Счастливчик
Шрифт:
Лучше бы не спрашивал, честное слово. Потому что если до этого она именно плакала, то после моего вопроса начинает рыдать. Рыдать. Громко, со всхлипами.
— Ди, ну, ты чего? — говорю как можно мягче. — Выкарабкаемся. Изабелла купилась на липовые объяснения, значит, у нас есть еще время, попробуем снова. Ну, Ди, — прошу, — посмотри на меня.
Но девушка только мотает головой и цепляется за меня, будто она — тонет, а я — ее плот. Да что ж ты будешь делать?
— Ди… — оставляю попытки ее
— Я так испугалась… что она… она тебя убьет, — признается между всхлипами. — Сидела тут… и умирала от страха. И даже из комнаты выйти боялась, чтобы… чтобы все не испортить и тебя не подставить.
Никогда не видел ее слез (те, что на улице не в счет), и это меня по-настоящему пугает. Дилайла не плакала, когда ее притащили сюда силой, когда я угрожал ее семье, а она была уверена, что мои угрозы правдивы. Не плакала, когда Изабелла смешивала ее с грязью, когда домогался Джордж. А сейчас Ди плачет… потому что испугалась меня потерять? Правду говорят, женская логика не поддается объяснению.
— Ну что ты, — шепчу ей в волосы, — я же живой. Я вообще везучий, помнишь? Иначе давно бы уже подорвался на собственной бомбе. А так — ничего, калечусь, и заживает. Меня вон даже Эд побил, а я отделался всего лишь вывихом.
От звука моего голоса девушка потихоньку успокаивается, а на по последней фразе у нее даже вырывается смешок. Нервный, но это уже хорошо.
— Эд был восхищен тем, что ты тогда не испугался.
— Угу, — усмехаюсь, — еще как испугался, когда метался от него по спортзалу, как канарейка в клетке.
— Ты не выглядел испуганным, — возражает. Кажется, больше не плачет.
— Ну, я же должен был держать лицо перед девушкой, которая открыто показывала, что желает мне поражения.
— А ты ведь из-за меня проиграл Эду, — наконец, Ди поднимает голову и смотрит мне в лицо. Глаза красные, щеки влажные, но нет каких-то там воспетых поэтами дорожек из слез — все давно впиталось в мою футболку.
Так и знал: она тогда поняла, что отвлекла меня.
— Неправда, — улыбаюсь, провожу пальцами по ее щеке, стирая влагу, — я бы проиграл Эдварду в любом случае. Может, разве что, попрыгал бы еще минут пять.
Губы Дилайлы трогает слабая улыбка.
— Веду себя совсем как дура? — спрашивает.
— Ну-у, — тяну ехидно, будто раздумывая, — не совсем, конечно…
Ди утыкается лбом мне в плечо, ее собственные плечи снова сотрясаются, но на этот раз от смеха.
— Господи, как же я тебя люблю…
Ошалело моргаю, у меня даже руки на ее спине расслабляются. Она говорит мне это сегодня? После того, как я собственноручно похоронил нашу надежду на спасение?
— Ди…
Поднимает ко мне лицо.
—
— Ди, — упираюсь в ее лоб своим. Забавный угол зрения: теперь у нее три глаза. — Я до одурения тебя люблю, — усмехаюсь, портя романтику момента, — еще с тех самых пор, когда ты считала меня законченным проходимцем.
— За что? Я вела себя…
Касаюсь пальцем ее губ, не позволяя продолжить нести чушь. Вела, не вела — какая разница, что было раньше?
— Ну, а ты, — говорю, — за что-то конкретное меня полюбила, что ли?
— Ты хороший, — отвечает, да еще так серьезно-серьезно. Трындец.
Смеюсь.
— Ясное дело, хороший. Да я офигительный.
— Лаки, — возмущенно хлопает меня ладошкой по плечу, специально отклонившись, чтобы иметь возможность для маневра.
Ловлю руки Дилайлы, вынуждаю опустить по швам, но так и не убираю свои пальцы с ее запястий.
— Ты тоже офигительная, — заверяю, целуя.
Мне снится кровь.
Кровь, дождь, красные лужи…
Гай, упавший с крыши…
Идеально круглое отверстие во лбу у Джорджа…
Розовый слоник с пижамы медика, но с отрезанным под корень хоботом, жадно лакает кровь в одной из луж…
Будильник — мое спасение. Рывком сажусь на кровати, тру ладонями лицо. Что, блин, творится в моей голове?
Дилайла лежит ко мне спиной, сжалась в комок. Осторожно касаюсь ее плеча, чтобы не напугать (вдруг ей тоже снятся слонята-вампиры?).
— Ди, утро. Через час завтрак.
Усмехаюсь своим же словам, качаю головой — после вчерашнего встать по звонку будильника и, как обычно, идти на завтрак кажется чем-то нереальным.
Дилайла поворачивается.
— Мне идти на кухню и делать вид, что все как всегда? — вторит моим мыслям.
Пожимаю плечами и признаюсь:
— Других вариантов у меня все равно нет.
— Ладно, — легко соглашается, привстает, целует меня в щеку и скрывается в ванной.
Хм, у нас прямо семейная идиллия.
Ну этих розовых слоников, и кровавые лужи вместе с ними.
Роюсь в шкафу в поисках какой-нибудь ничем не примечательной одежды, которая точно не взбесит Изабеллу. Сейчас надо быть паинькой даже в мелочах.
О, вот отлично подойдет: темно-серая водолазка с высоким горлом и длинными узкими рукавами — не задерутся и лишний раз не напомнят Изабелле о татуировке.
— Я вчера думала только о себе и даже не спросила, как Гай.
— А? — выбираюсь из шкафа и вижу, что Ди уже оделась и заплетает волосы. — Мэг сказала, все будет хорошо, — отвечаю.