Счастливый рыжий закат
Шрифт:
– Вас всех, – улыбнулся тирд заколдованным имперцам, – я заражу бешенством – да не простым – и отправлю обратно. В окрестности университета, например. У меня как раз зелье почти готово!
– Генри, – прошептала я. – Не надо!
– Хорошего вечера, – коротко поклонился маг. – Факелы будут гореть еще пару часов. Наслаждайтесь обществом друг друга!
Я с замиранием сердца слушала, как Генри идет по коридору, поднимается по ступеням. Как хлопает дверь, через которую мы спускались в этот мрак.
– Рене,
– Ты не ранен?
– Я был уверен, что ты в безопасности.
– Раймон, – строго спросила я. – Как ты?
– Замечательно, как видишь.
– Что же нам делать? – прошептала я, изо всех сил сдерживая слезы.
– Рене, он тебе что-то предложил?
– Работать на него.
– Соглашайся.
– Что?
– Ты должна жить. Мне есть, за что расплачиваться. Все это я заслужил. Но ты… Прости. Я не имел права на счастье, не имел права связывать с кем-то свою жизнь. Я забыл, кто я. Ошалел от счастья, и забыл… Если сможешь – прости…
– Ты с ума сошел? – перебила я его. – Не говори глупостей! Ты представляешь, что мне придется делать! Он заставит меня убивать! Не в прямую, но косвенно. Завяжет на магии слова…
– Любимая, – мягко перебил он меня. – Магия слова – это сказки. Никто не может так выстроить магическую формулу, чтобы принудить тебя сделать что-то поперек твоей воли, пользуясь тем, что ты что-то пообещала. Особенно, если вся твоя воля этому противиться.
– Сказки, говоришь? Слишком много сказок последнее время становится реальностью.
Какое-то время мы молчали. Синие лисьи глаза… Если Стихии вытащат нас отсюда, это будет мой самый страшный ночной кошмар…
– Рене, ты должна согласиться.
– Раймон, ты бы согласился?
Ответом была тишина.
– То-то, – грустно усмехнулась я.
– Я тебя люблю, – обреченно проговорил он. – И мне очень хочется спрятать тебя. Как это удалось твоим родителям.
– Такого два раза за жизнь, наверное, не бывает…
– Я, действительно, не имел права впутывать тебя в свои дела.
– Знаешь, о чем я жалею?
– Что когда-то встретилась со мной?
– Нет. О том, что у нас не было этих двух лет. С того момента, как мы увиделись.
– И что бы ты сделала, если бы увидела меня впервые? – лис поднял морду.
– Сначала запретила бы прикрывать глаза, когда я с тобой разговариваю. Потом… поцеловала бы.
– Сама? Добровольно?!
– Я бы еще много чего с тобой сделала совершено добровольно.
– В кабинете ректора?
– Бедная госпожа Миррова!
Синие глаза улыбнулись.
Это была чудесная ночь. В тот момент, когда нас накрыло – истерикой – кто ж спорит – и я стала смеяться, страх смерти отступил. Мы признавались друг другу в любви, шептали нежности, вспоминали все глупости, которые успели натворить за эти два года.
Я спрашивала у него – почему он тянул с признанием все лето – и заявляла, что готова была стать его любовницей. Он недовольно и высокомерно фыркал, потом сбивался – и смущенно признавался, что боялся ошибиться и быть отвергнутым.
– Ты? Боялся?!
– С тобой ничего нельзя было знать наверняка, – ворчал мой муж.
Он – в свою очередь – интересовался, когда я поняла, что влюбилась в него.
– Летом… – начинала юлить я.
– Лето длинное, – недовольно шелестело в моей голове.
– Я не знаю точно…
– Рене-е-е.
– Но в тот вечер, когда мы собирали землянику, я готова была просить тебя остаться. Хотя бы на ночь. Но лучше – на всю жизнь.
– Скорее всего, он убьет меня на твоих глазах. Ты не должна плакать, Рене. Помни – я счастлив…
– Раймон… Мы… мы что-нибудь придумаем! Он же…
– Он здесь не один. К замку ведет прямой портал. Кроме инквизиторов к нему примкнули аристократы западных провинций.
– Предатели…
– Есть и представители османского ханства. Те из них, что лелеют планы свергнуть Империю. Думаю, завтра будет показательная казнь. Казнить имперского палача – грамотный ход. Сейчас ему нужна кровь. Разогреть союзников. Он у цели. Не знаю, будет ли убийство ритуальным… Не уверен.
– Неужели ничего…нельзя сделать?!
– Рене…
– Нет! Нет, Раймон! Я не верю!
40
Утро пришло внезапно. Вместе с истеричным скрипом открывающихся дверей и тяжелыми шагами тюремщиков.
– Ее и зверя из той камеры, к которой она прикована, – сказал один из них.
– Доброе утро! Как спалось?
Генри выглядел плохо. С меня сняли наручники, и я почувствовала, что он на грани магического истощения. Почему? Над чем-то работает? «Вас всех, я заражу бешенством – да не простым – и отправлю обратно. В окрестности университета, например. У меня как раз зелье почти готово!» – вспомнила его слова. Нет…
– Выводите!
Щелкнул замок. Генри что-то вылил в миску с водой.
– Пей!
Синие глаза посмотрели на меня. Я очень хотела сдержаться. Но… не смогла. Лис лакал помутневшую воду. Жадно, зажмурившись. Почему-то подумала – горькое, наверное, зелье… Вспомнила, как муж не любит горечь. Противопростудное зелье заставить выпить практически невозможно. Закат. Карусель с деревянной лошадкой. «Я – маг воды!». Мороженое с засахаренными цветами. Варенье, разбавленное водой…
– Не стоит так убиваться, дорогая! Я всего лишь превращаю герцога Морана обратно в человека, – выдернули меня из воспоминаний.