Счастливчик Старр (Lucky Starr)

Азимов Айзек

— А проследить, откуда письма отправлены, нельзя?

— Увы! Они приходят по обычной почте, на конверте штамп: «Астероиды». Как и кого искать на Астероидах?

— А вы поставили в известность Планетарную Полицию?

Бенсон мягко рассмеялся.

— Вы что, думаете, кто-нибудь из Синдиката, мистер Макиан, например, к ним обратится хоть раз в жизни? Вы не очень понимаете, как у марсиан устроены головы, мистер Вильямс. Это же расписка в собственной несостоятельности. Обратиться к помощи закона — значит, оповестить всех, что самому справиться — кишка тонка. Ни один фермач на это не пойдет. Я предлагал оповестить хотя бы Совет Науки, но мистер Макиан и об этом

слышать не хочет. Какой, говорит, толк от этих недотеп. И тут как раз этим занялся я.

— Вы тоже занимаетесь отравлениями?!

— Да. Я здешний агроном.

— Да, мистер Макиан вас так и представил…

— Уф… вообще-то, агроном должен заниматься другими вещами. Я исследовал урожайность, севообороты и прочие проблемы такого сорта. Специализировался именно на Марсе. Таких, как я, тут мало, и у нас есть шанс выбиться, хотя фермачи терпеть нас не могут и обзывают учеными идиотами. Еще я занимался ботаникой и бактериологией, так что смог представить мистеру Макиану целую программу исследований по поводу отравлений. Она заинтересовала всех членов Синдиката.

— И что вы нашли, мистер Бенсон?

— На самом деле, не многим больше, чем Совет Науки, что не удивительно — сколько аппаратуры и денег у них и сколько — у меня. Но у меня появилась теория. Отравления происходят так быстро что причиной могут служить только бактериальные токсины. По крайней мере, моментальное разрушение нервной системы иначе не объяснишь. Я думаю, что виной всему марсианские бактерии.

— Как?!

— Марсианская жизнь существует, да будет вам известно! Когда земляне впервые высадились на Марсе, тут было полно простейших видов жизни. Да каких — гигантские зелено-синие водоросли были видны даже в телескопы с Земли! А на водорослях живут бактерии; есть даже что-то вроде насекомых.

— Что, до сих пор?

— Конечно. Мы уничтожили их там, где поставили свои фермы и внесли в почву земные бактерии, необходимые для наших продуктов. А в остальных местах они по-прежнему чувствуют себя прекрасно.

— Но как вообще удалось перенести сюда земные растения?

— Хороший вопрос. Вы уже знаете, что марсианские фермы вовсе не похожи на земные поля. Это — оранжереи. Солнце на Марсе дает мало света, дождей тут не бывает, зато есть плодородная почва и нет недостатка в углекислом газе. Здесь все растет под стеклом. Сев, уход за урожаем и уборка происходят почти полностью автоматизированно, так что наши фермачи скорее механики, чем крестьяне. Орошение искусственное — система водопроводов берет воду с полярных шапок Марса. Так что теперь вы понимаете, что отравить растения не так просто. Плантации охраняются со всех сторон, но — не снизу.

— Вы о чем? — удивился Дэвид.

— О том, что под нами — знаменитые марсианские пещеры, где вполне могут обитать разумные марсиане.

— Люди-марсеане?

— Да нет же. Существа, не менее разумные, чем люди. Что-то мне кажется, им земляне не слишком по душе и они поставили себе задачу выжить нас с этой планеты.

5. Обеденный перерыв

— Зачем? — изумился Дэвид.

Кажется, Бенсон смутился. Провел рукой по редким волосам, зачесанным, впрочем, без намерения скрыть широкую плешь.

— Этим я бы не мог поделиться с Советом Науки. Да и с мистером Макианом. Но я прав, уверен в этом.

— Вы не хотите говорить?

