Счастья много не бывает
Шрифт:
Он склонился к ней и уловил запах ее волос, напоминающий запах полевых цветов. Он отшатнулся назад, почувствовав влечение.
— Долина Свободы, — сказал он. — После того как она была очищена от всех химикатов, мы решили, что это название подходит ей больше всего.
Ребекка улыбнулась.
— Мне нравится это название.
— Признаюсь, его придумала Грета.
— Она умная девочка.
Он не хотел разговаривать о детях.
— Ну как тебе понравился мой задний двор?
Ребекка еще раз взглянула на окружающий пейзаж.
— Посмотри, какие горы, пышная зеленая трава в долине и бесконечное голубое небо. — Она вздохнула. — Непостижимо! Как ты можешь здесь работать?
— Здесь работается превосходно. Я на воздухе почти целый день. Но бывают и невеселые времена. Зимой достаточно холодно. И по меньшей мере раз в год нас заваливает снегом.
— Невозможно поверить, — сказала она. — Конечно, вам нужно поддерживать тепло и иметь запасы еды.
— Мы стараемся быть готовыми ко всему. — Но он определенно не был готов к вторжению Ребекки Валентайн в свою жизнь. — У нас есть генераторы, а если они отказывают, мы затапливаем камины и печи. — Он вздохнул, вспомнив одну из зим. В тот вечер Керри обнаружила, что она беременна. Он сильно волновался по поводу ее состояния, а Керри захотелось заниматься любовью при свете пламени.
Идиллическая жизнь его в ту зиму внезапно оборвалась, когда очередная снежная буря отняла у него жену и не рожденного ребенка.
Ребекка откинулась на спинку сиденья, привлекая его внимание.
— Это напоминает мне ферму дедушки и бабушки. В Вирджинии не так холодно, как в Вайоминге, но бури бывают сильные. — Она закрыла глаза. — И так замечательно спать возле камина.
Неожиданно в воображении Митча возникла картина: они с Ребеккой, застигнутые снежной бурей, сидят возле огня, закутавшись в одеяла, и пытаются согреться любовью. Черт. От этой фантазии кровь его забурлила.
Митч отогнал возникшее видение.
— Ты, кажется, говорила, что твои дед с бабкой больше не живут в Вирджинии?
— Нет, они продали ферму много лет назад, а через несколько лет сами покинули этот мир. Бабушка умерла от сердечного удара, и вскоре то же самое случилось с дедом. Я думаю, он не выжил бы один. — Голос ее стал мягче. — Они были самой любящей парой, которую я когда-либо знала. — Она повернулась к Митчу. — А как твои родители?
— Они живы-здоровы, слава богу. И живут во Флориде последние несколько лет. Мама больше не переносит холодной погоды. Несколько лет назад отец передал ранчо в мое управление. Поэтому у них больше не было причин проводить зимы в сумрачном месте. — Он вздохнул. — Они хотели переехать сюда, когда погибла Керри, чтобы помочь мне с детьми, но я сказал им, что справлюсь сам.
— Это было благородное побуждение с их стороны.
Ребекка улыбнулась ему, заставив его вспомнить о том, что он находится в автомобиле наедине с красивой женщиной. Он давно не испытывал такого сильного влечения к противоположному полу — и не был уверен в том, что это хорошо.
— Ты отлично справляешься с Гретой и Колби.
— Спасибо. Когда я был ребенком, мне хотелось иметь братьев и сестер полный дом. — Митч моргнул. — Заговорил о детях — и чуть не забыл. — Он взглянул на часы. — Скоро вернется Джимми.
— Тогда тебе надо быть там, — сказала Ребекка. — Ты ведь знаешь, как беспокоится о тебе Грета.
— Знаю. Она так хлопочет, что становится похожа на курицу-наседку. — Он завел машину. — Здесь очень суровая земля. Трудно будет привлечь к этому краю инвесторов.
Она подняла бровь.
— Ты думаешь, я не справлюсь?
Он поймал ее озорной взгляд. Без сомнения, она справится, но он больше беспокоился о себе. Сможет ли он совладать со своим влечением к ней?
— Пристегни ремень, милая, — сказал он, трогая машину. — Посмотрим, на что способны нью-йоркцы.
На следующий день Митч сидел в своем кабинете за столом. Ему очень не хотелось заниматься бумагами. Но он обещал Ребекке, что они обсудят некоторые идеи.
Он бы лучше повторил вчерашний день. Совершил бы ленивую прогулку вокруг ранчо на джипе с хорошенькой женщиной — женщиной, которая искренне интересовалась деятельностью фермы. Он улыбнулся, вспоминая о том, как они возвращались по крутой и ухабистой дороге домой. Интересно, как она будет чувствовать себя в Нью-Йорке, когда в конце концов вернется туда, если ей так очевидно нравятся открытые пространства.
Вдруг в комнату проник Колби в сопровождении своей сестры.
— Я тоже хочу участвовать в обсуждении, можно, па? — спросил мальчик, подходя к дубовому столу, за которым сидел Митч.
Митч очнулся от своих грез.
— Конечно, сынок. Но помни, что я сказал. Ты должен сидеть тихо и говорить, никого не перебивая.
— Папа! — Грета преувеличенно тяжело вздохнула. — Ведь ты знаешь, что он обязательно поставит всех на уши.
— Садитесь оба и прекратите спорить. — Он указал им на стулья возле стола. — Грета, я знаю, ты много времени потратила на этот проект, и я ценю твою работу, но совещание буду вести я. — Кто бы мог подумать, что он говорил это своей одиннадцатилетней дочери?
Грета открыла было рот, но он поднял руку.
— И хотя мы партнеры, я все-таки еще и отец, — сказал он. И разве его голос не звучал убедительно? — Итак, ты можешь присутствовать на этом совещании, высказывать свое мнение, но решающее слово будет за мной.
Колби уже потерял свой пыл, но Грета выглядела более решительной.
— Согласны? — спросил он.
— Конечно, папа, — сказал Колби, доставая из кармана свою любимую пожарную машину — красную, с белой полосой. Грета достала маленький блокнот, готовясь делать записи.