Счастье в награду

— Сэр, вас хотела бы видеть Гален Чандлер.

— Разве я с ней знаком?

— Нет, — смущенно пробормотал молодой полицейский, — скорее всего, нет.

И хотя с недавних пор ее узнал практически весь Манхэттен, лейтенант Лукас Хантер, похоже, пребывал в неведении относительно этой новинки городской жизни, что, впрочем, было неудивительно.

Он покинул страну еще до Рождества, как раз за неделю до того, как Гален Чандлер впервые выступила в телеэфире. Весь прошлый месяц Лукас провел в Австралии, в Квинсленде, где взбесившийся

маньяк угрожал уничтожением не только добровольным последователям созданного им самим культа, но и жителям ближней деревни, оказавшимся у него в заложниках.

Но благодаря Лукасу Хантеру обещанное самосожжение так и не состоялось. А сегодня вечером, едва его самолет коснулся посадочной полосы в аэропорту Кеннеди, ситуация с заложниками повторилась — только уже в Манхэттене. И Лукаса под вопли сирен доставили к больнице, где засел новоявленный террорист.

Так что у Лукаса Хантера просто не было ни времени, ни возможности узнать о существовании Гален Чандлер.

— Гален — новый диктор телеканала «Кей-Кор». Вместе с Адамом Боном ведет вечерние выпуски новостей. Она сказала, что ей жизненно необходимо поговорить с кем-то, кто отвечает за переговоры с террористом.

— Значит, она просто репортер? — Резкий, сердитый вопрос Лукаса ясно давал понять незадачливому новичку, что ему стоит получше изучить характер своего начальства. — В таком случае ни о какой беседе не может быть и речи. Ни сейчас, ни впредь.

— Но она очень настаивает, сэр.

— Еще бы ей не настаивать! На то она и репортер!

— Она попросила передать вам вот это. — Юноша нерешительно протянул лейтенанту аккуратно сложенный листок бумаги.

Лукас невольно выругался, прочтя единственное написанное там слово: «Бекка». Черт побери, откуда этой новоиспеченной телеведущей стало известно про Бекку? Конечно, о девочке знали и администрация больницы, и ее родители, сходящие сейчас с ума от ужаса и неопределенности. Но все эти люди слишком хорошо понимали опасность ненужной огласки. Ведь наверняка тот тип, что держит в заложницах восьмерых маленьких пациенток, не пропускает ни одного выпуска теленовостей и внимательно слушает все отчеты о своих «подвигах».

И пока оказавшиеся в его власти дети не представляют ничего особенного — это просто девочки, силой отнятые у любящих родителей. За прошедшие четыре с половиной часа еще нигде не промелькнуло сообщения о том, что среди заложниц находится одиннадцатилетняя наследница Николаса Пакстон-Райта, одного из самых богатых людей Чикаго. Почти никто в Манхэттене не знал, что эта семья вообще находится в городе и что два дня назад Бекка попала в больницу с острым приступом аппендицита.

По крайней мере, это могло считаться тайной до сего момента.

Интересно, какую выгоду Гален Чандлер намерена извлечь из доставшейся ей информации? На этот счет у Лукаса не было никаких сомнений. Наверняка мисс Чандлер использует эту сенсационную новость с максимальной пользой для себя, чтобы укрепиться на новом престижном месте в одной из самых популярных манхэттенских телестудий. Странно лишь то, что она не сделала этого до сих пор, решив сначала встретиться с Лукасом Хантером. — Где она?

— Здесь, снаружи.

— Ладно, впусти ее сюда, — ворчливо приказал лейтенант.

«Снаружи» означало дальний угол стоянки для автомобилей больничного персонала, а «сюда» находилось внутри полицейского трейлера, служившего Лукасу передвижным командным пунктом. Нью-йоркская полиция не пожалела денег налогоплательщиков, оборудовав трейлер самой современной электронной аппаратурой.

В ярко освещенном салоне царила напряженная тишина. На всех шести мониторах звук был выключен, факсы выдавали свои сообщения бесшумно. Даже телефоны, подсоединенные к номеру террориста, не звонили, а мигали контрольными лампочками. Как только нога репортера коснулась порога его святыни, Лукас стер с экранов компьютеров всю информацию и обернулся к двери, встретив незваную гостью своим знаменитым — и незабываемым — леденящим взором серых глаз. Это давно вошло у него в привычку — умение сохранять внимательное, однако совершенно холодное и непроницаемое выражение лица в любой ситуации, даже сталкиваясь с самыми жуткими и неожиданными картинами на месте преступления.

На этот раз, правда, его взгляду не открылось ничего особенно ужасного — скорее Хантер был удивлен. По его представлениям, ведущая журналистка с «Кей-Кор» должна была щеголять безупречной прической и модным, но строгим деловым костюмом. Неброский, искусно наложенный макияж должен лишь подчеркивать образ современной бизнес-леди. Два-три виртуозных мазка, создающих совершенство.

Безупречность. Скромность, сочетающаяся с чувством собственного достоинства. Идеал красоты и вкуса.

Однако Гален Чандлер не могла похвастаться ничем из этого короткого списка.

Прежде всего, бросались в глаза ее рыжие, словно вспышка яркого буйного пламени, волосы, ни о какой укладке или хотя бы простой прическе речи даже не шло. На остром, костистом лице не было заметно ни грамма косметики, и при взгляде на ее бледные щеки невольно возникал вопрос: вообще бывает ли их обладательница на свежем воздухе?

Суровый зимний ветер обошелся с ней неласково: на резко очерченных скулах горели два алых пятна, а рыжая копна волос совершенно растрепалась.

Ее наряд состоял из теннисных туфель, джинсов и пушистого пальто из мохера, явно искусственного: ни один уважающий себя дизайнер не стал бы переводить благородную шерсть на этот ужас — ярко-бирюзовый балахон, невообразимыми складками свисавший с тощих плеч.

Цвет ее пальто был не просто ярким — он буквально резал глаза и затмевал собой все. Рядом с ним безнадежно блекли все другие оттенки, кроме разве что не менее пронзительной бирюзы, которой сверкали варежки.

Варежки?..

Если бы сегодня было первое апреля и если бы нашелся храбрец, способный подшутить над Лукасом Хантером, эта вот рыжая пигалица в бирюзовом пальто сошла бы за первоапрельскую дурочку. Или за стриптизершу, которая должна позабавить его, постепенно расставаясь со своим невероятным нарядом. В первую очередь она избавится от этого пожара на голове, скинув растрепанный рыжий парик, затем снимет свое жуткое пальто, и тогда ее бледность перестанет казаться такой шокирующей…