Счет на двоих
Шрифт:
Теперь она вместе с ним ходила в картинные галереи, открывая для себя неизвестный мир современной живописи. И хотя не все понимала, очень стремилась понять. Стив стал ее гидом.
— Глаз воспринимает окружающее, как и все другие органы, — говорил он Дэнни. — Ты можешь использовать его и ничего не чувствовать. Дай время, я тебе гарантирую, и ты полюбишь живопись, по-другому посмотришь на коллекцию Ширли Нельсон, прибежишь на аукцион с криком: "Я хочу это купить!"
— Какую-нибудь самую маленькую картину!
Стив
— Думаю, тебе это понравится, — сказал он как-то вечером разворачивая сверток. — Чудесная работа!
Внутри оказался набор вручную расписанных японских подушечек с изображением любовных сцен, каждая из которых показывала особые сексуальные позиции.
— Это вроде журнала для новобрачных, — объяснил Стив. — Или типа книги "Все, что вы должны знать о сексе" — в японском варианте. Их принято дарить невестам в день свадьбы, чтобы научились ублажать своего господина.
Дэнни хихикала, разглядывая рисунки. На одной из подушек была показана невообразимая поза совокупляющихся мужчины и женщины. У нее было такое выражение лица, словно ее насилуют.
— Вот это да!.. Посмотри, где ее ноги! Такого даже в порнофильме не увидишь. Эта поза вообще возможна, как ты думаешь?
— Есть только один способ это проверить, — засмеялся Стив.
Такое было действительно возможно, но у нее после той ночи все болело несколько дней.
Они встречались один-два раза в неделю. Иногда ходили на вечеринки в гости, провели даже несколько уик-эндов вместе. Когда Стив был рядом, Дэнни преображалась. Она была счастлива. Не хватало одного: встреч каждый день.
И еще Дэнни расстраивало, что Стив редко оставался у нее на всю ночь. Им приходилось заниматься любовью так, чтобы он не опоздал на последний поезд, или Стив, если приезжал на машине, вставал до рассвета и проделывал долгий путь домой.
Правда, глядя на все "со светлой" стороны, он всегда после своего внезапного отъезда присылал Дэнни утром цветы.
Она не понимала, почему он так настаивает на своем возвращении. Из-за собак? Переодеться? Хотел отоспаться в своей постели? Позднее, возможно, она узнает причину. Может, он просто не высыпается на незнакомом месте. Такое бывает.
— Как случилось, что ты ни разу не женился? — поинтересовалась как-то Дэнни, когда они лежали голые в постели, расслабившись после страстной близости.
— Никогда об этом не задумывался.
— Но ты же наверняка встречал прекрасных женщин. Разве ты ни разу не влюблялся? Мне кажется…
Стив оборвал ее в несвойственной ему манере.
—
— Я не копаюсь, это простое любопытство. Ну, скажи! У тебя должно быть, было много серьезных увлечений за столько лет? Я хочу знать…
— Рискую показаться грубым, но не порти наши отношения. Я никогда не спрашивал тебя о твоем бывшем муже. Если бы ты сказала, что это не мое дело, была бы полностью права. Будь хорошей девочкой, приготовь чай. Я еще успею на поезд в одиннадцать двадцать.
Дэнни посмотрела ему в глаза и внезапно испугалась того жесткого выражения, которого раньше в них не было.
Стив Хэдард всегда был ровным, вежливым, но, с другой стороны, избегал всяких романтических признаний. Дэнни бесилась из-за этой его сдержанности. Она ревновала его к прошлому.
Интерес к предшественницам в ней не остывал. Когда через несколько дней Дэнни снова попыталась выяснить, были ли у него серьезные романы, Стив оказался наготове.
— Древняя история! Это тебе не интересно, — только и добилась она от него.
"Я должна знать! Должна!.." — кричало все ее существо.
Дэнни подозревала, что кто-то разбил его сердце.
Поразительно, с какой скоростью ее воображение переключалось с блаженных фантазий, порождаемых обменом сексуальных флюидов, на мечты о браке со Стивом Хэдардом. Хотя думать о следующем замужестве было еще рановато.
Дэнни полностью не отошла от потрясения, вызванного предательством Теда, и еще не насладилась экзальтацией свободной любви. Однако она уже примеривала к себе обращение "миссис Стивен Хэдард". Нет, лучше так: Дэниель Слоун-Хэдард, эсквайр. Вот это звучит!
Стив Хэдард был мужчиной, полным фантазии.
Итак, Дэнни принимала от Стива подарки, смаковала его сексуальность, оттаивала в его компании. Хотелось чаще видеться, но они оба были слишком заняты своей карьерой. Хорошо еще, что у них находилось время для общения.
Большую часть души Стив вкладывал в свою работу. Это был человек удивительных амбиций, подчинявший все свои устремления единой цели, как это было, когда он стремился завоевать Олимпийскую медаль. Его отец был бы доволен. Теперь Стив вкалывал не ради комплиментов.
Он сохранил в себе самодисциплину, и уже к сорока годам стал вице-президентом крупной нью-йоркской фирмы, торгующей недвижимостью. Там он был в руководстве самым молодым, "вторая рука в команде", ему поручили контролировать сделки за рубежом, а их объем составлял больше сотни миллионов долларов в год.
Стиву хотелось осесть где-нибудь более или менее постоянно и полностью взять в свои руки дело, скажем, в Нью-Йорке, Лондоне или Женеве. И вести дела так, как он считает нужным, без приказов "сверху". А потом стать исполнительным директором "Уэтхерингс интернэшнл".