Счастливый обман (Уиллоу)

Миллер Линда Лаел

Однако наконец он утолил свою жажду. Они сидели на коленях посередине кровати лицом к лицу. Гидеон был совершенно голый, а Уиллоу все еще заточенная в свою растрепанную ночную рубашку. Влажные вершины груди Уиллоу пульсировали в ночном воздухе. Она сидела неподвижно, когда Гидеон умело снял ее одеяние через голову.

Медленно, почти благоговейно, он придвинул ее, усадив себе на колени, широко раздвинув ей ноги. Его губы согревали ямку за правым ухом.

– Тебя ждет сладостная месть, маленькая язычница, – хрипло пообещал он. – Сладкая месть.

Когда он бережно

вошел в нее, Уиллоу раскрыла рот, хватая воздух и откинув голову, понимая, что, как бы она ни старалась скрыть, страсть была очевидна для него.

– О, Гидеон, – поперхнулась она. – Гидеон… Гидеон!

– Скоро, – сказал он, наклоняясь к напрягшемуся соску, в то время как его руки приподняли Уиллоу, а потом снова медленно опустили.

Она тихо вскрикнула и попыталась ускорить движения своих бедер только затем, чтобы Гидеон вернул ее к более медленному темпу, который он задал им обоим. Удовлетворенный тем, что она будет подчиняться его ритму, Гидеон отпустил ее бедра и схватил обе груди, сжимая их пьянящую полноту. Теперь он подверг обе вершины набегу своего жаждущего языка.

– Гидеон, – простонала Уиллоу, – Гидеон, пожалуйста, я больше не могу…

Он только усмехнулся и продолжал сладостную пытку, играя зубами и губами.

Наконец, поддавшись силе, большей, чем воля и гордость, вместе взятые, Уиллоу начала двигаться на нем. На этот раз он позволил ей это, и их тела оставили далеко позади их разум, когда они воспарили к захватившему их обоих неистовому облегчению, которое бросило их в пустоту вселенной, наполненной только их животными криками.

Когда Уиллоу снова смогла подчинить себе свое слабое тело, она упала на спину, готовая уснуть. Но Гидеон не позволил ей этого. Он был просто ненасытен, и его нежная месть носила их от одной вершины к другой. Их лихорадочные вздохи и мольбы, сказанные шепотом, далеким эхом отдавались в ночи.

* * *

Стивен Галлахер откинулся на рассохшемся деревянном стуле. Его раненое плечо и голова болели одновременно. Позади него, сидя за маленьким столом, Кой и Рэйли, как обычно, спорили.

Стивен вздохнул, закрыл глаза рукой. Господи, он так устал от них, от жизни, устал прятаться и устал от того, что за ним охотятся.

А теперь появилась еще и Дафна.

Протянув к пустому очагу свои длинные ноги, он вспомнил это темноволосое, синеглазое чудо, и впервые пожалел, что прожил свою жизнь не так. Если бы он был законопослушным и честным человеком, то был бы теперь свободен и мог пойти к Дафне с букетом цветов в руке.

Цветы! Стивен поднес ко лбу руку, проверив, есть ли у него жар. Господи, скоро он станет носить костюм и котелок и рассылать визитные карточки.

Девлину это понравилось бы, сказал себе Стивен, но старое горькое средство не сработало. Внезапно ненависти к отцу стало недостаточно. Что хуже всего, Кой и Рэйли втянулись в такую жизнь, которая более чем вероятно приведет их к тому, что обоих убьют.

В голове у него стучало, когда Стивен прислушался к глупой карточной ссоре своих сводных братьев. Они уже не были детьми, как он частенько говорил себе, они были

мужчинами – Кою двадцать пять лет, Рэйли двадцать два. Им давно пора обзавестись работой, домами, женами и детьми. А вместо этого благодаря общению со Стивеном за их головы была назначена плата.

– Стивен, – захныкал Кой, – ведь два туза не могут побить трех?

– Нет, – отозвался Стивен. Он слишком устал, чтобы распутывать ходы брата.

– Я больше не могу видеть это место! – выпалил Рэйли. – Ни женщин, ни виски – я отправляюсь в Мексику с Бланшаром.

Стукнув ножками стула по полу, Стивен обернулся:

– Что?

Кой и Рэйли злобно смотрели на него, покраснев и приготовившись бросить ему вызов.

– Ты был неправ, Стивен, когда велел ему убираться, – пожаловался Рэйли. – Он был хорошим человеком.

– Хорошим? – крикнул Стивен. – Он ограбил «Сентрал пасифик», а нас обвиняют в этом! Он убил человека!

– И что с того? – обиженно спросил Кой. – Разве не это должен делать изгой?

– Господи, – рассеянно пробормотал Стивен. «Смотри, что ты с ними сделал, – сказал ему внутренний голос. – Посмотри, что ты наделал».

– Я ухожу отсюда, – сказал Рэйли, необычайно оживляясь.

– Ты собираешься всю жизнь досаждать своему богатенькому папочке, дело твое. Я больше не хочу прятаться, и мне надоело все время оглядываться, нет ли сзади Венсела Тадда.

– Я того же мнения, – сказал Кой.

– Прекрасно, – небрежно кинул Стивен. – Вы взрослые мужчины, и я не собираюсь учить вас, что делать. Но если вы свяжетесь с Бланшаром, то вас убьют еще до того, как вы успеете добраться до Мексики!

– Но ведь это ты сказал, что он может ехать с нами, Стивен! – напомнил ему Рэйли, собирая свои вещи, ружье, спальный мешок. Вскоре и Кой стал собираться.

Трудно было отрицать это, и Стивен слишком устал, чтобы спорить с братьями. Кроме того, к чему в конечном счете привели его советы?

– Идите, – сказал он.

– Мы напишем Уиллоу или судье, – пообещал Кой. – Ладно, Стивен?

Последние слова отозвались в голове Стивена мрачным похоронным звоном.

– Мы верим тебе. Хорошо, Стивен? Мы станем жить, как живешь ты. Хорошо, Стивен? Однажды нас застрелят или повесят. Хорошо, Стивен?

– До свидания, – сказал он, закрывая глаза.

– С тобой все будет в порядке? Что ты теперь собираешься делать, Стивен?

Он вздохнул, желая, чтобы они уехали, чтобы они остались, жалея о том, что они делали после того, как умерли Частити и Джей Форбз.

– Я позабочусь о себе.

– Конечно, – с уверенностью сказал Кой.

– До свидания, Стивен, – добавил Рэйли. Они ушли, за ними тихо закрылась дверь.

Он услышал, как они уехали в непроглядную тьму. Стивен встал со стула, подошел к маленькой плите в углу старой хижины и налил кофе в кружку с отколотой эмалью.

Пока он пил его, он представлял себя, стучащимся в двери отцовского дома. «Привет, папа», – скажет он.

Смехотворность этого предположения заставила его громко расхохотаться. Возможно, несмотря на все мольбы и возражения отца, было всегда слишком поздно.