Щенки-медвежатники

Ерёмин Виталий

– Само собой, он же король. Ему слова не скажи.

– Понятно, – сказал Досанов.

Андрей усмехнулся.

– А мне непонятно.

– Что тебе непонятно? – насторожился Досанов.

– Непонятно, почему вам все понятно.

Странно, но капитан Досанов не обиделся. Он сказал:

– Если не поможете следствию, с вами может произойти то же самое, что и с Громовым. А может, и похуже. Так что пошарьте по мозгам. Может, что-то вспомните. Курите. – Капитан

открыл пачку хороших болгарских сигарет.

Ребята взяли по сигарете. Но разговор не клеился. Милиция действительно могла сделать их жизнь более безопасной. Но для этого нужно было стать стукачами. Кто ж на это пойдет?

Однако Досанов не терял надежды. Он вынул блокнот, написал на трех листках номер своего телефона, дал каждому и попросил звонить, если вдруг станет известно что-то важное.

В дверях он обернулся.

– Одного не понимаю. Зачем вы прикрыли Звана?

– Неужели вы думаете, что он своими руками проткнул Костика? – сказал Андрей.

Ничего не ответив, Досанов скрылся за дверью. Андрей ритуально сжег над пепельницей листок с номером телефона. Ребята сделали то же самое.

Андрей снял с лица повязку, надвинул на глаза кепку, взглянул в зеркало.

Генка подошел к нему.

– Все-таки решил идти к Костику?

– Надо.

– Держи, – послышался голос Петра Палыча.

Он возник в дверях, как привидение, протягивая солнцезащитные очки. Они были как нельзя кстати.

Генка проводил Андрея до больницы. По пути они еще раз обсудили предложение Крюка о встрече.

– Скажи, что я готов. В любое время, в любом месте, – сказал Андрей.

– Здравствуй, – сказал Андрей.

– Здравствуй, – ответила Катя.

Они стояли у входа в реанимационное отделение. Сновали медсестры. Кого-то везли на каталке. Обычная больничная суета. Катя в белом халатике казалась старше. А может быть, как раз выглядела на свои годы.

В больничном дворике под большой ивой стояла скамейка. Там они и сели. Катя вынула из кармана плитку шоколада.

– Ешь. Кто ест шоколад, тот веселее смотрит на жизнь.

– Да? – тупо спросил Андрей, разглядывая Катю.

Под халатиком у нее, кроме нижнего белья, ничего не было. Создавалось ощущение, что она голая.

– Не лезь своими глазами, куда не просят, дикарь, – посоветовала Катя.

– А как ты видишь? – удивился Андрей.

– Кожей чувствую.

– Как Костик? – спросил Андрей.

– Ранение специфическое. Кровь текла внутрь. Хорошо хоть «скорая» приехала быстро. Может, выкарабкается.

– Можно поговорить с ним?

Катя покачала головой.

– Это исключено.

– Даже вечером или ночью?

– Даже.

Андрей нервно спросил:

– Не можешь или не хочешь?

– Не хочу, чтобы ты узнавал, кто его проткнул. Не хочу, чтобы сводил счеты. Ты и так зашел слишком далеко.

– И поэтому ты пропала?

– Мы почти не знаем друг друга. Пусть так и останется, – твердо сказала Катя.

– Да, водиться со мной опасно, – усмехнулся Андрей.

Катя поднялась.

– Ладно, мне пора. Будь осторожней. Не заигрывайся.

– Милиция уже допрашивала Костика? – спросил Андрей.

– Приходил какой-то казах.

– Дай мне на всякий случай твой телефон, – попросил Андрей.

– Нам можно звонить только по делу, – предупредила Катя.

– Я не собираюсь названивать тебе. Прошу на всякий пожарный.

Катя назвала номер. Неожиданно Андрей схватил ее за плечи, притянул к себе, хотел поцеловать в губы, но девушка увернулась.

– Запомни, дикарь: это у меня только для еды.

– Что? – удивленно спросил Андрей.

– Рот у меня только для еды, – объяснила Катя и скрылась в дверях реанимационной.

Андрей открыл дверь в квартиру Толяна и услышал голоса. Петр Палыч разговаривал на кухне с какой-то девахой.

– Надолго вы к нам? – спрашивала деваха.

– Отпуск у меня почти двухмесячный, – зачем-то врал майор. – Да еще один, не использованный в прошлом году. Да еще один за позапрошлый год.

– Надо же, целых полгода! – воскликнула деваха. – Что ж вы тут делаете? На море ехайте, в Гагры.

– Поехали, – предложил Петр Палыч.

Деваха залилась смехом.

– Я свой отпуск уже отгуляла. Ремонт в своей хибаре сделала.

– Без тебя не поеду, – сказал Петр Палыч. – Кому я там нужен, старый пень?

– Вы, может, и пень, но еще не старый. Вы зрелый.

– Это как же определила?

– У меня глаз – алмаз.

– Так проверить надо, – игриво сказал майор.

Деваха снова заливисто рассмеялась.

– Кого? Вас или меня?

– Меня, – смиренно уточнил Петр Палыч.

– А что? – озорно отозвалась деваха. – Проверим, коли очень хочется. Почему не проверить, если человек хороший?

– У тебя всегда так просто? – спросил Петр Палыч.

– Хотите сказать, со всеми или не со всеми? Это уж вы сами сообразите. Вы человек образованный, не чета нам. Хотя можете и не сообразить.

– Это почему же? – удивился майор.

– А вы бабами не испорченный.

– По глазам определила?

– Кто испорчен, тот глазками ощупывает, раздевает. А вы глазки отводите.