Счастливчик Ген
Шрифт:
– У меня тоже есть для вас подарок, – сказал я магу. – Тот продавец оружия говорил, что вы играете в лаш. Я не знаю, что это за игра. Мой переводчик подсказывает слово «нарды», но я дома в них никогда не играл. Знаю только, что это доска с лунками, по которым передвигают круглые фишки в зависимости от того, сколько очков выпадет в кубиках. Но я могу предложить вам игру получше. Когда-то в нее играли только короли и полководцы, но потом приобщились и другие. Сейчас в нее играют во всем мире самые разные люди. Повсеместно проводятся соревнования. Самые сильные игроки одной страны встречаются, чтобы выявить, кто из них сильнейший, а потом и эти сходятся на мировых соревнованиях,
– Интересная идея, – задумчиво сказал Маркус. – С разными странами у нас, боюсь, не получится, но вот такой турнир в королевстве организовать можно. Так что это за игра, в чем ее суть?
– В нее не слишком трудно научиться играть, правила там простые. Но вот возможности у игры очень большие. В вашем лаше, если там, так же как и в нардах, бросают кубики, многое зависит от случайности, а вот в этой игре случайности нет. У нас ее называют шахматы, и для игры используют доску и два набора резных фигурок двух цветов. Если дадите чем писать и бумагу, я все подробно разрисую. На этой доске, кстати, можно играть и в другие, менее сложные игры.
– Ты меня заинтересовал. Будет тебе бумага и перо с чернилами, только мы с тобой засиделись, а госпожа Альша, наверное, опять нас ждет на кухне. Я только пройду и предупрежу, что мы уже закончили, а ты пока пройди в соседнюю комнату. Там светлее, и рисовать будет удобнее.
Клара меня на этот раз ждать не стала, предупредив через служанку, что идет домой, поэтому я, не торопясь, нарисовал гусиным пером шахматную доску и все фигуры, с непривычки посадив пару клякс, и дал Маркусу все необходимые разъяснения. Не знаю, какая у меня будет судьба в этом мире, но, глядя на горящий предвкушением новой игры взгляд мага, я уверился, что судьба шахмат здесь будет завидной. В запасе у меня были еще шашки, карты и домино. Шашки я не любил и играл ими только в «Чапая», выбивая расположенные напротив фишки щелчком пальцем по своим, а в козла мы часто резались с моим дедом в Азове. Там же играли и в карты в подкидного дурака, но уже всей семьей.
Когда я закончил с рисованием, Маркус начал уговаривать задержаться у него на обед. Я вспомнил Алину и согласился. Еда и в доме у Клары, и у Маркуса была вкусной, но разнообразием не отличалась. Та же каша с мясом и те же тушеные овощи и хлеб. Только у Клары был неизменный компот, а здесь для разнообразия подавали чай, который очень нравился Маркусу. Пообедав, я попрощался с магом, выклянчив у него еще томик законов королевства Орсел. Вообще-то, законов было множество, причем в каждом городе свои, но это больше касалось простолюдинов. Благородное сословие судили по законам, изложенным во взятой книге. Едва я успел сделать полсотни шагов, как впереди раздались азартные крики, и из-за угла выскочил парень лет шестнадцати в типичной одежде горожанина, но без шляпы и с перекошенным отчаянием лицом. Увидев меня, он заметался, не зная, что делать. Не знаю, что двигало мной в тот момент, но я отступил и махнул ему рукой в переулок, куда он и бросился, мимоходом бросив на меня благодарный взгляд. Буквально через несколько секунд из-за того же угла вывалила целая толпа преследователей, среди которых были городские стражники, легко узнаваемые по беретам с кокардами. Они быстро окружили меня, причем, стражники обнажили мечи.
«Ну вот, – подумал я, – сколько ходил с Кларой, и все было нормально. Стоило только один раз выйти самому, как сразу влип в историю».
– Что нужно господам? – вежливо спросил я, обращаясь к самому на вид наглому стражнику.
