Счастье взаимной любви
Шрифт:
Старый и всегда надежный прием: хозяйка советуется с нанятым работником — у него поднимается чувство самоуважения, он горд оказанным доверием и становится послушным, согласным на то, против чего раньше справедливо возражал.
— Дело в том, Поль, что окончательное решение мы примем после того, как я еще раз поговорю с этим человеком. У меня такое ощущение, что его попытка проникнуть на виллу и попробовать нас ограбить — это просто фальшивая игра. Маскарад. Инсценировка.
Поль кивнул.
— У меня тоже возникла такая мысль, миссис Саймон. На побережье
— В данном случае возможны все варианты. Это я и хочу уточнить. Но, к сожалению, Поль, может быть и третий вариант…
— Вот как, миссис Саймон? — В глазах чернокожего мелькнуло настороженное и недоверчивое любопытство.
— Да, Поль. И я уверена, что в своих мозгах вы уже проработали другие возможные причины и мотивы действии этого мелкого мафиозника.
Он ответил без улыбки:
— Мои черные мозги, вы правы, должны работать, чтобы кормить мою семью. Но что касается ваших проблем, миссис, то я могу ошибаться в своих предположениях и догадках. Мало того, что вы белая и, следовательно, может быть, мы с вами думаем несколько в разных системах, но вы человек, рожденный в ином мире, извините…
— Ладно, ладно! Не разводите мне расовых теорий, Поль! — Она рассмеялась вполне беспечно. — В конечном счете мы все мыслим вполне ординарно и на один манер. И ваша речь имеет только тот смысл, что я, ко всем моим недостаткам, еще и из России. Но вы правы. Я знаю то, чего не можете знать вы. Коль скоро вор, залезший к нам, тоже русский, мне он может быть понятнее, чем вам. И я предполагаю, Поль, что эта попытка ограбления была устроена с иными целями. Был бы он пьян, эту глупость еще можно было объяснить…
— Он совершенно трезв, миссис Саймон, — твердо сказал Поль.
— Это меня и пугает! И позволяет предположить, что задачи у него были иные. Я считаю, что это может быть просто разведка… Он попробовал проверить, что у нас к чему. Быть может, выполнял чье-то задание.
— Будьте со мной откровенны, миссис Саймон, — глуховато и сосредоточенно сказал Поль. — Меня кое-чему обучили в моем деле. Вы полагаете, что вам присылают… первый привет из России? С тем чтобы потом перейти к шантажу?
— Не исключено, Поль, — резко ответила она.
— У вас остались в России враги? — быстро спросил Поль.
— Стоп! — Она оборвала его властно и безапелляционно. — Это уже вас не касается. Не потому, что я вам не доверяю, Поль, а просто не хочу перегружать лишней информацией. Есть ли у меня враги в России или нет, я сама могу лишь догадываться. Но этот ночной вор меня настораживает больше, чем того стоит его нелепый поступок. За его действиями может что-то стоять, и я хочу знать, что именно.
Вранье выглядело убедительным. В дремучих глазах охранника метались сомнения, а в мозгу скорее всего сложилась стандартная схема: «Ага! Хозяюшка наша в свое время вела лихую жизнь в России, и вот теперь из тех времен начали высовываться и дотягиваться сюда разные «хвостики», которых она опасается». Анне было наплевать на эти рассуждения.
— Короче говоря, Поль, ведите сюда нашего российского гангстера, я с ним поговорю, а потом мы примем окончательное решение.
Не вставая с места, Поль крикнул через плечо:
— Джордж!
И мулат тут же появился в дверях, затягивая на поясе ремень с пистолетной кобурой.
— Приведите сюда ночного визитера.
Джордж кивнул и выскользнул из кабинета.
Поль помолчал и сказал:
— Миссис Саймон… Я не пытаюсь навязывать своего мнения и предлагать своих решений. В мои обязанности входит охрана виллы и вашей жизни. Как вам справляться с личными проблемами — это уже ваша забота. Пока меня не приглашают, я своих услуг не предлагаю. И я просто говорю в воздух, будто вас нет и вы меня не слышите… Я проработал в полиции и в охранных службах почти двадцать лет. Миссис Саймон, если вы наткнетесь на шантаж, то я не думаю, чтоб русские шантажисты отличались от американских. У них у всех одно правило — доить клиента до самого конца. От шантажиста нельзя откупиться первым, даже очень большим денежным взносом. Как бы вы много ни дали. Шантажист, быть может, и сам верит, когда говорит вам, что не пойдет в своих вымогательствах по второму кругу. Но потом полученные деньги у него кончаются, и он все начинает сначала. В ста случаях из ста.
— Я очень хорошо знаю этот закон, Поль. Но все равно — спасибо.
Джордж распахнул двери и легким толчком втолкнул в кабинет ночного вора.
По внешнему виду русака можно было подумать, что вчера он провел хороший хмельной вечерок в кругу близких дружков, крепко хлебнул водочки, весело покувыркался до утра под одеялом с горячей лихой бабенкой, прикорнул чуток и теперь, умиротворенный, благостный и довольный жизнью на все сто процентов, соизволил проснуться.
Он широко раскинул руки, смачно зевнул, с хрустом потянулся и рухнул в кресло без всяких приглашений.
— С добрым утром, землячка! — сказал он и засмеялся.
— Как тебя зовут? — спросила Анна.
— Токарев, Леонид.
Анна помолчала.
— Договоримся так. Если будешь врать — это кончится для тебя плохо. Через пять минут здесь будет полиция, и ты схлопочешь отсидку в тюрьме. Поверь, она ничуть не веселее, чем питерские Кресты, Бутырка, Матросская Тишина или Ярославская и Владимирская.
— Ишь ты! — восхитился он. — Сама, что ль, с этими курортами знакома?
— Как тебя зовут?
— А могут быть другие варианты моего будущего?
— Не торгуйся. Все может быть.
— Ну, тогда… Витюков Виктор Анатольевич. Двадцать пять лет, не судим, начальник, наград не имею.
— Кликуху имеешь?
— М-м… В школе прозвали Домино. Но не пользуюсь. Забытое дело. Витька я, и все тут.
— Документы…
— Ишь ты, умница! — ехидно заржал он. — Кто ж на дело с документами идет? Прикопал я их неподалече. Тебе они ни к чему.
— В блатных дома ходил?
— Да как сказать. Около того.