Счастливчик
Шрифт:
— А ну, потащим его, братцы, во всем параде в класс!
И не успевает закутанная фигурка что-либо сказать, как две пары рук подхватывают ее под руки и втаскивают на лестницу, в коридор и оттуда наверх, в отделение первого класса.
— Ха, ха, ха, ха! — заливаются мальчики. — С зимой честь имеем поздравить, с морозцем!.. Бррр! Холодно-то как, нос отморозишь, ей-богу! Лилипут!
Так, прыгая и приплясывая вокруг закутанной фигурки, шутят они.
— Братцы! Воспитатель катит по горизонту! — испуганно заявляет Помидор Иванович, высунувшийся за дверь, и, в два
— Скорей, скорей! Сбрасывай всю эту хламиду, Счастливчик, а я стащу в швейцарскую… Не то попадет!
И сам он торопливо начинает раздевать смущенно с поникшей головой стоящую посреди фигурку.
Долой башлык, пальто, фуражку…
— Ах!
Помидор Иванович вскрикивает и отлетает, как мячик, на три шага.
— Ах! — дружным, не то испуганным, не то изумленным возгласом вырывается из двадцати девяти детских грудей.
— Симочка! — снова вскрикивает Помидор Иванович.
— Девчонка! Вот тебе раз! — вторит ему класс.
Посреди комнаты стоит теперь странная фигурка. Форма гимназистика, а голова с косичкой… Длинные растрепавшиеся пряди желтовато-белокурых двуцветных Симочкиных волос падают на лоб, щеки, на глаза, на маленький, пуговкою, нос с мелкими, как бисер, веснушками. Из-под спутанных на лбу прядей смотрят бойкие синие глаза, без малейшей тени испуга.
— Вот тебе раз! — говорит растерянно Помидор Иванович. — Симочка! Как же вы сюда попали?
Тогда раскрываются малиновые губки, и Симочка быстро-быстро, захлебываясь и волнуясь, рассказывает все: про болезнь Али Голубина, про Счастливчика и про возложенное им на нее поручение.
Едва только успевает она выложить суть дела, как кто-то сильно хлопает ее по плечу.
— Ура! Ай да молодчина девчонка, ей-богу, точно наш брат мужчина! — кричит весело Янко, и глаза его загораются восторгом. — Ай да молодец! Вот это я понимаю!
— И я! И я тоже! — звучат другие веселые голоса.
— А и здорово же, смелая вы, Симочка! Другая ни за что не пойдет на такой поступок, — снова подходя к девочке, говорит Ваня Курнышов. — Давайте-ка вашу лапку… Я пожму ее от души, как товарищу-мужчине!
И он так крепко встряхивает тонкую Симочкину ручонку, что у той искры сыплются из глаз.
— Братцы, Петух на пороге!
— Вот так штука!
— Скандал!
— Лезьте под скамейку!
— Нет, за доску лучше!
Ах, как жаль, что пол не лед и в него нельзя провалиться!
В классе суета, суматоха… Кольцо мальчиков стеной окружает Симочку и закрывает ее от глаз вошедшего Пыльмина.
Появившийся на пороге Петр Петрович внимательно прищуривается и смотрит удивленный через толпу мальчиков, которые хотят скрыть от его глаз что-то за своими фигурками. Но Пыльмина обмануть трудно.
— Что за базар? — строго повышает он голос. И, быстро расчистив себе дорогу, останавливается, как вкопанный, перед мальчиком с косичкой.
Мальчик с косичкой очень благовоспитанный мальчик. При виде незнакомого человека в вицмундире, Симочка потупляет глазки и отвешивает низкий реверанс.
Ах, этот реверанс! Он погубил все дело. Если бы не этот реверанс, можно было бы, пожалуй, уверить как-нибудь классного наставника, что это маленький китаец с косичкой, который поступил недавно в соседнюю гимназию и, перепутав дорогу, попал в здешнюю, сюда. Но даже китайцы не делают реверансов, как девочки…
Дело испорчено вконец.
Классный наставник краснеет от гнева, высоко поднимает брови и говорит зловещим голосом:
— Я сейчас идут за инспектором! Что за глупая шутка! Вы все будете наказаны!
И выходит, хлопнув дверью так, что пляшет шкаф, оконные рамы, кафедра и столы.
— Теперь спасайтесь! — шепчет отчаянным шепотом Ваня Курнышов ошеломленной, но отнюдь не испуганной Симочке. — Бегите вниз, что есть мочи, и духом домой!
— Духом домой! Мы вам поможем одеться! — эхом откликаются двадцать девять мальчиков, и десяток рук помогает Симочке одеть злополучное пальто, фуражку и башлык.
Мальчик с косичкой преображается снова.
Теперь не только чужие, но и домашние, пожалуй, не узнают, кто там спрятан под башлыком — гимназист или девочка.
Симочка пулей вылетает из класса.
— Прощайте, прощайте! — кричат ей сдержанно десятки голосов.
— Молодец девочка! Отчаянная! Вся в нашу братию! — вторят другие.
— Скорее! Скорее, Симочка! — посылает девочке вдогонку Ваня Курнышов.
Но Симочка и без него знает, что надо скорее. Она мчится по коридору, по лестнице, мимо изумленных, попадающихся то и дело на пути гимназистов, наставников, учителей. Бомбой влетает она в швейцарскую, проскальзывает мимо онемевшего швейцара и…
Слава богу! Она по дороге к дому!
ГЛАВА XXXVI
Веселое свежее мартовское утро… Канун зарождающейся весны… Снег еще лежит на улицах, но небо синее, как огромный, чистый сапфир, улыбается и блещет своим огненным солнцем…
В теплом салопе и капоре Симочки спешно шагает по тротуару Счастливчик. Из-под салопа выглядывают ноги в черных брюках и сапогах.
Ах, как трудно было уйти ему сегодня из дому!.. Пришлось высидеть целый час в гардеробной, пока Симочка не уехала с Ами, потом через черный ход и кухню прокрасться мимо повара и судомойки, спуститься по лестнице, в сени, а затем на улицу. Но вот он наконец-то на свободе. Счастливчик вздыхает облегченно и прибавляет шагу. Скоро, теперь скоро. Он знает адрес Али, знает дорогу. Сначала прямо, прямо, потом направо и налево через широкую улицу, затем через узенький переулок…
Ах, как жалко, что в кошельке не осталось ни одной монетки! Можно было бы нанять на нее извозчика. А то так трудно идти и к тому же надо скорей, скорей…
Счастливчик все прибавляет и прибавляет шагу. Вот он наконец — грязный, узкий переулок. Вот и серый, неприветливый трехэтажный дом.
Здесь отдаются дешевые квартиры и комнаты для бедного люда.
— Динь! Динь! Динь! — звонит Счастливчик у обитой клеенкой двери в верхнем этаже.
— Здесь комната госпожи Голубиной?
— Пожалуйте, маленькая барышня, здесь, — и скромно одетая служанка его впускает.