Счастливый рыжий закат
Шрифт:
Лисица посмотрела на меня и лизнула в нос.
Мы засиделись – стало совсем темно. Пора было возвращаться. Снежинка получила еще одну морковку на ночь, а Чуфи, блеснув черным глазом унеслась на охоту.
После завтрака, перед тем как отправиться к себе, еще раз крепко обняла близняшек.
– Может, останешься еще на пару дней? – с надеждой спросила Мелани.
– Нет, не могу – хочу к себе!
– Ладно уж. Иди. Отшельница! Твоим именем уже детей в городе пугают! Зовут рыжей колдуньей, обходят те
– Неправда! Ты что? Меня все местные дети любят! Мы вот за вареникой скоро пойдем! Она уж поспела наверно! Я такие места знаю…
– Так то дети лесничих! А я про городских говорю!
– Вот и нечего им туда ходить! Гадюк много. Правда, они сейчас вряд ли укусят, но все равно. Пусть лучше спасибо скажут.
– Ну давай. Только я тебя все равно жду! В любое время. Поленьев я тебе принесла. Там все готово. Ты ж сейчас сразу будешь топить, сидеть и смотреть на огонь. Я тебя знаю, – Мелани улыбнулась.
Ее улыбка была такой теплой, светлой. Но вместе с тем и очень грустной. Я подумала, что Мелани нельзя оставлять одну. Когда дочки пойдут в университет, она должна перебраться в Роттервик. Надо поговорить с учителем Ирвином. Или с… Нет. Лучше с учителем Ирвином!
Я пела, пока складывала щепу шалашиком. Пыталась вспомнить тот веселый мотив, под который мы танцевали у чкори. Но пою я еще хуже, чем танцую. Я не умею петь. Не умею танцевать. Готовить тоже не умею. Не удивительно, что замуж никто не берет. Вовремя Генри отказался.
Чиркнула длинной спичкой. Проверила тягу и закрыла стеклянный прозрачный экран – все-таки дом деревянный и держать огонь открытым не разумно. Уселась на коврик перед камином – ждать, пока огонь разгорится.
– Всего двадцать восемь дней! – раздался в сознании собственный счастливый голос.
– Целых двадцать восемь дней! И ты, Рене Элия Агриппа – моя жена! Госпожа Бриггс. – этот голос заставил вздрогнуть.
Стало холодно. И мокро. Я что, плачу? Глупости! Я – дома. И мне хорошо. А то, что через двенадцать дней должна была бы быть наша с Генри свадьба – что ж.
Я вдруг подумала о том, что за все это время ни разу не видела его. Ни разу. Интересно, где он был все это время?
Дом в конечном итоге я перетопила – никак не могла остановиться, подкладывала поленья снова и снова, лишь бы смотреть на танец огня.
Когда глаза стали совсем слипаться, отправилась наверх, в спальню. Открыла окна, впустив ветерок. Активировала защиту от комаров.
Между прочим, продав эту разработку местным – северным – производителям средств от насекомых, я и раздобыла денег на первый взнос за строительство.
10
Утро! Отпуск! Чуфи!
– Тяф! Фыррррррррррр!
После завтрака мы с Чуфи дошли до деревушки неподалеку, купили хлеба и сыра. Чуфи всегда выбирала сыр сама.
– Ну как она знает, а? – улыбался хозяин. – Этот, и правда, самый лучший!
Вернулись, поели, и я забралась в лабораторию. Первым делом сделала вытяжку синелика. Удивительно, но венок, что мне подарили, практически не завял. Высадила семена – пусть растут для дальнейших исследований. Что с ним делать? Инъекцию? Отвар?
– Рене! Рене! Ре-не!
– Мелани! Хорошо, что пришла. Сейчас пойдем. заварим травы. Я проголодалась. А ты?
– Что я кричу? Проголодалась? Третьи сутки пошли! Мы зашли с девочками к лесникам, ты у них не появлялась!
– Ой, неудобно как…И правда, надо зайти.
С лесниками я дружу. Целителей любят все. А те, кто их не любит, тот рано или поздно попадает в такую ситуацию, что приходится обращаться за помощью. И любить целителей. Тем более, мы помогаем мы друг другу. Они мне – редкие травы. Я им – лечебные зелья. Сыворотку от яда гадюк. Средство от комаров. Кстати, никогда не понимала, что они ценят больше – первое или второе.
– Рене, ты меня слышишь? Рене, милая, да очнись ты?! Ты что тут изобрела такое? Ты же не ела все это время! Пойдем. Ана, жена старшего лесника передала обед. Она будет тебе носить еду, я договорилась. Ты иначе себя изведешь своими исследованиями!
Суп со щавелем. Котлеты с жареными баклажанами. М-м-м! Обожаю!
На следующий день, на свежую голову я проанализировала результаты собственных исследований. Итак, одна сотая часть выжимки, введенная внутривенно, вырубила меня на трое суток. Есть не хотелось. Спать не хотелось. Работалось прекрасно. Любовь к себе и окружающему миру была столь сильна и гармонична, что это уже…нехорошо.
Но самое главное – кожа! Моя бледность напугала Мелани, зато меня привела в полный восторг! Белая. Без покраснений. И практически без веснушек, настолько они побледнели.
Пока размышляла над тем, каким именно образом применить вытяжку и как добиться верной пропорции, дошла до лесничества. Надо поблагодарить Анну и заплатить. У них четверо – девочка постарше и трое мальчишек – совсем малыши. Так что деньги не помешают. Тем более я теперь просто богачка! Надо бы подсунуть побольше, только так, чтобы они не обиделись. В северной стороне народ гордый.
– Рене! Радость моя! – раздался голос старшего брата Аны, Ила – самого неугомонного. – Ты когда за меня замуж пойдешь?!
– Ни-ког-да! – со смехом ответила ему я. – Разочаровалась я в этом деле.
– Кто обидел мою девочку? Ты только скажи – мы ему все кости переломаем.
– Вот спасибо. Вы поломаете – а я сращивай. Знаешь, сколько мороки?
– Тьфу! – сказала Ана. – Если он такой глупец, что девушку нашу прощелкал, то что ему кости ломать? Его ж, дурня, только пожалеть надо.