Счастливый обман (Уиллоу)
Шрифт:
– Уиллоу, – сказал он, потому что ни до чего другого ему не было дела. Поиски Стивена оказались бесплодными, о чем она несомненно знала; щеки заросли щетиной. Все тело ныло оттого, что приходилось спать на жесткой земле; ему хотелось поесть, вымыться в корыте, до краев наполненном горячей водой, умереть, а потом снова вернуться к жизни в объятиях этой женщины.
В прекрасных карих глазах стоял холод, когда они коснулись его.
– Ты нашел его?
– Ты же знаешь, что нет.
Голос у него был глухим,
– Да, – сказала она с каким-то усталым наслаждением.
Он взял из ее рук ведро с водой и понес на тихую, чистую кухню.
– Ты видела Стивена? – спросил Гидеон, уязвленный дистанцией, которую она соблюдала.
– Он был здесь, – ответила она, слегка приподняв упрямый подбородок. – Как вам это понравится, маршал Маршалл? Пока вы со своим отрядом прочесывали холмы, он был в вашем собственном доме.
Слова были рассчитаны на то, чтобы разозлить Гидеона, он понимал это, но не чувствовал ничего, кроме ее резкой враждебности. Было бы лучше, если бы она яростно набросилась на него.
– А теперь он снова исчез, как поступил бы на его месте любой настоящий изгой, – спокойно предположил он.
– Давно, – сказала Уиллоу. – И он не грабил твоего дурацкого поезда, Гидеон Маршалл.
Плечи у него заныли, когда он потянулся за новым кофейником, стоявшим в глубине плиты.
– Почему ты так уверена? – ровным голосом спросил он.
– Он был ранен в драке с индейцем. Если ты поговоришь с шошонами, то узнаешь, что он был у них в лагере, когда поезд остановили.
Гидеон застыл на месте:
– Ранен? Стивен ранен?
Глаза Уиллоу горели темным огнем.
– Уж не вообразил ли ты, что теперь его будет проще найти? Не обольщайся, Стивен стоит десяти таких, как ты.
– Как он был ранен? – настаивал Гидеон, стараясь не показать боли, вызванной ее словами.
– Он играл в карты с Красным Орлом. Он выиграл лошадей воина и его женщину.
– Естественно, – раздраженно выдавил Гидеон.
– Индеец напал на него, они подрались, и Стивен проиграл.
– Это все сказки, – с гримасой сказал Гидеон. – А что же случилось на самом деле?
– Красный Орел ударил Стивена своим томагавком и оставил его умирать.
Гидеон развернул стул и сел на него, расставив ноги, свесив со спинки усталые руки. Он в задумчивости отпил кофе.
– Несомненно, это происшествие обрекает какого-то конкретного злонамеренного краснокожего на ярость сплоченной семьи Галлахеров.
– Мы позаботимся о себе сами, – сказала она, вызывающе подняв подбородок.
Это заявление не относилось к Гидеону; он это понял и почувствовал себя уязвленным, хотя и не показал своей реакции.
– Полагаю, с моей стороны было бы рискованным просить тебя согреть воду для мытья?
– Сам грей себе воду, Гидеон Маршалл. И сам готовь себе завтрак.
Гидеон
Почти через сорок пять минут корыто наполнилось горячей водой, и Гидеон, сняв одежду, нырнул туда. Господи, он три дня рыскал по холмам, и все это время предмет его поисков находился под его собственной крышей! От этой мысли губы его скривились в зловещей ухмылке.
Пришла Уиллоу, ее полные губы вытянулись в тонкую линию. По выражению лица нетрудно было понять, что она не простила его, но то, что она сделала дальше, поразило Гидеона.
Она подошла к корыту, которое было слишком маленьким для человека старше трех лет, сняла простенькую свадебную ленту, которую Гидеон подарил ей в тот день, когда привез ее в этот дом, и бросила ее в воду.
– Прощай, Гидеон Маршалл, – сказала она и повернулась на каблучках, готовая уйти из кухни.
Одним резким движением Гидеон схватил ее юбки.
– Подожди! – рявкнул он, держась за нее, как за собственную жизнь. – Что это, черт возьми, значит «прощай»?
– Очень простое слово, Гидеон, – ответила она, упрямо не желая обернуться. – Это значит, что я ухожу от тебя. Теперь, если только ты отпустишь мое платье…
Сотни всевозможных вариантов действия вертелись в голове Гидеона, но ни один из них не был пригодным. Если Уиллоу захотела уйти, он не смог бы удержать ее, такова была печальная действительность. Он разжал руку, и ее юбки, заляпанные мыльной водой, вернулись на место.
– Куда ты пойдешь? – спросил он, стараясь сохранить максимальное достоинство.
– В дом отца, – огрызнулась она. – Куда же еще?
– Откуда мне, черт возьми, знать?
Она отошла подальше и повернулась к нему, сложив на груди руки. Лицо ее вспыхнуло.
– Я была настолько глупой, что согласилась приехать сюда с тобой, когда знала, что ты хотел быть мужем Дафны, а не моим. И еще более глупой я была, когда подумала, что между тобой и Стивеном может быть мир.
– Уиллоу…
– Ничего больше не говори, Гидеон. Теперь ты свободен. Можешь ухаживать за своей Дафной, хотя должна сказать, не думаю, что тебе повезет в этом. И можешь охотиться за Стивеном, пока не поседеешь. Но знай, Гидеон Маршалл: это будет нелегко, потому что его зовут Горным Лисом не напрасно. И кроме того, я сделаю все, что в моих силах, чтобы остановить тебя.
Гидеон был в ярости, но не имело смысла спорить, доказывая, что его нисколько не заботит Дафна Робертс или другие женщины, кроме самой Уиллоу. Даже если бы они уладили это, что уже было чудом само по себе, оставался еще Стивен.