Счастливый жребий
Шрифт:
Ощущая холодок, пробежавший по обнаженным плечам, она выбралась из постели и, ступая по лепесткам роз, направилась к окну. Мерфи услышал ее шаги и поднял глаза. Улыбка, осветившая его лицо, развеяла все ее сомнения. Мерфи раскрыл ей объятия и откинул покрывало. Она забралась к нему на колени.
Снова накинув на плечи покрывало, Мерфи принялся укачивать ее, еще сонную; он баюкал ее, словно ребенка. Голова Мак покачивалась на его плече. Мерфи закурил. Действительно ли он окажет ей услугу, если покинет ее? Да. Она слишком добросердечна, слишком щедра, чтобы привязаться к нему, а он сильный человек. Чувства его глубоки,
— Тебя что-то всю ночь тревожило. Ты все время вертелся с боку на бок. Что с тобой?
Мерфи ушел от ответа.
— Так просто… собирался с мыслями. В девять мы должны быть в полиции. Надо позвонить родителям.
— Что ты им скажешь?
Он поцеловал ее в щеку.
— Правду. Скажу, что моя машина сломалась и я ждал, пока ее починят. А ты должна позвонить сестре. Хотя ей и сообщили, что все уже в порядке, тебе следует самой это сказать.
Он прав. Она крепче прижалась к нему. Но ей пока не хотелось думать обо всем этом. Ведь они наконец вправе свободно передвигаться, смеяться, любить, ничего не страшась. Они могут строить планы на будущее, а могут просто все бросить и уехать куда вздумается.
Решив, что проводит его до Флориды, она сказала:
— Думаю, мне очень понравятся твои родители. В конце концов, если они тебя вырастили, они должны иметь те же взгляды, те же ценности, что и ты.
Его сердце затрепетало — и замерло. Ему казалось, он вот-вот задохнется. Мерфи зябко поежился — слишком холодна была реальность. Мак стала растирать его руки.
— Пошли обратно в постель.
— Попозже. Пока давай посидим тут. Ты поспи еще, я тебя держу.
Надеясь, что все обстоит так, как ей хотелось бы, Мак закрыла глаза. И уснула на коленях у Мерфи под мерное биение его сердца.
В полицейском участке было холодно — мир жесткой реальности был контрастом с другим, гостиничным миром, где их тела нежили мягкие одеяла и обильный завтрак. Тут непрестанно звонили телефоны и умолкали, не дождавшись своих абонентов. Отвратительное клацание клавишей компьютера, казалось, властвовало над человеческими жизнями. Бумаги еще не подготовили. Они ждали. Мерфи нервничал. Она успокаивала его, хотя чувствовала, что и ее терпение уже на исходе.
Наконец все формальности были закончены, и они вышли на свежий, прохладный октябрьский воздух. Время близилось к полудню.
Взявшись за руки, они пошли, словно влюбленные школьники, через парковочную площадку. Ей было хорошо и покойно. Она не очень понимала, что продолжало беспокоить Мерфи. Наверное, у него остались какие-то незавершенные дела, нерешенные проблемы. Он их уладит, и все будет отлично, говорила она себе. Она даст ему столько времени, сколько ему потребуется. Она его поймет, и никогда больше ему не надо будет справляться с чем-то в одиночку.
Они сели в машину. Повернув ключ зажигания, он подмигнул ей, и она снова увидела того Мерфи, который пребывал в гармонии с миром.
— Куда прикажете, леди?
Она переплела свои пальцы с его пальцами.
— Обратно в постель…
Три дня. Маккензи удивлялась: как быстро они пролетели.
Мерфи спал рядом с ней на плюшевом коврике перед камином. Двигаясь осторожно, чтобы его не разбудить, она положила в камин еще несколько поленьев. Потом снова легла рядом с ним и стала смотреть на игру пламени.
Никогда
Они снова и снова занимались любовью — в ванной, в постели, в кресле-качалке у окна, на полу. Спали допоздна, потом спускались вниз и съедали по две, три, четыре порции сразу. И говорили, говорили, говорили, желая как можно больше узнать друг о друге.
Если бы не окружавшие их тени прошлого… Когда она спросила его об этом, он нахмурился, и она оставила эту тему. Однако ей придется съездить в Тиллери и собрать свои вещи. Жизнь входит в свою колею, и она должна вернуться в Нью-Йорк, сдать вещи на хранение, отказаться от квартиры. Но он ни слова не сказал о том, что она поедет во Флориду вместе с ним. Им надо поговорить, обсудить планы на будущее. До сих пор они только кружили вокруг да около. Он ведь хочет того же, что и она, разве не так? Они любят друг друга. Это очевидно даже для престарелой леди, которая управляет этой гостиницей. Она все время называет их новобрачными и влюбленными птенчиками. «Так откуда же эта неуверенность?» Завтра утром все прояснится. Опершись на локоть, она наклонилась и поцеловала его. Коснулась пальцами его груди, погладила живот и пах. Глаза его чуть приоткрылись, на губах заиграла улыбка. Мерфи проснулся. И привлек ее к себе.
Не надо было сдерживаться. Только принимать и наслаждаться теми ощущениями, которые они могли дарить друг другу. Сердце Маккензи ликовало, она крепко обнимала его.
Они лежали на полу. Радиомузыка тихонько наигрывала, словно издалека. Сейчас она была под ним. Его губы покрывали поцелуями все ее тело. Иногда они подолгу наслаждались неторопливой любовной игрой. Иногда, как сейчас, в них разгоралось страстное желание, и они с жадностью набрасывались друг на друга.
Тело скользило по телу, руки и ноги переплетались. Ее волосы, растрепанные и спутанные, рассыпались по полу. Он стремительно вошел в нее, почти тотчас же довел до вершины блаженства. И ей хотелось вечно пребывать на этих высотах, обнимая его, лаская, прижимая к себе.
Он медленно уводил ее все дальше по тропке любви, но она подгоняла его, ей хотелось бежать. Она с силой прижимала его к себе, гладила ладонями его спину и ягодицы. Выгибалась дугой и опускалась, отдавала и брала.
И они взлетали все выше и выше, под небеса.
Проснувшись на следующее утро, Мерфи с удивлением уставился на Мак — она была одета. Ночью они все же добрались до кровати, и теперь он лежал на простынях и смотрел, как она укладывает вещи, которые они взяли с собой.
Время пришло, а он все еще не решил, как осуществить задуманное. Но это надо сделать.
Мерфи поцеловал ее и направился в ванную. Маккензи села в кресло-качалку. Задумалась. Она понимала: должно произойти нечто неприятное. Неужели она ему не нужна? Эта мысль пронзила ее сердце. Нет, не может быть. Она не могла так ошибаться, это слишком важно.
С его волос еще капала вода. Мерфи стоял перед ней босиком, в одних джинсах. Немного помедлив, он направился к туалетному столику, вытирая волосы махровым полотенцем.
— Ладно, Мерфи, в чем дело? — Она раскачивалась в кресле-качалке туда-сюда. — Выкладывай. А потом подумаем, решим…