Счастья много не бывает
Шрифт:
— Вы хорошо выглядите, — сказал ей Митч.
— От этих ароматных энчиладас невозможно отказаться, — пробормотала она, доставая из холодильника молоко и холодный чай.
Митч взял прихватку, достал из духовки разогретое блюдо и поставил его на стол. В это время в комнату стремглав вбежал Колби и плюхнулся на стул.
— Вот это да! — вскричал он, голодными глазами глядя на еду.
— Ты помыл руки?
Большие карие глаза расширились, словно их обладатель решал, что ему ответить.
—
Митч нахмурился и указал на дверь.
— Иди и помой.
— О'кей. — Колби встал.
— Я пойду с тобой, — сказала Ребекка. — Я тоже забыла помыть руки. Ты покажешь мне, где ванная комната?
Колби встрепенулся.
— Конечно, пойдемте. У меня есть мыло, которое здорово пенится и пахнет, как жвачка.
— О! Мне хотелось бы на него посмотреть. — Она бросила Митчу через плечо: — Мы сейчас придем.
Скоро из ванной послышался смех. И не было звука слаще для ушей Митча.
Наконец парочка вернулась и уселась за стол. Дети говорили беспрерывно, стараясь завладеть вниманием Ребекки. Митч подумал, что в этом нет ничего странного. Кроме Мэгги, в доме после смерти их матери не появлялись другие женщины.
— Эй, пап, — вывел его из задумчивости Колби, — а ты знаешь, что Ребекка умеет скакать верхом? У ее дедушки были лошади.
— Неужели? — сказал он, удивившись. — А где была ферма? — Он положил на тарелку порцию энчиладас и передал ей, затем наполнил тарелку Колби.
— Недалеко от Лексингтона, Вирджиния, — ответила Ребекка. — Мой дед разводил и объезжал полукровок, а также европейских породистых лошадей всех видов — охотничьих, скаковых и для выездки.
Митч закончил раскладывать энчиладас.
— И ваша семья переехала в Нью-Йорк?
Семья? Семья — это нечто, чего она никогда не имела. Неудачный союз ее родителей вряд ли можно назвать браком.
— Нет, только моя мать и я с сестрой; родители развелись, когда я была совсем маленькой.
Роберт и Диана Валентайн считали этот шаг правильным и через несколько лет, но у нее ощущение горечи оставалось до самой смерти матери, после которой прошло уже десять лет. Двум девочкам-близнецам пришлось выбирать, с кем остаться. В итоге Рэчел уехала в Англию к отцу, а Ребекка осталась жить в Штатах с матерью.
— Наша мать работала в Лонг-Айленде. А я каждое лето проводила в Вирджинии и однажды обнаружила, что очень привязалась к деду с бабкой и мне трудно возвращаться назад. И вот тогда мой дед Поппи Кроуфорд продал коневодческую ферму и они переехали к нам с мамой.
Митч убедился, что Колби ест, и положил энчиладас и себе.
— А вы с сестрой не захотели последовать семейной традиции?
— Сестра сейчас живет с семьей моего отца, — ответила она, вспомнив о том, что после смерти матери много лет не видела Рэчел. А также других членов семьи — дедушку Уильяма, отца, сводных братьев и сестер. — Она работает в Лондоне. Наш отец — британский подданный.
— Здорово! Вы поедете в Лондон? — спросила Грета.
— Я не была там много лет. — Ребекка удивилась, как много рассказала о себе. Обычно она не раскрывала перед другими людьми свою семейную историю. Единственным человеком, с кем ей доводилось обсуждать грешную жизнь Валентайнов, была ее подруга, Стефани Эллисон.
— Энчиладас великолепны, — сказала она. — Мэгги прекрасно готовит.
Митч, должно быть, подметил ее смущение.
— Дети, почему вы никак не закончите есть? У вас есть чем заняться.
Ребята хмыкнули.
— Предупреждаю, если вы быстренько не сделаете свои дела, то завтра не поедете смотреть стадо.
— Хорошо, — сказала Грета.
Ребята разом опустошили тарелки, и Колби помог сестре отнести грязную посуду в раковину. Митч повернулся к Ребекке и тихо произнес:
— Я прошу прощения за их вопросы.
— Дети любопытны.
— Как бы они вам не надоели в следующие несколько недель.
Дети не были для нее проблемой. Ребекка улыбнулась.
— По большому счету дети открыты и чисты. И от этого веет такой свежестью.
— Очень скоро новизна может стать обыденностью. — Он посерьезнел. — Если вы почувствуете, что они чересчур вторгаются в вашу личную жизнь, дайте мне знать.
Она рассмеялась.
— В этом большом доме, я думаю, мы не часто будем встречаться друг у друга на пути. Кстати, я вам очень благодарна за то, что вы великодушно пригласили меня пожить у вас дома.
Митч встал и вынул из шкафа две чашки.
— Кофе?
Она кивнула. Когда он проходил мимо нее к столу, она не могла не почувствовать исходившую от него мощную силу — но в то же время как успокаивающе он действовал на нее!
— Это замечательная деревенская местность. Особенно если под рукой есть «сессна». Одна из причин, почему я завел себе собственный самолет, заключается в том, что можно быстро добраться туда и обратно. Зимы здесь могут быть коварными. Но такие бывают и в Нью-Йорке.
Она глотнула кофе. Дети на другом конце кухни что-то щебетали и мыли тарелки. Красивый мужчина сидел напротив нее, они вместе пили кофе… Она часто видела себя в такой жизни, с мужчиной и детьми. И теперь…
— Ребекка…
Она повернулась на его голос.
— Извините, — сказала она растерянно. — Наверное, я задремала.
— Я же говорил — вам надо отдохнуть. Вы проделали долгий путь и, наверное, мало спали.
— Если не возражаете, я пойду отдохну.