочек не держал. А потом он ка-ак зацепил, а я ка-ак дёрнул, а он ка-ак!..
– Ты выдрал зуб, который у Джастина болел? – обмирая, прошептала таможенница. – И притащил его сюда?
– Точняк! – покивал монстрик. – Клёво, да? Я ка-ак…
Хорошее дело образование. Вот не училась бы Эль в университете, так не представилась бы ей схема настолько чётко: подвал, в нём очаг массированного наложения проклятья. Потом башня. А сверху источник возникновения проклятья. Соединяющий канал, взаимнонаправленные вектора, сила напряжения равна аш помноженное на джет в квадрате. Или в кубе?
– Бежим! – рявкнул Валь, зачем-то запуская графином в стену. – Быстро!
Быстро не получилось, башня застонала, пол с потолком, будто качели ходуном заходили, которые в разные стороны раскачивают, а Прат завопил, пытаясь задом выползти из щели между шкафом и потолком.
***
Ну вот кто скажет, почему призывы к спасению, как правило, запаздывают? Вопль: «Осторожнее!» – звучит тогда, когда балка уже падает; «Держись!» – не актуально для того, кто уже под воду уходит, ну а: «Бегите, глупцы!» обычно бросают в спину, у кого без всяких понуканий пятки сверкают. А, главное, и тот, кого рухнувшая стреха вот-вот придавит, и тонущий, и сбегающий в понуканиях не нуждаются, им гораздо важнее получить совет как и куда. Ну вот почему бы не крикнуть: «Прыгай влево!» или там: «Греби по-собачьи!». Толку-то от всех этих: «Осторожней»? Или вот ещё хорошо: «Берегись!». Ладно, поберегусь, буду лежать под балкой вся такая сбережённая.
К неимоверной удаче таможенницы, горгула сомнения не одолевали, а приказы и распоряжения в его уши влетали только для того, чтобы из них немедленно вылететь. Василиск не успел даже графин швырнуть, а Эль уже вздёрнули в воздух и выкинули в окно. Вернее, ей показалось, что выкинули, и сердце уж в пятки провалилось, но монстр её подхватил, заполошно захлопал крыльями, отлетая подальше.
А снаружи башня выглядела ещё страшнее, чем изнутри: исчерченная на глазах расходящимися, будто живыми трещинами, пьяно шатающаяся, осыпающаяся каменным крошевом, она словно встряхивалась, сбрасывая с себя балконы, лепнину и прочие пилястры. Где-то внизу панически суетились, беспомощно прикрываясь руками, маленькие чёрные фигурки. В общем, самый настоящий кошмар!
– Вернись! – завопила Эль, пытаясь кусками проглотить рвущий щёки воздух. – Они же ещё там!
Горгул, спускающийся вниз по широкой спирали, перехватил девушку подмышки, приподнял, так чтобы она ему в глаза смотрела и с неподражаемым сочувственным изумлением спросил:
– Совсем винт сдох?
Странно, но его голос ветер не заглушал, да и вообще никак Дамми не мешал. Ещё более странно, но Эль горгула и без перевода поняла, но разубеждать его не стала, в данный момент вопросы собственного душевного здоровья её меньше всего занимали.