– Бросай меч на землю! – приказала эта наглая рожа. – И не вздумай им здесь махать, если дорожишь жизнью.
Мне было совершенно ясно, что, упустив беглеца, они решили отыграться на мне. Я помнил предостережение насчет опасности, связанной с сопротивлением городской страже, но эти хамы меня разозлили. К тому же, если бы я бросил меч, то отгреб бы с их стороны кучу неприятностей. И когда бы еще со мной разобрались! Поэтому я поступил совершенно противоположным образом.
– Может быть, тебе еще заодно отдать мой кошелек? – спросил я, стараясь выглядеть не менее наглым, чем стражник. – Нападение без причины на сына барона вам даром не пройдет!
– Покажите браслеты! – потребовал другой из стражников.
Я приподнял руки, чтобы рукава рубашки не прикрывали браслеты.
– Действительно, благородный, – сказал один из горожан.
– Это ничего не значит! – не захотел сдаваться наглый. – Он мог эти браслеты украсть или снять с тела. Что-то мне не нравится, как он говорит. В любом случае его надо отвести в магистрат.
– Значит, вместо того чтобы ловить преступников, вы занимаетесь ловлей честных граждан? – спросил я.
– На вас не написано, что вы честный гражданин!
– А где на мне написано, что я преступник?
Мои слова вызвали у стражников замешательство, они собрались вместе и принялись тихо совещаться. Чтобы их дожать, я сообщил, что совсем недавно вышел из дома городского мага Маркуса Страда, и они могут это проверить, послав кого-нибудь к господину магу, дом которого совсем рядом. Правда, я не гарантирую того, что он не проявит неудовольствия тем, что пришедших к нему в гости хватают прямо у порога его дома. Последнее сыграло решающую роль. Маркуса в городе знали и, видимо, побаивались.
– Прощения просим, – примирительно сказал один из стражников. – Обознались, с кем не бывает. Вы не скажете, милорд, куда побежал вор?
– Туда он побежал, – сказал я чистую правду, махнув рукой в переулок.
За то время, пока они здесь меня мурыжили, вор вполне мог пробежать полгорода. Они и сами это прекрасно понимали, поэтому быстро собрались и ушли совсем в другую сторону.
Дома я сразу же рассказал Кларе о случившимся.
– Ты все сделал правильно, – сказала она. – И это еще раз показывает, насколько ты повзрослел за те дни, что живешь у нас.
– Как можно повзрослеть за несколько дней? – спросил я, осматривая себя, насколько это было возможно без зеркала.
– Ты повзрослел не внешне, поэтому можешь себя не рассматривать, – засмеялась она. – Изменились твои слова и поступки. Когда ты мне рассказывал о своем мире, это была речь ребенка, очень эмоциональная и не слишком связная, хотя я заметила, что ты пытался говорить так, чтобы мне было понятно. Сейчас ты говоришь так, как говорит взрослый, причем умный взрослый. И со стражей ты поступил так, как сделал бы умудренный опытом и очень предусмотрительный человек. Если бы ты им сдался, бить они тебя не стали бы из-за браслетов, но вот денек просидеть в нашей тюрьме пришлось бы. А там, знаешь ли, не слишком приятно. Пока еще какой-нибудь чиновник соизволил бы послать за мной или Маркусом.
– Я и сам заметил изменения в своем поведении, – сознался я. – Только объяснить их пока не могу.
– Может быть, это связано с тем, что дома ты вел беззаботную жизнь ученика, и все важные вопросы за тебя решали другие? – неуверенно предположила Клара.
– Об этом я тоже думал, – со вздохом сказал я. – Не получается. Так измениться за пару дней... Может быть, это из-за того, что у нас было с Алиной?
– А, ерунда! – махнула рукой Клара. – От двух раз в тебе ничего не поменялось бы. Что-то тут другое. А не виноват в этом тот бог, который тебя послал?