Счет девять
Шрифт:
Бедфорд смотрел на меня с ужасом:
– Для кого… на кого вы работаете?
– В настоящее время я работаю на Дина Крокетта.
– Хорошо, но вы не должны действовать подобным образом!
– Черта с два не должен! – возразил я. – Я получил специальное задание. Меня наняли, чтобы вернуть духовое ружье. И я его отыскал. А прочую чепуху я вам рассказывал для того, чтобы произвести на вас впечатление, дабы вам не захотелось помешать мне. Если вы решитесь на это, ваша шайка попадет в газеты. А если шайка попадет в газеты,
Я еще немного постоял, осматриваясь.
– Всего доброго, мистер Бедфорд, – попрощался я.
Он глубоко вздохнул и церемонно поклонился:
– Всего доброго, мистер Лэм.
Я ушел, забрав ружье с собой.
Глава 6
Лионель Палмер жил в небогатом районе с обветшалыми домами, где размещались в основном офисы. В свое время дома были вполне респектабельны, а офисы, возможно, претенциозны, но теперь там обосновались склады, ателье по перелицовке и ремонту одежды и мелкий бизнес с доставкой товаров по почте. Как только я открыл дверь под вывеской: «Лионель Палмер – фотограф. Вход», колокольчик на двери прозвонил куда-то в глубину и вспыхнула электрическая надпись: «Фотограф занят в лаборатории, выйдет к вам через минуту. Пожалуйста, присядьте и подождите».
Я осмотрелся. Там были стол, вращающееся кресло, два стула с прямыми спинками, студийная фотокамера, несколько сменных задников и застекленная полка с портативными ручными камерами. Несколько фотографических портретов в рамках и увеличительных снимков охотничьих эпизодов; на каждом красовался Дин Крокетт-второй. Палмер появился примерно через две минуты. Его глаза после темноты сильно блестели.
– Сожалею, что заставил вас ждать, – извинился он. – Я был в лаборатории, заряжал кассеты… Ба-ба-ба! Да это детектив!
– Точно.
Я поднялся, и мы обменялись рукопожатиями.
– Какими судьбами? Я могу вам чем-то помочь?
– Я веду двойную жизнь, – промолвил я.
– Это пустяки, – утешил он. – Двойная жизнь – пустяки. Вот тройная или четверная жизнь чревата неприятностями. Так что вы хотите?
– Фотоснимки.
– О чем?
– О вечеринке прошлой ночью.
– Я как раз печатаю их.
– Мне нужно не только посмотреть, но и получить снимки, – пояснил я.
Он нахмурился, потом сказал:
– Ладно, буду считать вас членом семьи. Войдите.
Лаборатория, большая темная комната, была устроена так, что благодаря S-образному лабиринту свет снаружи в нее не попадал. Оранжевая лампа освещала стены, сплошь завешанные приколотыми к ним снимками. Это были художественные и не слишком художественные фотопортреты обнаженных женщин. Некоторые фото голых красоток были настолько смелыми, что вряд ли какой-либо журнал согласился бы их напечатать. Никаких других фотографий не было. Те, на которых одежды было больше, чем можно прикрыть обычной почтовой маркой, делали высокий взмах ногой
– Неплохая коллекция, – присвистнул я.
– Собрана среди знакомых.
– Мне нужны отпечатки того, что вы наснимали на вечеринке, – напомнил я.
– Для чего?
– Чтобы изучить лица людей, которые там были.
– Вы работаете на Крокетта, Лэм?
– Точно.
– И думаете, что эти фотографии помогут вам вернуть украденные вещи?
– Возможно.
– Вам здорово повезет.
– Это почему же?
– Вы ведь получите вознаграждение?
– Никто ничего не обещал. Финансами ведает мой компаньон.
– А если я помогу вам самому отрезать кусок пирога? Быть может, и вы поможете мне?
– Может быть.
– Я крайне стеснен в наличных деньгах, – сказал он. – Войдите в мое положение! Я не всегда беру деньги вперед, а сегодня хочу пригласить девчонку поужинать.
– Вы положили глаз на архивариуса в нашей конторе? – спросил я.
– В какой конторе?
– Нашей, нашей.
– О, эта милашка. – Он вытащил из кармана записную книжку, сделал поярче свет, пробежал записи. – Как ее зовут? Ах да, Эннис. Ева Эннис. Ее телефон у меня есть.
– Ваша книжка заполнена плотненько, – заметил я.
Он пролистал ее и пожал плечами:
– Побывав с милашкой три или четыре раза, я уже сыт по горло. Мне нравится домогаться и добывать новых.
– Я вообще-то не прочь поговорить о милашках, но мне прежде всего нужен фотоотчет о вчерашней вечеринке. Вы много сделали моментальных снимков?
– Около пятидесяти.
– Могу я увидеть некоторые из них?
– Еще не совсем готовы, – сказал он, – но вы можете посмотреть. Вот те, что я сделал сегодня. Проявил негативы и отпечатал несколько на глянцевой бумаге, увеличив до формата двадцать на двадцать пять. Сейчас выну из сушки.
Он подошел к большому барабану, накрытому парусиной. Я услышал, как падают отпечатки, затем парусина откинулась, и я увидел большой горячий барабан из нержавеющей стали, отполированный до зеркального блеска. Из выдвижного ящика Палмер вынул несколько десятков готовых фотографий.
– Прекрасная работа! – восхитился я.
– Я всегда работаю прекрасно.
– Они отлично смотрятся.
– Дейтериевая бумага, – пояснил он. – Я вымачиваю ее в глицериновой ванне. А фиксаж отмываю до сушки.
Я начал просматривать отпечатки.
– Здесь несколько очаровательных красоток, – одобрил я.
– Угу.
– Вы знаете, как их зовут?
– Могу узнать. Каждая пронумерована. Я нумерую пленки, когда снимаю, и заношу имена в книгу.
– И адреса?
– Если понадобится. Некоторые из них желают получить снимки, а другим они без надобности.
– Снимки раздает Крокетт?
– Я. Крокетт хочет получать все фотографии для себя. А им я говорю, что нужно договариваться со мной.