Счастье в подарок

Карлсон Элизабет

Ее сердце было настолько переполнено, что она едва смогла выговорить:

— Там была карточка?

— Прочесть тебе?

Карли услышала в голосе сестры дрожь восхищения.

— Раз уж ты ее все равно посмотрела, давай.

— «Благодарю за удивительный вечер в моем любимом месте». — Кэтлин сделала выразительную паузу. — И подпись — «Джонатан». — Она вздохнула. — А где его любимое место, Карли-Энн?

Карли не собиралась никому рассказывать о La Bufadora. Для нее это место навсегда останется святыней, маленьким личным раем, воспоминаниями о

котором можно делиться только с Джонатаном.

— Мы очень мило провели вечер у его матери в Энсенаде, — небрежно произнесла она.

— У его матери? — удивилась Кэтлин. — Чем дальше, тем интереснее. А почему ты так поздно вернулась? — Она хмыкнула. — Его мать заставила вас играть в «Монополию»?

Карли тяжело вздохнула.

— Дай трубку Барбаре.

Спустя несколько секунд в трубке раздался голос ее помощницы с твердым британским акцентом.

— Кэтлин старается изо всех сил, и у нас все в порядке, дорогая. Но нам тут не обойтись без твоего опытного глаза. Сейчас только половина девятого, а шесть собак уже ждут очереди. Телефон звонит непрерывно, а на столе куча новых бумаг.

— Выезжаю, — сказала Карли и, оставив грязную посуду в раковине, бросилась вверх по лестнице переодеваться.

«Карусель» была наполнена запахом роз. Везде стояли вазы с красными, розовыми, желтыми розами на длинных стеблях — на прилавке, на письменном столе, на собачьих клетках.

Переодеваясь в рабочий халат, Карли всей грудью вдыхала их аромат, от которого ее радостное волнение еще усилилось. Запах роз словно возвращал ей теплую воду бассейна в доме Джонатана, волнующее ощущение прикосновения его обнаженного тела, воскрешал неизгладимые впечатления прошлой ночи.

— Когда их принесли? Кэтлин понимающе улыбнулась.

— Только я открыла дверь, как подъехал грузовик.

Барбара, прищурившись, взглянула на Карли.

— Должно быть, мистер Найт вытащил кого-то из постели, чтобы заказать цветы. — Она улыбнулась той же улыбкой, что и Кэтлин. — Если ты спросишь меня, дорогая, я скажу, что у этого человека серьезные намерения.

В сердце Карли бурлила радость, но она не показала виду.

— Вы обе слишком увлеклись, дорогие мои. Мы просто приятно провели день. — Намеренно небрежным движением она потянулась к телефонной трубке. — Но я, несомненно, должна поблагодарить мистера Найта.

— Несомненно, — фыркнула Кэтлин.

Карли набрала номер офиса Джонатана, который уже знала наизусть. Ответила секретарша.

Когда Карли называла себя и просила к телефону мистера Найта, голос выдавал ее радостное нетерпение.

— Хорошо, что вы позвонили, мисс Мак-Донаф. — Что-то в тоне секретарши заставило Карли похолодеть. — Мистер Найт просил меня сообщить вам, что его не будет до конца недели. Он уехал.

— Уехал? — запнувшись, повторила Карли. — Куда? Мне необходимо с ним поговорить.

— Он просил передать, что позвонит вам, когда вернется в Сан-Диего.

— Но он, наверное, оставил номер телефона, по которому его можно найти.

Карли ненавидела

себя за то, что задает этот вопрос. Она чувствовала себя голодной собакой, выпрашивающей жалкую подачку, но ничего не могла с собой поделать.

— Извините, мисс Мак-Донаф, — сказала секретарша, и Карли уловила в ее голосе сочувствие. Она слушала, а в душе росло отчаяние. — Мистер Найт не любит, когда его беспокоят в поездках. Я уверена, он свяжется с вами, как только вернется.

Слова секретарши не оставляли никаких сомнений в том, что она, Карли, входит в число тех людей, которые не должны «беспокоить» Джонатана.

Карли повесила трубку со смешанным ощущением сомнения и надежды. Почему Джонатан сам не позвонил ей? Много ли времени и сил требует один телефонный звонок? И почему он сказал секретарше, что не хочет, чтобы его кто-либо беспокоил? Даже Карли?

Дурманящий аромат роз ударил в голову. Джонатан мог прислать их отчасти в знак извинения за отсутствие. Может быть, он просто рано уехал и не хотел ее будить. Она отвернулась от телефона и выдавила из себя улыбку.

— Он уехал по делам.

Ни Кэтлин, ни Барбара не улыбнулись в ответ.

Барбара энергично встряхнула головой.

— Он не послал бы цветы, если бы относился к тебе недостаточно серьезно. Я уверена, у него были причины не оставлять свой телефон.

К полудню Карли выяснила одну из этих причин, и это не дало ей ничего, кроме жгучей боли.

Сделав перерыв в мастерской, Карли направилась в соседний магазин сообщить Шейле Вэйд, что два ближайших месяца она может платить за помещение на пятнадцать процентов меньше. Именно на такой срок она собиралась снизить арендную плату Надин Ньюхарт. Если за это время Надин не решит свои финансовые проблемы, ей просто придется найти какой-нибудь другой выход. Сердце Карли восставало против такой жестокости. Но Джонатан прав — для того чтобы успешно управлять делом, нужно уметь принимать жесткие решения.

— Шейла уехала в Голливуд до конца недели, — сообщил ей продавец. — Я могу дать вам номер ее телефона, но она просила звонить только в случае крайней необходимости. — Он многозначительно поднял брови. — Мне кажется, она поехала отдыхать с другом, если вы понимаете, о чем я говорю.

Карли поняла и почувствовала, что погружается в пучину тоски и разочарования. Так вот куда уехал Джонатан! В Голливуд с Шейлой Вэйд. Неудивительно, что он не хочет, чтобы Карли ему звонила.

— С вами все в порядке? — забеспокоился продавец. — На вас лица нет.

Карли усилием воли подавила дрожь в коленях.

— Просто я пропустила ленч. Это от голода. — Она вымученно улыбнулась. — Я поговорю с Шейлой, когда она вернется.

Карли намеревалась посетить всех четверых арендаторов, но ощущение потери было настолько мучительным, что она ничего не могла делать. Нетвердыми шагами она пошла обратно в «Карусель».

Этим утром Кэтлин сказала, что из-за роз магазинчик стал похож на зал прощания. Может быть, Джонатан прислал их для того, чтобы попрощаться с ней навсегда?