— Не знаю, я давно уже не общался ни с кем кроме фермачей. А у вас, похоже, колледж за спиной. Вы занимались…

— Историей, — подсказал Дэвид. — Международная политика в ранний атомный период.

— О,

Бенсон не мог скрыть разочарования — А какие общенаучные курсы?

— Пара семестров по химии, один по зоологии.

— М-да. Впрочем, похоже, я смогу предложить мистеру Макиану направить вас ко мне лаборантом. Работы будет немного, тем более, что вы не ученый но все лучше чем там, куда вас засунет Хеннес.

— Спасибо, мистер Бенсон. Но что марсиане?

— Да, марсиане Может, вы не знаете, но под поверхностью планеты есть гигантские пещеры. Их обнаружили с помощью сейсмографа при землетрясениях, марсотрясениях, так сказать. Сначала решили, что пещеры возникли естественным путем, когда на Марсе еще были океаны, но позже были пойманы сигналы, что-то вроде радио, которые шли из-под поверхности. Сигналы эти — явно результат разумной деятельности. Слишком связные и упорядоченные.

Подумайте об этом, — взглянул Бенсон в глаза Дэвиду. — Все не так уж абсурдно. На планете когда-то было достаточно воды и кислорода. Но гравитация на Марсе слабая, всего две пятых земной, так что эти субстанции стали отрываться от планеты и уходить в космос. Если существовали разумные марсиане, то они видели, к чему идет дело. Так что вполне могли понастроить себе подземелий и укрыться там. А теперь поверхность Марса захвачена разумной жизнью — да еще с чужой планеты. Вполне вероятно, что они опасаются последствий. И то, что мы называем отравлениями, может быть просто биологической войной.

— Я понимаю, о чем вы, — задумчиво сказал Дэвид.

— А Синдикат? А Совет Науки? Они поймут? Ну ладно… Вскоре вы будете работать в лаборатории, и у нас будет время все это обсудить.

Он улыбнулся и протянул свою мягкую слабую руку, которая просто потерялась в гигантской ладони Дэвида Старра.

— Думаю, теперь они выпустят вас отсюда, — на прощание заявил Бенсон.

Что и произошло. Впервые Дэвид смог увидеть, как устроена марсианская ферма. Конечно, ее покрывал купол, но это Дэвид понял сразу после того, как пришел в сознание. Потому что на Марсе ощущать земной воздух и привычную силу тяжести можно только находясь под куполом.

Естественно, купол здесь был куда скромнее, чем над Виндгрэд-сити. В высоту он достигал только сотни футов, видно было все его устройство. Горели белые люминесцентные лампы и сквозь этот свет марсианское небо почти что не проглядывало. Площадь защищенной куполом поверхности составляла примерно половину квадратной мили.

Впрочем, в первые дни времени на подобные исследования у Дэвида не оставалось. Купол фермы, казалось, был битком набит людьми, каждый из которых имел обыкновение есть трижды в сутки. Им не было конца — особенно по вечерам, когда все работы заканчивались. Дэвид маялся на раздаче, а фермачи с подносами все тащились мимо него. Подносы — обнаружил между делом Дэвид — были сделаны специально для Марса. Тепла рук хватало, чтобы размягчить пластик и завернуть в него блюда — взять с собой в пустыню. А после поднос можно запросто расправить и пользоваться им как обычно.

Дэвида фермачи не замечали. Только Бигмен, суетясь между столами, заменяя баночки с соусом и комплекты специй, махнул ему рукой. Работа на кухне была кошмарным понижением для малыша, но сам он относился к такому положению вещей по-философски.

— Это же только на месяц, — объяснил он однажды Дэвиду, когда они готовили обед, а повар вышел на пару минут. — Ребята знают, в чем дело, и не обращают внимания. Конечно, там еще Грисволд, Зукс и вся свора крыс, которые лижут Хеннесу подметки, но какое мне до них дело? Только несколько недель.