Щедрый дар судьбы
Шрифт:
— Неужели вы так мечтаете побывать в нашей стране? Я, например, так и не захотел там жить. Просто иногда бываю там по делам.
— Ну, мы тоже отправляемся туда не навсегда, а лишь повидать маму, — вмешался Ричард.
Вскоре все прощания были закончены, поцелуи розданы, пожатия завершены. И они поехали в аэропорт.
— Интересно, — пробормотала про себя Гретхен, когда увидела в кафе Марго и Ричарда.
— Что именно? — поинтересовался Берджис, сидевший в обнимку со своей пассией.
— Да вот они! — Женщина указала в сторону молодых людей, мирно беседовавших
Как известно, хобби Гретхен были сплетни о жизни окружающих, поэтому в конце концов она рисковала оказаться без романтической части собственной биографии. Но ее это почему-то совсем не заботило. Наверное, она чувствовала, что ее охраняет невидимый ангел-хранитель, который непременно устроит все наилучшим для нее образом…
Впрочем, так оно и получилось. Что нашел в сей неприметной леди мистер Берджис, догадаться было нелегко. Однако сейчас он души в ней не чаял, словно встретил родственную душу. Хотя, наверное, можно сравнить хотя бы их увлечения и привязанности: собирание сплетен и частный сыск — два очень похожих занятия. Ведь сыщик частенько основывается в своих изысканиях на сплетнях — что-то да будет верно. Сплетницы тоже по натуре своей сыщики, они влезают в дела окружающих их людей и всегда в курсе событий. Только одни это делают в силу необходимости своей профессии, другие — в силу потребности натуры. Так что одно с другим тесно связано. Ибо Гретхен, будь она мужчиной, вполне могла бы заняться частным сыском. Это было явно ее призванием.
И вот, когда она увидела Марго с Ричардом, то ей стало жутко любопытно.
— А что тебя смущает? — насторожился мистер Берджис. Недавние события со свадьбой Рея еще жили в его памяти, и заказ Кэролайн надолго засел в его душе. Он все еще по инерции как бы следил за всеми действующими лицами этой истории, словно бы она не закончилась с побегом Марго из-под венца. Во всяком случае, Берджис был начеку.
— Понимаешь, — зашептала Гретхен, чтобы никто не услышал ее тайны, — дело вот в чем. Давным-давно моя мама стала свидетельницей одного интересного случая. Когда она мне его рассказывала, то у меня мурашки пробегали по коже, словно я слушала какой-то приключенческий роман. Ты не поверишь!
Гретхен была явно возбуждена и тараторила так, что мистер Берджис от нетерпения услышать саму историю даже вспотел.
— Говори же по существу, дорогая. Прочь ненужные детали.
— Но без них будет неинтересно, родной. Так вот. В одной семье русских эмигрантов, которая жила здесь, на окраине Гринтауна, выросла очень красивая девушка — Марианна. У нее был потрясающий голос, и она подавала большие надежды. Потом какая-то там несчастная любовь, страдания, ну и, в общем, ее жизнь покатилась вниз. Бедняжка стала выпивать, а вместо театральной сцены стала осваивать ночные бары. Ухажеры определенного толка не переводились, но, говорят, однажды она решила выбраться из трясины и завести ребенка…
— А как фамилия этой девушки? — насторожился Берджис.
— Да это пока неважно, слушай дальше. Забеременеть то она забеременела, а вот воспитывать девочку довелось совсем другой семье. Моя мать как раз была акушеркой в той клинике, где после родов умирала от кровотечения эта несчастная Марианна. Сделать ничего уже было нельзя, и бедняжка, боясь, как бы ребенок не попал в приют, оказавшись без роду,
— Слушай, это же потрясающе… — усмехнулся Берджис и глотнул виски.
Гретхен посмотрела на партнера и с неким величием обладателя уникальной информации продолжила:
— Да, потрясающе, но я еще не все рассказала. В этой же клинике в это время находилась миссис Грейм! Да-да, Рут Грейм, которая в очередной раз родила мертвого ребеночка, что-то с ней в этом смысле было не в порядке. Так вот, эта несчастная женщина как обезумела, она схватила девочку и стала ее кормить. Поверите, она сбежала с ней! Потом, правда, выяснилось, что семья покойной Марианны не рвалась забрать ребенка. Они подписали какие-то там бумаги и отказались от девочки… Вот так, мистер Берджис! Представляете, что будет, когда эти молодые узнают, что они брат и сестра?..
— Минуточку, минуточку, дорогая! А разве Марианна перед смертью назвала имя Вессона?
— Нет, но какая разница? Судя по всему, это и есть отец жениха… Что вы так смотрите на меня? Думаете, я выдумала все это из желания вас заинтриговать? Нет, дорогой, просто я рассказываю то, что есть.
— Ну, допустим, допустим, — усмехнулся в усы Берджис. — Но прежде чем вносить сумятицу в жизнь молодых людей, стоит получше разузнать, кто же из Вессонов действительно приходится отцом Маргарет.
— Вы меня опять не дослушали, — упрекнула его Гретхен. — Не понимаю, как вас терпят женщины, мистер Берджис. — Есть одна зацепка, но о ней позже.
Ее собеседник загадочно улыбнулся, но ничего не ответил. Покорное молчание — самый лучший способ не нарываться на скандал, когда тот уже близок.
— Ну ладно, поделюсь своими предположениями. Какой же вы недогадливый, однако! — Гретхен улыбнулась своей смекалке. — Как мы сейчас видим, молодые люди буквально влюблены друг в друга. Марго вся светится, а уж я-то ее прекрасно знаю. Частенько обедаем вместе. А раньше и дружили. Она влюблена, как пить дать. А теперь смотри: парень, который рядом с ней, Ричард. Ты его хорошо знаешь?
— Нет, я его совсем не знаю. Кроме того, что он друг Рея, мне о нем ничего не известно.
— А я знаю немного больше. Он — троюродный брат Алексея Вессона, того самого, который является директором известного тебе русского издательства.
— И что же из этого следует? — ничего не понял мистер Берджис.
Он пристально всматривался в молодую парочку, которая ворковала за другим столиком. Их вид говорил о многом: свадьба не заставит себя ждать, если только что-нибудь не помешает в самый ответственный момент.
— Учитывая предыдущие факты, и не только их, я могу сказать, что Маргарет не понимает, какую опасность представляет для своего жениха, да и себя самой! Вы задумайтесь на минуточку, какие дети могут появиться на свет Божий от такого, с позволения сказать, брака?
— Ничего не понимаю! — воскликнул Берджис запальчиво. — Почему же девушке ничего об этом не сказала, прежде всего, ее мать? Ведь она просто обязана была это сделать!
— Милый, не у всех же есть достаточно мужества, чтобы признаться взрослому ребенку в том, что он не родной.