Счастливый рыжий закат
Шрифт:
– Спасибо! Спасибо большое. Скажите, а эти цветы, – я потянулась руками к венку.
– Не снимай! Синий красиво на рыжем. Мне нравится. Порадуй старика девочка. Синелик – цветок степей, откуда мы родом. Он талисман нашего клана. Обладает магией легкого сердца. Помогает душе быть в гармонии с собой и миром.
– А можно мне забрать с собой? Или семена?
– Отчего ж нельзя? Дадим. Синелик будет расти у хорошего человека. Люби его – и он неприхотлив. Ты привел славное сердце, Раймон! Смелое, сильное, честное. Мы всегда рады гостям! Пойдемте.
– Не очень. Мне нужно переговорить с Марой. Это срочно.
– Верити! – девочка снова вынырнула из лунного света, как будто из-под земли, – отведи его к одри. А ты, колокольчик в рыжих волосах, пойдем со мной! Пойдем, пойдем, не бойся! Друг твой скоро присоединиться к нам.
Мясо было таким вкусным! Мягким, ароматным. И картошка. В большой, жестяной кружке – густой отвар каких-то трав. Сразу прибавилось сил. Интересно, что там? Все – незнакомое. Не по вкусу, ни по запаху я ничего не могла сказать. А ведь я разбираюсь в травах. Расспрашивать сразу обо всем было не очень удобно. Но очень хотелось!
– А, Раймон! – Барто передал милорду такую же кружку и деревянную круглую доску с толстыми краями, которые местные использовали вместо тарелок.
Милорд Швангау сел рядом и принялся за еду.
– Рене, вы поели?
– Да! Очень вкусно.
– Вам нравится? Не жалеете о моем втором желании?
– Нет, что вы!
– Ну добро, колокольчик в рыжих волосах, добро! – черные глаза засмеялись из-под густых бровей, – Ануш! Ануш, а ну иди к нам!
Молодой курчавый парень со скрипкой, расписанной синими колокольчиками подошел и поклонился старейшине.
– У нас гости, Ануш! Раймон пришел. Не частый он у нас гость, но желанный всегда. И красавица вот с ним. А? Ты посмотри – что твой огонь! Поели у нас гости, попили! А теперь пойдут танцевать, нас радовать, а? Играй, Ануш!
Милорд Швангау подмигнул мне, встал и подал руку. Волшебное свойство синелика куда-то испарилось. Не знаю, покраснела ли я, но испугалась очень. Я ведь не только готовить. Я еще и танцевать не умею!
– Я не…
– Не бойтесь, Рене. Все хорошо. Мы должны станцевать, иначе обидим хозяев.
Я очень боялась. Стеснялась. Но вскоре поняла, что нужно делать. Танец под ритмичные хлопки был очень простым. И веселым. Мы даже могли с милордом переговариваться:
– Вам очень идет этот венок.
– Барто обещал мне дать семена и образцы. Это магическое растение, и у меня уже есть идеи как можно….
Милорд приложил палец к моим губам и улыбнулся.
– Рене, пожалуйста. Не думайте сейчас о целительстве и ваших исследованиях. Пусть это будет моим третьим желанием.
– А не много ли желаний на один сегодняшний вечер? – мои губы расплылись в лукавой улыбке, а сознание сжалось от ужаса.
Я вообще понимаю, что делаю? Я как с ректором разговариваю? Что они там заваривают, эти чкори…
Но милорд Швангау, кажется, не обиделся. Он улыбнулся, взял меня за талию, поднял и закружил. Радостные крики, хлопки. Свет луны, треск костра, звуки скрипки и…его счастливые глаза.
9
– Мелани!
– Рене!
Я добралась до маленького городка Киржигаль ближе к вечеру. Прямо за ним начиналось лесничество. Там, ближе к северной границе, в самой глуши стоял маленький, но крепкий деревянный домик. Мое отшельническое счастье!
– Ну, наконец-то! Я уж думала, ты никогда из своего Роттервика не выберешься! – подруга обняла меня.
Я лишь рукой махнула. Говорить ни об императорском суде, ни о эпидемии – не хотелось.
– Девочки! Смотрите, кто к нам приехал!
– Тетя Рене!
Две одинаковые девочки выбежали навстречу. Синие платья, белые косички, золотые веснушки, румянец во всю щеку! Это все воздух наших северных лесов. У Эли и Лины – дар целительниц. Эля, правда, посильнее. Еще на улице заметила три птичьих гнезда на крыше их дома, а уж цветы на балкончике как разрослись! У целительниц особая энергия. К дому, где растет юное дарование – тянется все живое.
– Ох, ты! Как выросли! Пора показывать вас учителю Ирвину.
– Да! Да! Да!- девчонки прыгали вокруг, дергая меня за юбку.
– Да оставьте вы ее в покое, неугомонные! Эля! Лина! Хватит, я сказала! Идите, поставьте воду! Человеку умыться с дороги. Ты голодая?
– Нет, не голодная. Сейчас только трав заварю, и от вашего знаменитого меда не откажусь!
– Тетя Рене! Проверьте меня!
– И меня!
Близняшки, как и я когда-то, мечтали уехать из дома. Стать целительницами. Еще каких-то четыре года назад я приезжала, а они играли – рисовали друг у друга на ладонях соком бервалета свернувшуюся кольцами змею…
И вот они уже почти взрослые. Полтора-максимум два года – и Ирвин заберет их в университет.
– Ну, давайте! Идите сюда!
– Да что ж это такое, Рене! – Мелани побледнела, – иди хотя бы умойся! Ну что ж с порога-то!
– Мел… От того, что я сделаю это позже – ничего не изменится. Перестань. Все хорошо.
И я приложила знак целительницы ко лбу Эли. Змея вспыхнула и засеребрилась. Осталась одна голова. У Лины змея загорелась больше чем на половину, но чуть меньше, чем у сестры. Это означало, что через год-другой их дар вступит в силу. Если не учить – они его потеряют.
– Пойдемте ужинать лучше, – грустно улыбнулась Мелани, одним взглядом давая понять, что сейчас ничего слышать на эту тему не хочет. – Ждали только тебя, Рене.
Я вздохнула, и пошла вымыть руки. Небольшая, пахнущая свежим срубом веранда. Кадки с цветами. Птичий гомон – три гнезда с птенцами на крыше. Тяжелый, круглый стол. Чистая скатерть. Запах трав и меда. Свежий хлеб.
– Розовый, – кивнула Мелани на закат вдалеке.
– Да. С кровавой полосой у самого горизонта. Бабуля такие вот закаты ненавидела. Всегда говорила – быть беде. Странно. У меня, кажется, наоборот все только наладилось…