Щит Королевы

Браславский Дмитрий Юрьевич

Хорошо еще, что Вьорк догадался меня спросить, кто это должен быть. «Мэтт, конечно», – сразу решила я.

Кто еще настолько меня знает? Кто может почувствовать, что я отвечу, а чего ни в коем случае говорить не стану?

Только он.

Жаль лишь, что я сама в последнее время его не слишком-то хорошо понимаю. Он какой-то загадочный. Или просто стал холоднее? Когда-то стремился лишний раз побыть со мной, поболтать, пошутить, побалагурить. А сейчас, если не его дежурство, и носу не кажет.

В чем причина? Неужели я его так сильно обидела?

Из-за Мэтта

я все время чуть-чуть нервничаю. Хочется обратить на себя его внимание, постоянно тереблю его и выгляжу ужасно глупо. Сама это понимаю, уверяю себя что на следующий день и не посмотрю на него, и каждое утро все начинается сначала.

Нет, нет, нет, не буду о нем думать. Велика птица! Подумаешь, принц! У нас в Хорверке этих принцев штук двадцать, и ничем они от всех прочих гномов не отличаются.

Ну вот, опять вру сама себе. Мэтт – особенный. Конечно, отличается. Он умнее их, он мужественней, он, в конце концов, красивее.

Ну и что? Нельзя же напрашиваться на общение с другом, если ты стал ему неинтересен! Надо взять себя в руки и поступать так же, как он, – не замечать.

Пролистала дневник, не вчитываясь: Мэтт, Мэтт… Ах, что он скажет да что он подумает. Хватит о нем.

Стради, Гвальд и Мэтт отправились «на прогулку». Вообще-то я не волнуюсь – хотя бы потому, что сегодня, скорее всего, ничего не произойдет.

Щиты слегка потешались над Мэттом – глупые! Как будто не понимают, какая на нем ответственность и как ему непросто не только влезть в мое платье, но и вести себя в точности как я!

Ну вот, не хотела же писать об этом Мэтте, и опять…

А Соридель!.. Как ему это удается? В первую секунду, посмотрев на заколдованного Мэтта, я решила, что передо мной зеркало.

После того как Щиты ушли, время тянулось ужасно медленно. В кабинете негромко разговаривали Втайла, Тиро и Даларх: муж «поделился» со мой Щитом, чтобы, пока мои катаются на горке, у меня на всякий случай была охрана. Я обрадовалась, что это именно Даларх: он чем-то отдаленно напоминает мне Мэтта – не зря же они кузены. И он, по-моему, лучше ко мне относится, чем Цорр и Ланкс: те вообще поначалу меня не замечали, а Даларх всегда со мной болтал. Расспрашивал, как мы в Ольтании живем, рассказывал, как он в детстве с Мэттом играл. Объяснял, почему гномы называют грибы «даром Крондорна», а розы – «эльфийской иглой»…

Я нервничала, не могла ни на чем сосредоточиться. Снова взялась за шитье – надо же докончить этих неправильных всадников, а заодно и себя занять. Прислушалась к разговору.

– А ты давно была в Желтом переулке? – негромко спросил Щит Втайлу.

Я медленно подняла голову.

– С тех пор, как Варр исчез, – ни разу… – В этот момент кранчеккайл поймала мой взгляд.

– Что случилось? Ты что-то вспомнила?

– Втайла, скажи, тот самый Варр, который принес нам записку… Это ведь его дом в Желтом переулке? – Не дожидаясь ответа кранчеккайл, я пробормотала: – Ну конечно! Как я сразу не догадалась…

– О чем? Фиона, милая, да что же…

– Мне… мне надо поговорить с мужем, – перебила я гномиху.

– Прямо сейчас? Ты забыла,

что катаешься на горке? – рассудительно заметил Даларх. – И скажи уже толком, в чем дело!

Я подробно описала им одно маленькое происшествие.

На днях мы с Мэттом и Тиро отправились в Коралловый лес. Мы шагали по утреннему городу, настроение было просто отличное. И вдруг в одной из узких улочек нам встретился грустный пони с двумя небольшими седельными сумками. Когда мы подошли, он пил из низенького уличного фонтанчика. Завидев нас, пони простучал копытцами на другую сторону улицы и стал печально топтаться возле прикрытой двери.

– Вот ведь дундуки! Животину на улицу выставили! – Тиро очень любил столь малочисленных в Хорверке домашних животных.

– Ну чего ворчишь. Может, стойло забыли закрыть. – Мэтт остановился у входа в домик и постучал дверным молотком. – Эй, сони! Забирайте пони!

Мэтт вдруг заговорил стихами; я не выдержала и прыснула.

Но внутри никто не отозвался.

Я дернула дверь стойла – она легко поддалась, внутри было темно и пусто.

Подойдя к «животине», я погладила жесткую челку. Пони был совсем смирным. За это я их люблю, этих маленьких коняг. В Ольтании их очень мало, к тому же они какие-то нелюдимые, не то что здесь – добродушные и ласковые.

Я потрепала его по холке.

– Бросили тебя, да?

Конек всхрапнул и мотнул головой, откидывая гриву. На шее было темное пятно, грива в этом месте спуталась и свалялась в мочалку.

– Э, дружок, да где ж ты так…

Я достала платок, намочила под фонтанчиком и оттерла кровь. Царапины не видно, да и кровь бурая, засохшая. Похоже, давно уже поранился – все зажило.

– Чей это дом, никто не знает?

Щиты дружно пожали плечами.

Гвальд тихонько толкнул входную дверь:

– Не заперто. Если б надолго ушел… а так – нечего волноваться, хозяин скоро вернется.

– Надо сказать кому-нибудь, может, соседям…

Мы расседлали конька и отвели его в стойло. Постучали в дверь ближайшего дома, из-за которой показался заспанный мальчуган. Он объяснил, что пони действительно соседский, а сосед куда-то к родственникам уехал дней пять назад – к Озеру, что ли… Взяв с мальчишки честное слово проследить за пони и покормить его, мы отправились дальше.

Нельзя сказать, что тогда все это произвело на меня большое впечатление. Тем более что когда-то, с месяц назад, мы уже повстречали потерявшегося пони и без проблем вернули его хозяевам.

– Теперь я понимаю, что кровь была… человеческая. Точнее, гномья, – завершила я рассказ.

Такое ощущение, что даже воздух заморозился в комнате.

– Так ты думаешь, что Варра… – ахнула Втайла.

– Стоп! Фиона, ты почему так решила? – присоединился к расспросам Щит.

– Просто у него не было никакой отметины на шее. Так быстро зажить не могло. Тогда я как-то сразу не сообразила…

– Эх, надо было сразу искать Варра! – Кранчеккайл даже кулачки сжала.

– Дундунки – это мы, – печально констатировала я. – Может, стоит послать кого-нибудь, чтобы посмотрели на эти сумки?